Инквизитор II - Вячеслав Ипатов

была матово-черной и блестящей, словно темный бархат. Длинные белые волосы свободно развевались в воздухе вокруг головы, образуя почти ангельский нимб. Тонкие черты лица были искажены в муке и агонии, на щеках виднелись черные дорожки от слез. Одеждой Тристеллы служил изодранный темный саван, который та беспрестанно теребила.

— Вы пришли сюда⁈ Черви, да как вам только хватило смелости на подобное? Вы хоть представляете, какие муки испытаете за свои прегрешения?

— Смелости? Да чтобы отодрать много о себе возомнившую нежить, мы и не в такие дали заберемся! — ответил довольно ощерившийся Гвинед.

— Мерзкие ничтожества! Вы уже похитили самое ценное мое сокровище, и теперь пришли поглумиться⁈

— Да что мы у тебя взяли⁈ — не выдержав, спросил я.

— Сына, вы украли моего сына! А теперь умрите!

Едва только успели прозвучать эти слова, как на отряд вновь обрушился вой, но еще раньше Гвинед успел отдать новую команду.

— Инквизиторы — праведная ярость!

Что такое «праведная ярость»? Это умение, даваемое Собором. Навык, позволяющий на две минуты усилить мощь заклинаний святой магии у инквизиторов. Много ли это? Скажем так, данной способности достаточно, чтобы превратить инквизиторов в настоящие машины смерти.

Пятерка отцов церкви сделала шаг вперед, на глазах наливаясь силой. А затем испустила мощнейшую волну экзорцизма навстречу ударившему вою. В следующий миг мне показалось, будто содрогнулся сам мир. Пространство потонуло в грохоте. Стены замка задрожали, с потолка посыпалась пыль и мелкие камни. Но хуже всего пришлось врагам. Баньши замолкли и потеряли четкие очертания. Их лица исказились в безмолвных криках. Стоявшие первыми пауки попадали на пол, тела монстров покрылись множеством трещин, из которых брызнула желчь. На некоторое время те оказались небоеспособны, и, надо сказать, инквизиторы не упустили такой возможности, бросившись в атаку. А вслед за ними устремились и остальные. К грохоту крошащегося камня вскоре прибавился скрежет железа.

Я сам ринулся в бой, пустив в ход эспадон. «Праведная ярости» в моем арсенале не было, зато имелись иные способы насолить врагу. И я использовал каждую возможность, каждый шанс, чтобы сокрушить противника. Вот в схватке сошлись паладин и гигантский паук. Правила честной дуэли, благородный поединок? Да как бы не так! Выгадав момент, я подрубил одну из лап монстра. В то время как паладин нанес короткий укол в головогрудь чудища. Удар из высокой позиции и враг упал на землю, чтобы через несколько секунд упокоиться окончательно. Но я не остановился даже на секунду, ринувшись к новой схватке.

Чувство магии подало голос, а через мгновение в стоявшего ближе всех паука ударил шар света. Божественный кулак явно был исполнен инквизитором, отчего монстр оказался буквально сметен с пути. На рухнувшую сломанной куклой тварь тут же обрушился оками, так что об этом противнике можно было уже не беспокоиться.

Следующим врагом, с кем мне посчастливилось встретиться, стала баньши. Мертвая дроу только собралась испустить новый вопль, как оказалась заткнута божественным кулаком. Следом был пущен в ход эспадон, но лезвие так и не смогло коснуться духа. Невероятно изогнувшись, баньши ускользнула от удара, а затем уже сама перешла в контратаку. Длинные когтистые пальцы, устремились к моему телу, не дотянувшись всего на волосок. Я едва успел отскочить, отмахнувшись мечом. Вновь безуспешно. Более того, слишком открывшись, я не успел среагировать на новый выпад врага, и когти нежити погрузились в металл доспеха.

В ту же секунду я ощутил отток сил, в то время как фигура баньши наоборот стала более красочной и материальной. Понимая подоплеку этого чувства, вновь взмахнул мечом, но смог добиться лишь того, что дроу отпрянула в сторону.

— Хорошие доспехи, без них ты был бы уже…

Договорить баньши не успела, поймав сразу несколько белых сфер, а заключительным аккордом стал мой удар мечом.

Оглядевшись по сторонам, я с удовлетворением заметил, что с большей частью врагов оказалось покончено. За отпущенные две минуты «праведной ярости» инквизиторы успели сломить сопротивление паучьей орды, и теперь осталось добить лишь немногих уцелевших. Вернее, так мне в тот момент показалось, а затем сознание укололо чувство опасности, и я на одних рефлексах упал на колено, прикрывшись щитом. В следующий миг пространство зала вновь сотряслось от чудовищного по силе вопля, который сопроводила ударная волна.

