Дожить до коронации - Анна Мария Роу

— Я не хочу вас слушать, — встала, чтобы выйти из кабинета. Желательно — как можно быстрее. Слишком колотилось сердце.

— Я и не буду говорить! — Артлейн вскочил на ноги, схватил меня за руку и притянул к себе. — Не сейчас!

— Хорошо! Когда? — Пусть уж лучше говорит, чем столь пристально изучает мое лицо. Уперлась руками в грудь мужчины, пытаясь сохранить хоть минимальную дистанцию. И твердо посмотрела в глаза. Я уже достаточно разобралась в характере герцога, чтобы быть уверенной: если не дам повода, он и не подумает… сделать что?

— Сегодня. Вечером, — прохрипел Ворон, завладел моей рукой и поцеловал тыльную сторону ладони.

Предательское сердце ухнуло. Мир начал кружиться и…

— Кхе-кхе! — раздалось со стороны двери.

Да благословит Небо очень трудолюбивых секретарей! И почему Артлейн до сих пор не отправил эту даму в бессрочный отпуск?

А вот эол не растерялся:

— Гертруда, будь добра, проводи леди Аврору в гостевое крыло. Она уже уходит.

Провел к выходу из приемной и снова поцеловал ладошку. Будто такое между нами заведено испокон веков и просто не могло быть по-другому.

— Конечно, конечно, — скептически выдала Гертруда, но комментировать или оспаривать указание не стала. Только всунула в руки начальника увесистую кипу документов и папок да напомнила о каких-то важных встречах.

Не успела я войти в свою комнату, как воздух вокруг меня сгустился, стал вязким, словно летний мед. Неужели опять!

Опять не пошевелиться! Опять чувство беспомощности и беззащитности.

По спине пробежала холодная струйка пота. Я уже знала, что за моей спиной стоит незнакомец с зимнего маскарада и пришел он не просто справиться о моем здоровье.

— Какая отличная идея! Жаль, исполнение немного подкачало! Но с кем-нибудь другим могло бы и сработать. Не спорю…

— Не понимаю, о чем вы!

Кажется, эта фраза станет моей любимой!

— О нашем общем друге, герцоге Артлейне. Если у него нет слабостей, стоит их создать! Но у вас не хватит времени его соблазнить. Хоть вы, моя дорогая, и близки к успеху!

Сознание зацепилось за главное.

— Что значит — не хватит времени?

— Коронация Доминика состоится через два месяца. Прекращайте виться вокруг Артлейна и займитесь наконец главным. Ваша задача — убить Ольгу.

Плечо уколола невидимая игла.

— А это небольшая страховка. Чтобы вы не думали затягивать с выполнением задания.

Мне снился странный сон.

Я лежала на спине в своей кровати. Почему-то в одежде, не сняв неудобных туфель. Изучала складки балдахина, а это такое интересное занятие. Повернуть голову и посмотреть, кто скрипнул дверью и вошел без приглашения, было лень. Или я не могла пошевелиться?

— Спит? — Голос женский, не вызывающий приятных ассоциаций. Воображение быстро нарисовало худую женщину с недовольным лицом и ярко-рыжей, на грани вульгарности, копной густых волос. Еще хотелось одеть ее в игривый пеньюарчик, но здравый смысл подсказывал, что на ней платье по последней моде. Возможно, даже темных траурных тонов. Надо же леди выражать верноподданнические чувства с минимальными потерями для собственной красоты. И волосы не рассыпаны по плечам, а собраны в строгую классическую прическу. Титул для гостьи тоже придумался. Не быть ей выше баронессы, не быть.

— И еще долго проспит, — пропыхтел ее спутник. Его я представила мужчиной средних лет в самом расцвете сил. С пышными усами. Лакированными туфлями. И звездой за заслуги перед государем. Кажется, он нес не самую легкую ношу. — Вот только понять не могу: зачем нам лакей?

— Сам к ней в постель хочешь? — Рыжая остановилась рядом и оценивающе меня осмотрела. — Н-да, раздеться она не успела. Придется импровизировать.

Шуршание платья. Затем я почувствовала, как мой дорогой придворный наряд без сожалений разрезают тонкие маникюрные ножнички. Где резали, а где просто рвали. А кружева ручной работы. Жалко.

Хотелось возмутиться. Разозлиться. Но свет настенных светильников так интересно играл в складках балдахина! Уверена, я еще успею высказать им свой протест.

— Э нет! Эта леди для меня слишком худая! Еще сломается!

Противный у него хохот.

— Дорогой мой Леманчик, — женщина прекратила истязать мое платье и начала активно жестикулировать ножницами, — если не ты, то кто? Правильно, кто-то другой. Не просто мужчина, а мужик. После которого наш брезгливый герцог и не посмотрит в ее сторону.

— Так он сам известный ловелас!

— Кто? Артлейн-то? — рассмеялась рыжая. — Это ты с чего решил? Или поверил сплетням? Не, лет этак пять назад у него была пара любопытных интрижек, а потом уже леди Сесилия ославила его на весь свет.

— Надо бы подбросить ей пару рун и заявить, что мы поймали маньяка. Артлейн еще и принципиальный. Он не станет мараться и общаться с преступницей.

— Про руны тебе Розенкранц сказала? Так не терпится вновь оказаться в своем кресле?

— Я двадцать лет служил короне! И меня вышвырнули, как собачонку! Променять меня на мальчишку!

— Не горячись! Вернешься ты на свою должность. Нашему королю нужны верные люди. — Она встала и прошлась по комнате. Кажется, подошла к низкому журнальному столику, где обычно для меня оставляли поднос с чайником и блюдо с легкими закусками. — Ты, кажется, говорил, что налил снотворное в чай?

— Да. Леди выпила и вот — валяется в отключке.

— Но чай не тронут! — взвизгнула рыжая баронесса. — Мало ли из-за чего она спит!

Тут очень странная звукоизоляция: мне порой хорошо слышно происходящее за стенами, а события в моих комнатах, словно под «пологом молчания».

— Это он! — Не надо было читать мысли, чтобы почувствовать испуг женщины. Настоящий, ни капли не наигранный. Она тоже услышала чьи-то шаги.

— Так рано? Почему?

— Не важно! Бросай этого и прячемся!

Рядом со мной плюхнулось тяжелое, пахнущее перегаром тело. Кровать прогнулась и протестующе скрипнула. «Тело» засопело, заворочалось и обняло меня. К горлу подкатила волна отвращения. Сбежать бы в ванную и вымыться!

Но я по-прежнему лежала без движения. В душе начало рождаться беспокойство. Тихое и неумолимое.

Тот, кого рыжая назвала Леманчиком, заартачился.

— Не полезу я под кровать! Я же не любовник какой-то! Мы разумные люди и сможем…

— Ты видел разумного ревнивца? Да он же сначала убьет, а потом вопросы задавать будет!

Послышалась возня, и наконец все ненадолго стихло.

Дверь распахнулась. Опять без стука.