Влада. Бал Темнейшего - Саша Готти

– Ну, привет, Царева.

Резко обернувшись, Анжела взмахнула клинком, но он рассек пустой воздух. Это выглядело эффектно, но совершенно бесполезно: едва глаза светлой охотницы встретились со взглядом Влады, как клинок выпал из рук.

– Ух ты, у вас теперь осиновые клинки, – Влада подняла его, повертев в руках. – Ноу-хау. Многих сегодня убила, как моего брата, Царева?

– Ты… – Анжела схватилась за горло, упав на колени. – Опять ты…

– Аты конечно же, думала, что впереди бежит беззащитный вампирчик, который растерялся и забыл про янв, – Влада говорила спокойно. Сейчас ей казалось, что рядом с ней стоит весь вампирский факультет и повторяет каждое слово. – Проткнуть его осиновым клинком, потом прочесть над ним реквием с довольным лицом, делая вид, что творишь добро, вот на что ты надеялась?

– Я творю добро, убивая вас, тварей. Мы – единственное в мире добро…

– Какая у вас интересная философия! – Влада рассмеялась. – Какое самоуверенное добро, присвоило себе право решать, кто хороший, а кто плохой, кому можно жить, а кому нет? Ты про отца-то своего помнишь, добрая Анжела? Я видела его прошлой зимой, жалкое зрелище. И если бы не мы, нечисть, твой отец сейчас был бы мертв. Мы помогли ему, а где была ты?!

– Тебя не касается, – Анжела скривилась, делая усилие, чтобы подняться на ноги. – Лучше вспомни, кто ты сама. Владочка Огнева, была такая тихоня в нашем классе, отвечать у доски боялась… дедушку огорчить боялась… в спортзале на физре всегда освобожденная… А мы за одной партой сидели…

– Помню, Царева, – кивнула Влада, которой просто хотелось узнать, ради чего вдруг Анжела устроила вечер воспоминаний.

Ради чего, стало понятно, когда та решила, что Влада отвлеклась. Это было даже хорошо, что Анжела решила напасть снова – Владе, хоть она и заставляла себя быть вампиром, нападать первой на беззащитное, пусть и ненавистное ей существо было непросто. Царева была в отчаянии и не соображала что делает – ведь силы была неравны. Владе даже стало смешно, когда слабые человеческие руки попытались ее задушить, вырвать ей волосы, выцарапать глаза…

– Царева, угомонись, – Влада рассматривала Анжелу, ощущая, что ее взгляд причиняет той физическую боль. – Я ведь не просто нечисть, ты же знаешь. И жалеть тебя не стану, потому что ты убила моего брата. Ты боишься смерти?

Влада удивилась, увидав на лице Анжелы страх. Все- таки жизнь среди нечисти научила тому, что бравада и бесстрашие на грани уничтожения уже в порядке вещей, а теперь перед ней был самый обыкновенный человеческий страх. Ужас сделал миловидное лицо Анжелы некрасивым, жалким и беспомощным.

– Не убивай… – прошептала она. – Что ты хочешь?

– Ротонда. Здесь рядом есть ротонда. Что в ней находится? Она самая темная из всех, почему?

Царева долго молчала, кусая губы и жмуря глаза. По щекам катились слезы боли.

– Какая еще ротонда… – прошептала она в конце концов. – Не знаю я ничего…

– Вы вошли в город из ротонд, потому что границы его закрыты стеной нежити. Все ты знаешь. Пойдем!

Ворота в маленький тесный двор Влада попросту сломала, пнув их ногой в лучших традициях Мурановых, и створки со скрежетом распахнулись, ударившись в стены подворотни.

Сама ротонда находилась посреди двора, и хотя раньше Владе приходилось слышать об этом странном сооружении, но ни разу не доводилось видеть его. На фотографиях это была красно-кирпичная толстая труба, нелепая, не слишком высокая – всего лишь до третьего этажа обступивших ее домов. Как и все ротонды в городе, сейчас она гудела, выбрасывая вверх столб света. Не просто гудение и не просто свет – древняя магия, невидимая людям, но причиняющая нечисти страдания и боль…

И хоть эта ротонда была среди других самой слабой и темной, смотреть на нее было мучением – Влада старалась бороться с приступами ужаса, которые подкатывали к горлу.

– Царева, открывай ротонду, или умрешь!!! Открывай и освобождай всех, кто в ней замурован!

– Да ты сумасшедшая, Огнева, да?! – Анжела вдруг зашлась неприятным хохотом. – Если хочешь найти там кого-то – ищи и найдешь!!

Пользуясь моментом, она оттолкнула Владу в сторону, бросившись к башне. Она исчезла в столбе света, на какой-то миг ее силуэт вспыхнул, как электросварка – Влада, не думая, что делает, бросилась следом.

Если для светлого ротонда была спасительным убежищем, которое, как телепорт, отбросит в безопасное место, то для нечисти оказаться в ротонде даже на миг было несравнимым ужасом и болью. Влада решила, что тело загорелось и пылает огнем, и кричала, пытаясь вырваться из кошмара, в который шагнула сама.

Все это длилось миг, а она все еще продолжала кричать, пока не услышала, что голос эхом разносится вокруг, как будто она в пустой бочке. Глаза не видели очень долго: зрение возвращалось постепенно, а руки натыкались только на холодную каменную стену.

– Егор?

Шепот эхом отразился от стен, и Влада открыла глаза, силясь разглядеть хоть что-то вокруг. Больше всего надеялась увидеть прикованную цепями фигуру: обессиленного светловолосого узника, который ждал избавления от страшной участи. Дыхание перехватило от радости и предвкушения чего-то очень долгожданного.

– Егор?! Егор???

Но вокруг была только пустота и пыль, которая клубилась в воздухе. Никого и ничего, кроме пыли.

– Егор, ты здесь???

Но только пустота отвечала эхом, да снаружи приближались крики людей и лай обезумевших собак.

Спотыкаясь и кашляя, Влада металась по замкнутому пространству, и с каждым мгновением надежда и радость меркли, уступая место разочарованию: в ротонде было пусто…

– Здесь никого нет, – сказала Влада, ощутив слабость и потерю сил. – Никого. Егора здесь нет…

В ту же секунду маленькая ротонда снова будто взорвалась: порыв горячего, пахнущего горелым железом ветра ударил ей в лицо. Владу отшвырнуло прочь, наружу, и она очутилась во дворе, закрываясь руками от шквала. Налетевшая волна прошлась по двору, и ударила вверх, в небо, мгновенно разметав белесые тучи. Четкий светлый круг возник в небе, потом смазался, и его заволокло тучами.

– Его там нет, – Влада, еще не веря в это, продолжала смотреть на погасшую ротонду – теперь та высилась посреди двора кирпичной старой башней.

Силы вампира ушли все без остатка, руки дрожали, а от удара светлой магии в голове вертелись только сцены смерти близких: деда, Армана, Егора… Все, что вызывало боль и терзало сердце, выжимая слезы и лишая воли к жизни. А двор сходил с ума: действие светлой магии на людей вызывало безумие: они выбегали на улицу, смеялись, что-то громко пели…

Влада вдруг увидела перед собой на асфальте поставленную кем-то тарелку с бутербродами. На куски булки был густо намазан крем для обуви, светло-коричневый, остро пахнущий гуталином.

– Ты покушай, девочка, а то бледная, – участливо произнес старушечий голос, но Влада даже не подняла голову.