Сознание помутилось. С удивлением я почувствовал на губах кровь, а затем увидел в поле зрения быстро утекающие очки жизни. Активировав на себе исцеление, тут же потянулся в Сумку за зельем и только тогда осознал, что крик замолк. Вот только испустивший его враг не остановился, а перешел в новую атаку.

Тристелла обнаружилась всего в паре шагов от меня, сжавшая пальцы на горле оруженосца. Рослый воин в латных доспехах оказался с легкостью поднят над полом и прямо на глазах терял жизнь. Его волосы седели, плоть усыхала, кожа покрывалась трупными пятнами. В нежить ударило несколько белых сфер, но та с легкостью от них уклонилась. Экзорцизм заставил ее лишь чуть покачнуться. А затем Тристелла выпустила из руки труп оруженосца и будто испарилась. Лишь последовавший крик боли подсказал, что на самом деле нежить просто атаковала новую жертву.

Обернувшись на звук, я замер, не веря в увиденное. Ибо следующей целью оказался никто иной, как Клемент. Прелат оказался ровно в том же положении, что и давешний оруженосец. Он задыхался, не в силах оторвать нематериальную руку от своего горла. По капле, медленно, но неумолимо, из него истекала жизнь.

Как, как все обернулось таким образом? Мы ведь побеждали!

Инквизиторы бросились на помощь, на ходу швыряя божественные кулаки. Но я отчетливо понимал — они не справятся. «Праведная ярость» уже была использована, а без нее победить эту тварь казалось невозможным. И верно. От белых сфер баньши вновь увернулась, при этом разорвав дистанцию с нападавшими. Оказавшийся на ее пути охотник на ведьм умер всего от одного касания. И в то же время Клемент с каждой следующей секундой все больше слабел, теряя остатки сил. Он уже не пытался вырваться.

Надо что-то придумать, найти выход! Как-то остановить эту тварь! Остановить? Остановить⁈ Мысль мелькнула словно молния, и я во всю мощь глотки прокричал:

— Стой, я знаю, где твой сын!

Глава 25

Кининг IV

Мир словно бы замер. Тристелла остановилась, воззрившись на меня. Ей вторили и солдаты.

— Что ты сказал? Ты обманываешь меня? — воскликнула дроу.

Полупрозрачная рука Тристеллы все также сжимала горло прелата, но я заметил, что жизнь перестала утекать из Клемента. Это немного обнадеживало.

— Я говорю правду. Мне известно, где находится твой сын.

— Ты лжешь. Ты хочешь спасти его жизнь, свою жизнь, жизни всех в храме.

— Я правда хочу спасти его жизнь. Но в то же время говорю правду.

В зале повисла тишина. Странно, но никто не пытался вступить в наш диалог, хотя в обстановке и чувствовалось немалое напряжение. С чем оно связано, стоило разобраться позже, а сейчас… Я всего лишь моргнул, но в следующий миг дроу уже возникла в метре от меня, буравя светящимися алым очами. Искаженная злостью и в то же время надеждой лицо оказалось близко, очень близко.

— Кто ты? Отвечай! — потребовала Тристелла.

— Инквизитор Энквуд, правитель края в который вторглись твои прислужницы.

— Ты украл моего сына? Да? Да⁈

Рука Тристеллы молниеносно рванулась вперед, обхватив уже мое горло. Вновь накатила слабость, а смерть замаячила совсем близко.

— Если я умру, ты никогда не найдешь сына!

Тристелла отдернулась от меня едва ли не быстрее, нежели приблизилась. На ее лице с бешеной скоростью сменились испуг, злость, надежда, бешенство. И еще целая гамма так и не распознанных мной чувств. Я же ощущал себя так, будто оказался заперт в клетке с диким зверем. Один неверный шаг, слишком резкое движение и все, конец!

— Я не крал твоего сына, но знаю, где тот находится. И покажу его тебе в том случае, если поклянешься предоставить безопасность мне и моему народу.

— Клянусь! Показывай, немедленно!

Честно, столь быстрого и яростного ответа я не ожидал. Однако медлить явно не стоило. Тристелла вызывала впечатление совершенно безумной особи, а с такими следовало быть особенно осторожным.

— Нам нужно за город, — сказал я дроу, и уже обратившись к солдатам произнес. — За мной. Местных не трогаем.

Кроша сапогами мелкие камушки, больше не произнося ни слова, я двинулся прочь из зала, сопровождаемый Тристеллой и остатками ее свиты. А уже