Радужный змей - Анна Гурова

Возле костра метался и перекатывался молодой худощавый парень. В обеих руках он держал по огромной зубастой челюсти. После каждого броска он прищелкивал ими в воздухе и что-то выкрикивал. Охотники поддерживали ею дружным ревом. Им вторил другой подросток, пляшущий по другую сторону костра. Его движения были более неуклюжими, поскольку ему мешал привязанный к поясу длинный шипастый хвост.

— Почему эти парни так истошно вопят? — поинтересовался Платон у жреца.

— Это победная песнь, — строго ответил тот. — Лунга рассказывает, как он метнул отравленное копье и попал ширре прямо в пасть, а Ангоме восхваляет свой парализующий удар ножом в спинной хребет.

— Разве не проще было выдать беднягам по лучевому ружью? Зачем отправлять мальчишек на верную смерть?

— Лучевое ружье — привилегия старших, тех, у кого достаточно мудрости, но сила клонится к закату. Юноша с ружьем склонен считать себя непобедимым. Он ходит по джунглям как хозяин и не оглядывается. Такие гибнут в первую очередь.

Платон пожал плечами и снова начал наблюдать за танцем. Запыхавшиеся, но очень довольные юноши уселись на краю полянки. Им на смену вышел грузный пожилой охотник, сплошь покрытый старыми шрамами. Его талию обвивала гирлянда ручных гранат, а на плече висело какое-то невероятное ружье, которое Платон принял за древний огнемет. Подождав, пока восторженные вопли притихнут, охотник снял с другого плеча нечто вроде пожарного шланга и принялся раскатывать его по земле. Когда шланг дважды обернулся вокруг костра, Платон наконец догадался, что это шкура змеи. Пожилой охотник, подбоченился и нараспев начал рассказывать историю своего подвига.

Время шло, один выступающий сменял другого. Около полуночи Платон понял, что устал, и ему все надоело. Он отошел в сторону и уселся на ворох шкур возле одной из хижин. Кто-то сунул ему в руки глиняную кружку с пахнущей спиртом жидкостью, в которой археолог признал неочищенный кактусовый самогон. Пляскам у костра не было видно конца. Платон оглянулся по сторонам и заметил, что из-за колючих заборов на охотников любуются немногочисленные сильвангки. «Эй, девушки!» — вяло окликнул он их. В ответ сильвангки быстро и беззвучно, как летучие мыши, попрятались но домам.

«Все, хватит с меня!» Платон отставил в сторону кружку, поднялся на ноги и отправился разыскивать жреца. «Нечего зря время терять, — подумал он. — Надо заставить старика рассказать про демонов сегодня, чтобы завтра утром я смог начать поиски. Не очень-то он разговорчив, когда речь находит о демонах. Уж не в сговоре ли он с ними? Нет, скорее, просто боится их до смерти…»

Жреца не было видно ни у костра, ни возле хижин. Платон трижды обошел кругом два десятка домов, провалился в сточную канаву, но жрец словно испарился. Платон начал злиться. «Раз так, придется обыскивать все хижины подряд, — сердито подумал он. — Надеюсь, меня не распялят за это на тех вешалках для шкур». Археолог без промедления подошел к ближайшей хижине, поднялся на несколько ступенек по хлипкой лестнице и негромко крикнул:

— Есть тут кто?

На призыв никто не отозвался. Платон приоткрыл полог, висевший вместо двери, — действительно, хижина была пуста. То же повторилось и в следующей. В третьей хижине в ответ на вежливое: «Можно войти?» кто-то сдавленно взвизгнул женским голосом, и Платон получил по голове мокрой тряпкой. «Где же жрец? — встревожился он, обыскав половину домов. — Не вернулся ли он на «Бетельгейзе»? А что, вполне возможно! Там же мои вещи, компьютер! Ну, старый вор!»

Платон бегом вернулся к костру и выхватил факел у какого-то охотника, едва стоящего на ногах. Празднество наконец пошло на убыль. Сильвангцы группами расселись на поляне и принялись за угощение и кактусовый самогон. Периодически один из охотников падал на землю и засыпал. На упавших, равно как и на Платона, никто не обращал внимания. Археолог без труда нашел широкую утоптанную дорогу через пальмовый лес и быстрым шагом направился к «Бетельгейзе». «Пусть только прикоснутся к моему чемоданчику! — шипел он сквозь зубы. — Я им устрою Великую Охоту! Трижды раскатаю каждого вокруг корабля…»

Вскоре Платон вышел на кактусовое поле. Еще издалека он увидел яркий свет. Дверь корабля была раскрыта нараспашку, а изнутри доносились сердитые возгласы. Платон подкрался поближе, лег за толстый ствол ближайшего кактуса и стал подслушивать.

Разговор на повышенных тонах шел по-сильвангски. Один голос принадлежал жрецу; другой, как ни странно, был женский, визгливый и дребезжащий. Им хором отвечали голоса охранников. Платон в сотый раз вспомнил свой замечательный карманный универсальный переводчик, которого по глупости лишился в одну из своих прежних экспедиций. — «Первым делом, как вернусь в метрополию, куплю себе новый, на любые деньги! Без него как без рук», — с сожалением подумал он.

Из корабля донеслась громкая ругань, и наружу вывалились охранники — двое здоровенных парней в местных балахонах. Один из них нес полупустую канистру с водой, другой волок сиденье от кресла пилота. Из проема люка высунулся жрец и что-то прокричал им вслед, сопровождая напутствие выразительным движением ноги. «Значит, чемоданчик остался на корабле! — пробормотал Платон. — Что же, подожду, пока эти громилы уберутся подальше, а потом поговорю по-свойски со жрецом и его старухой».

Жрец проводил охранников долгим взглядом и вернулся в корабль. Однако дверь он закрывать не стал. Через минуту Платон с изумлением услышал его голос, говорящий на чистом новоанглийском:

— Нельзя поручиться, что эти свиньи не подслушивают. Присядьте здесь, Махони, а я встану так, чтобы видеть дверь. На всякий случай я оставил ее открытой.

— У вас мания преследования, Грейвз, — ответил на том же языке женский голос. — Какое серым дело до наших разговоров? Успокойтесь. В конце концов, теперь у нас есть право расслабиться! Хотите бутылочку «Гиннеса»? Это настоящее, не местная бурда.

Из корабля донеслось громкое фырканье.

— Видеть его не могу! Когда меня отзовут отсюда, я никогда в жизни…

— Ну-ну, Грейвз, нервишки-то у вас пошаливают. Впрочем, я вас понимаю. Эта Кабуни — самое гнусное место в галактике. Но теперь можете радоваться — все идет к концу. Перспективы у нас блестящие. Орден… повышение…перевод в метрополию…

Жрец довольно хмыкнул.

— Чистое везение, дорогая.

— Я попрошу вас, майор, без фамильярности.

— Прошу прощения. Итак, что мы имеем на данный момент?

— Я зашифровала и отослала ваш текст. Ответа жду с минуты на минуту. Заодно, пока вы возились с ним на празднике, я скопировала базу данных его компьютера и отправила на наш сервер, только без зашифровки, иначе бы я до утра провозилась.

— Нехорошо, — раздался недовольный голос жреца. — А если перехватят?

— Там не было ничего особенного, — обиженно возразил женский голос.

— Так-то оно так, — наставительно произнес Грейвз. — Факты говорят, что этот пришлый якобы археолог ведет собственное расследование, причем опережая нас на несколько шагов. Он явно располагает какой-то информацией. Надо будет обязательно допросить его, прежде чем убивать.