Искусство взрывать - Антон Дмитриевич Емельянов

одного из учеников «Приюта», которые приехали в их город на практику. За небольшую услугу тот обещал устроить его прямо в свой класс. Можно было бы, конечно, пойти и официальным путем — подать документы, дождаться распределения… Но Костя боялся, что без настоящей семьи его могут отправить куда угодно, разделить с братом. Его новый знакомый же обещал, что выбьет для Темы именно в их школе место одного из учеников прикрытия, массовки. Тех, кто учился вместе с игигами, но не обладал искрой.

— Привет, Синичка, — Костя поприветствовал толстяка по его прозвищу.

Их лица были скрыты масками, от которых требовалось обеспечить хоть какую-то безопасность этой сделке.

— Стальной Властелин, — Синичка кивнул в ответ.

До этого Косте казалось, что его прозвище звучит вполне прилично, но сейчас, когда его произнес кто-то другой, мальчик осознал всю его глупость. Слишком пафосно, слишком много говорит о его силе. Если все получится, он обязательно возьмет себе другое имя.

— Я взял черный костюм, как ты просил, — Костя вытащил из рюкзака старые спортивные штаны и кофту, которые подготовил по просьбе нанимателя.

— Да не трясись ты так, — Синичка добавил в голос покровительственный тон. — Задание очень простое. Сходишь к одному человеку, передашь, что от «Черной Скалы», возьмешь пакет и принесешь мне. Все, после этого можешь не волноваться о своей судьбе, я возьму тебя под крыло. Тем более, пора бы кое-кому преподать урок…

Толстяк сжал кулаки, задумавшись о чем-то своем.

— Подожди, — Костя понял, что услышал кое-что странное. — Ты сказал представиться человеком «Черной Скалы». Ты на них работаешь?

— Твое дело не вопросы задавать, а просто выполнять то, что сказано! — Синичка перешел на крик, и даже за маской было видно, как кривятся его толстые щеки.

— Хорошо, — Костя пошел на попятный.

Одно задание, даже для банды — он это сделает. Все, чтобы их с братом не разлучили. И плевать ему на дела, что связывают будущего корпоративного игига и ночных хозяев Твери.

Синичка передал Косте бумажку с адресом, и тот двинулся туда. Парень старался не думать о том, зачем ему черный костюм, зачем Синичке он, игиг, и почему, вообще, толстяк не сходит по этому делу сам.

«Может, за ним следят?» — мальчик нашел ответ хотя бы на последний вопрос, и это придало ему уверенности.

Она была ему нужна, учитывая, куда его направили. Улица Саввы, пятнадцать — это был адрес на самой окраине Удомли, практически на границе территории атомной станции, при этом принадлежал он вовсе не «Русатому». По слухам, лет десять назад сам Морозов начал строить там будущий филиал «Скорости», чтобы напрямую возить на станцию все, что ей только понадобится. Только что-то пошло не так, корпорации не договорились, стройка заглохла, и теперь этот район походил на пустырь, где среди недостроенных громадин встречались редкие доведенные до ума дома. Никто приличный там не жил и старался даже не появляться.

Костя зашел на пустырь со стороны детского дома и озера, в спину дул пронизывающий ветер, и в обычной ситуации это было бы страшной ошибкой. Тут точно промышляли бандиты, у многих из которых было усиленное искрой тело, а вместе с ним и нюх — заметить идущую по ветру добычу с таким было бы совсем не сложно. Только Костя уже покрыл себя сталью, которая если чем и пахла, то точно не человеком. Его маленький секрет, даже Синичка не знал, что он может оборачиваться целиком — школьник-игиг считал, будто парень просто силен и все… Мимо Кости проехала машина, старый «Мерседес», тут почему-то такие любили. Парень вжался в стену. В прямом смысле слова — вдавил себя в старую кладку, чтобы даже тень или силуэт не выдали его тем, кто разъезжает по пустырю, как у себя дома.

Повезло, мальчика не заметили, и он продолжил красться вперед. Неожиданно из развалин здания, которое должно было стать больницей, вышел хромой старик с ружьем, он подслеповато уставился в темноту, а потом позвал. Мягким, тихим голосом.

— Выходи, парниша. Я тебя не вижу, но ты совсем небольшой, мои мышиные уши чувствуют тебя. Выходи, мы с Песьво тебя не обидим…

Костя чуть не послушался, но тут выглянула луна, освещая блеснувшие во рту старика острые зубы. Мальчик сделал шаг назад. Ну их, этих ночных незнакомцев, особенно тех, которые стараются выглядеть добрячками.

— Выходи, милый мальчик. Мы с Песьво тебя ждем, — снова позвал старик.

Костя стал пятиться еще быстрее. Сначала он ведь не разобрал, про кого говорит острозубый незнакомец, думал, что про своего пса, но тут он повторил это слово, и Костя вспомнил старые легенды. Так раньше называлось озеро рядом с их городом, вернее, так его называли странные водяные люди, которые выходили из темных глубин под полной Луной, чтобы заманить на свет случайных путников и полакомиться человечиной.

— А-а-а-а-а! — Костя не выдержал, развернулся, заорал и побежал, уже не думая о скрытности.

Ему хотелось просто оказаться подальше от старика. Пусть его найдут местные бандиты, пусть поймает полиция или городские игиги — кто угодно, только бы не людоед… Но на счастье Кости ему так никто и не попался. Он устал от бега, успокоился, а потом, оглядевшись по сторонам, неожиданно понял, что почти добрался до нужного места.

Два дома в темноте, а за ними можно было разглядеть синюю неоновую вывеску «Счастье». Костя подумал, что это забавно выглядит. В приличных районах корпорация старается не афишировать свое название в подобных заведениях, а вот здесь, среди трущоб и бандитов, пожалуйста. Или это способ показать свою силу? То единственное, что ценят и уважают в таких районах. Костя тряхнул головой, подумав, что никогда бы не стал членом банды, и двинулся вперед.

— Кто там? — когда мальчик постучал в дверь, из-за нее донесся молодой звонкий голос.

— Я… Я от «Черной Скалы», — Косте пришлось использовать всю свою силу воли, чтобы звучать уверенно.

Стальная печная створка на двери, приваренная неизвестным мастером, распахнулась, и в дыре показались два больших глаза с нахмуренными бровями. Девчонка. Костя продолжал делать вид, что его ничего не удивляет, хотя он больше ожидал бы тут встретить кого-то вроде острозубого старика.

— Не слышала, что они стали использовать детей, — девушка смотрела на парня и не спешила ничего делать.

— Игиги — не дети, — Костя поднял руку и показал, как ее покрывает стальная корка.