Ангелы на льду не выживают. Том 1 - Александра Маринина

И вот теперь Дзюбе предстоит лично познакомиться с ней. Конечно, она не укусит, но все равно как-то стремно ему. Кирган продиктовал номер ее мобильного и велел позвонить, что Роман и сделал, получив приглашение приехать к Каменской домой, вот в этот поселок, на улицу Дубравную.

Пока дорога от платформы шла прямо, Роман следовал по ней, не задумываясь. Но на развилке остановился и принялся крутить головой. Ведь Каменская сказала ему про эту развилку, но хоть убей – он не мог припомнить, что именно. Направо или налево? Описание маршрута показалось ему таким простым, что записывать поленился, подумал – и так запомнит, чего там. И не запомнил…

Он решил действовать на авось и повернул налево. Впереди маячила громоздкая, неторопливо двигающаяся фигура. Роман прибавил шагу, чтобы догнать, как ему подумалось, немолодую полную женщину и спросить у нее дорогу до Дубравной улицы. Однако поравнявшись с пешеходом, он с удивлением понял, что это молодой парень. На плече у толстяка висела сумка для ноутбука, в руке болтался объемистый пакет с логотипом сети фастфуда.

– Извини, братишка, – обратился к нему Роман. – Мне на Дубравную нужно. Я правильно иду? Или мне в другую сторону надо было сворачивать?

Парень посмотрел на него очень серьезно, но как-то странно, Дзюбе даже почудилось, что он не понял вопрос.

– Я на Дубравную правильно иду? – на всякий случай повторил он.

– Ага, – задумчиво ответил толстяк. – Я тоже туда гребу. Значит, ты костыляешь правильно. Потому что я совершенно точно хиляю правильно.

«Логично», – усмехнулся про себя Дзюба.

– Живешь там? – уточнил он.

– Не, там у меня кореш, соратник и брат по духу.

– Да ну?

– Ну да, – по-прежнему серьезно кивнул толстяк. – Редкий чувак, который реально сечет фишку в программинге и хороших железках. Настоящий визард. Я у него сутками зависаю.

– У вас там клуб повернутых на компах фанатов, что ли? – догадался Дзюба.

Ему пришлось притормозить и убавить шаг, чтобы идти вровень с неожиданным собеседником. Парень двигался неторопливо, тяжело, вразвалочку, и когда говорил, слышалась одышка.

– Ага, – снова кивнул толстяк. – Клуб. Только маленький, на две персоны.

– И чего твой визард, один живет?

– Ну, практически. Антиквариат отвалил за границу на время.

– Лафа вам, наверное, – вздохнул Роман. – Никто не прикапывается, на ушах не висит.

– Была бы лафа, если бы не бабка одна притыкнутая, пэренты ее с моим корешем поселили, чтобы пасла его. Пенсионерка, заняться нечем, вот и доколупалась до Санька. Спасибо еще, хоть меня не трогает.

– А он чего, малолетка, этот твой кореш? Зачем его пасти?

– Так а я о чем?! – В голосе толстяка впервые с начала диалога появились хоть какие-то живые эмоции. – Нормальный чувак, в инстике учится, а грымза эта старая заколебала своими кашами, супчиками, лекарствами. И еще грузит без конца, что вредно подолгу за компом сидеть.

– А сендануть ее никак нельзя?

«Сендануть» на жаргоне компьютерщиков означало «послать».

– Да ее фиг сенданешь. Скорей бы уж его ботинки возвращались!

Количество синонимов, которыми владел толстяк, поражало! И на глагол «идти», и на существительное «родители» у него находились разные сленговые выражения, которые не повторялись.

– А предки что, не пасут, что ли? – удивился Роман. – По-моему, предки всегда хуже, чем бабки, они наезжают больше. Когда я маленьким был, меня тоже с бабкой оставляли, так она мне все разрешала. И дед особо не пылил, на все сквозь пальцы смотрел.

– Не, у Санька олды деловые, работают, их целыми днями дома не бывает. И потом к ним по вечерам и по выходным часто гости приезжают, тусня всякая, так что нас они не парят. Ну все, я пришел, мне сюда.

Толстяк остановился перед воротами, на которых висела табличка «ул. Дубравная, д. 12». Именно этот адрес и назвала Дзюбе Анастасия Павловна Каменская. Странно как-то все получается: вроде бы здесь она и живет, но в то же время в этом доме проживает какой-то студент Санек, родители которого в отъезде, то есть Каменская никак не может быть его мамой. И еще какая-то старая бабка.

«Большая семья, наверное, – подумал Дзюба. – Анастасия Павловна, вероятно, сестра кого-то из родителей этого Санька, а бабка – ее мать. Ну конечно, если Каменская в пятьдесят лет вышла в отставку, как говорил Кузьмич, и было это года два или три назад, то ее матери как раз от семидесяти пяти и выше должно быть. Бабка и есть».

– А ты чего стоишь-то? – с подозрением спросил толстяк, уже нажавший кнопку домофона и ожидающий ответа.

Дзюба собрался было объяснить, что ему тоже нужно в этот дом, когда из динамика послышался веселый голос:

– Заходи, Петруччо! Я наверху, двигай ко мне. Там открыто.

Загудел электронный замок, и парень со странным именем толкнул плечом калитку. Дзюба вошел следом за ним.

– Мне тоже сюда, – быстро проговорил он, поймав недоуменный взгляд компьютерного фаната.

– К Саньку, что ли?

И снова Роман не успел ответить. Он отвлекся на стройную девушку в бейсболке и огромных темных очках, которая сидела на качелях, держа в одной руке книгу, в другой – сигарету. Да, действительно, большая семья. Наверное, это сестричка того самого Санька.

– А это кто? – шепотом поинтересовался Дзюба у Петруччо. – Сестра, что ли?

– Где?

– Ну вот же, на качелях.

– А-а-а, – презрительно протянул толстяк. – Это… Так это бабка и есть. Вреднючая, как я не знаю кто. Ладно, ты давай определяйся: если ты к Саньку, то пошли со мной.

– Я не к Саньку, – ответил Дзюба. – Я к бабке как раз. Извини, так получилось. Спасибо, что проводил.

На этот раз ему удалось вызвать настоящую бурю эмоций у Петруччо. То есть для обычного человека это был всего лишь полный изумления и недоверия взгляд, но для погруженного в свои мысли спеца по программингу такой взгляд по силе равен был землетрясению.

Неодобрительно покачав головой, Петруччо побрел к крыльцу, поднялся по ступенькам и скрылся в доме, а Роман тихонько подошел к качелям. Под бейсболкой и очками скрыты и лицо, и волосы, но он ни секунды не сомневался в том, что это Каменская.

– Ну чего вы крадетесь, как будто воровать пришли, – услышал он насмешливый голос. – Я вас вижу с того самого момента, как вы вошли на участок вместе с Петей.

– Простите, я думал, вы не видели меня, боялся напугать. Мне показалось, вы так углубились в книгу… Даже головой не шевельнули.

Каменская отложила книгу и оттолкнулась ногой от земли. Голубая скамеечка с тонким матрасиком закачалась сильнее.

– Меня напугать, юноша, это еще надо уметь. Идите сюда, садитесь. Вы ведь Роман? Не заметили, у Пети в руках пакет был?