Три позы Казановы - Юрий Поляков

– Да он былинник, ваш Жора!

– Скорее, ашуг. Потом свежий эпос скоренько переводили на национальный язык, записывали на овечьей шкуре, которую долго топтали ногами и прятали где-нибудь в кишлаке под кучей кизячных лепёшек. Вскоре мимо этого кишлака случайно проезжала этнографическая экспедиция… Ну и… сами понимаете…

Алконосов зарабатывал большие деньги, ужинал в дорогих ресторанах, летал на экзотические курорты, менял женщин как сорочки, едва надев. Погубила его, разумеется, жадность. Как-то сразу два молоденьких независимых государства, желая вступить в популярный военно-политический блок, озаботились актуальным национальным эпосом и обратились за помощью к Жоре. Московский ашуг радостно схватил оба заказа, но, будучи человеком запивающим, сил не рассчитал и к оговорённым торжественным датам, дням независимости, не поспел, сочинив только один эпос. Как быть? Не возвращать же, в самом деле, аванс! К тому же нельзя огорчать юные, легко ранимые суверенитеты в канун торжеств. И Алконосов, поразмышляв, решил по-соломоновски, рассуждая так: все эпические герои восходят к общечеловеческим архетипам, оба лимитрофа ещё полвека назад были частями одной союзной республики, ничего страшного не случится, если у двух братских народов окажутся похожие в чём-то эпосы. Правда, кое-какие различия автор всё же внести успел. Например, в первой поэме национальный герой Алтын-батыр бьётся за свободу с кровожадными северными урус-дэвами, а во второй – Тенге-багатур отстаивает независимость своего народа в схватках с ненасытными северными шурави-шайтанами. Любимую девушку одного зовут Зухра, а другого – Хузра. Ну и так далее…

Жора в срок сдал заказчикам готовые тексты, слупил сразу два гонорара, купил новую машину, разошёлся с солисткой группы «Светящиеся» и собрался лететь на Кубу в обществе знаменитой теннисистки, которая при подаче мяча всегда вскрикивала, будто от внезапного оргазма. И тут случилось страшное! Президент одной молодой республики, выпускник МГУ, бывший секретарь обкома КПСС и прямой потомок Тимура-завоевателя, пригласил на юбилейные торжества главу другого начинающего государства, питомца МГИМО, бывшего референта ЦК КПСС и прямого потомка Чингисхана. И вот Чингизид, сидя в украшенном цветами оперном театре и храня на лице ничего не значащую восточную улыбку, рассеянно слушал праздничную кантату по мотивам алконосовского эпоса.

Музыку сочинил видный российский композитор Тихон Жадов, знаменитый тем, что переделал оперу Глинки «Жизнь за царя» водноактный балет, поставленный в Большом театре к 50-летию сценической деятельности его супруги балерины Ляли Витебской. Великая танцовщица исполнила в этом балете незабываемую партию Русской Смуты.

И вдруг Чингизид с изумлением обнаружил, что кантата слово в слово, за редкими исключениями, совпадает с эпосом его независимой родины. Зато полковник Смит, приглашённый на торжества и отвечающий в Госдепе США за прозябание демократии на постсоветских просторах, услышав о «северных урус-дэвах», заулыбался и со значением кивнул сидевшему с ним рядом майору Вессону – видному разработчику новой технологии свержения тоталитарных режимов малой кровью, выдвинутой на соискание Нобелевской премии мира по закрытой тематике.

Потомок вождя монголов сразу догадался, что хитроумный Тимурид пошёл на этот гнусный плагиат, дабы раньше соседей вступить в популярный военно-политический блок. Взбешённый выпускник МГИМО встал, пробормотал древнее проклятие, которым в старину, когда не было ядохимикатов, морили хлопковую тлю, и демонстративно покинул зал. Праправнук Великого Хромца, в свою очередь, как и велит восточный этикет, трижды плюнул вслед невеже. Далее последовал обмен нотами и другими дипломатическими тумаками, а позже – шумная высылка атташе по культуре, обвинённых в шпионаже…

– А вот интересно, почему шпионами чаще всего оказываются атташе по культуре? – спросил, прервав рассказ, Кокотов.

– Потому что культура вообще дело подловатое, – задумчиво отозвался Жарынин. – Вам, дорогой Андрей Львович, я хочу напомнить известные слова Сен-Жон Перса: «Современная культура похожа на огромную ассенизационную станцию, в одном из закоулков которой по нелепой прихоти поместили крошечную парфюмерную лабораторию».

– Неужели так и сказал?

– Именно! Ну, так что там случилось дальше с актуальными эпосами?

– А то вы сами не знаете!

– Погодите, вы имеете в виду урюковые революции? – воскликнул режиссёр.

– Конечно! – ответил Кокотов.

…Вернувшись домой, взбешённый Чингизид немедленно восстановил вечную дружбу с Россией, закупил у неё танки, самолёты и ракеты. Это не могло не вызвать тревоги у Госдепа, и майору Вессону поручили разработать план государственного переворота под кодовым названием «урюковая революция». Наследники славы Алтын-батыра вспомнили тем временем о подлом предательстве последышей Тенге-багатура во время нашествия Чингисхана, а преемники Тенгеба-гатура пришли в ярость оттрусливого поведения выблядков Алтын-батыра накануне решающей битвы с Великим Хромцом. Историческое негодование вылилось в двусторонний обстрел приграничных территорий и обоюдный погром посольств. Но тут, к счастью, спецслужбы сцепившихся лимитрофов, каждая по своим каналам, вышли на истинного виновника конфликта – жадного пьяницу Алконосова.

Враги помирились и решили сообща выкрасть мистификатора из Москвы, привезти сначала в столицу одного пострадавшего государства и содрать с жулика кожу, но не до смерти. Потомхотели переправитьего к соседям, и там, в знак вечной дружбы, окончательно сварить в кипятке со специями. Однако вдело вмешались наши контрразведчики, ведь из-за дурацкого конфликта между Чингизидом и Тимуридом России удалось значительно упрочить свои пошатнувшиеся позиции в этом благодатном регионе. Американцы тоже не разрешили ликвидацию Алконосова, во-первых, из человеколюбия, а во-вторых, из благодарности: они получили возможность опробовать в режиме реального времени новую технологию смены недружественных правительств. Забегая вперёд, напомним, что обидчивого Чингизида вскоре свергли в ходе «урюковой революции», и он бежал в Москву. Но незамедлительно последовал симметричный ответ России – и Тимурид, проиграв шесть туров выборов, попросил политического убежища в Стамбуле.

Однако оставить такой дерзкий обман без последствий тоже было нельзя. Посовещавшись, ЦРУ и ГРУ разрешили лимитрофам хорошенько проучить обидчика и взыскать с него незаконно нажитые гонорары. Сказано – сделано. Чтобы не привлекать общественное внимание, акцию замаскировали под банальный налёт преступной этнической группировки. Алконосов, масштабно загуляв с полученных денег, пил, не включая телевизор, и не подозревал, к какой геополитической заварухе привело его мелкое жлобство. Он так ничего и не понял, когда рано утром к нему в квартиру вломились несколько азиатов, одетых как гастарбайтеры. Они долго плевали поэту в лицо, потом нашли доллары, спрятанные, понятно, в морозилке, а для достоверности отобрали ключи от нового BMW и скрылись. Следом за ними от Алконосова сбежала до смерти перепуганная теннисистка, ставшая вынужденной свидетельницей дикой расправы. Несчастный ашуг, отерев лицо, позвонил в милицию – и ему сказали, что немедленно выезжают на место преступления.