Побещай мне рассвет - Джил Грегори

Это восхитительно – просыпаться таким образом, решила для себя Белинда. Более того, она не стала бы возражать, если бы они провели в постели целый день, да только тут в дверь постучали, выведя их из состояния блаженной умиротворенности.

– Проклятие! – Джастин нахмурился и чмокнул ее в шею. – Кто там?

– Саймон, – донесся отрывистый ответ. – У меня есть новости.

Джастин мигом соскочил с кровати и завернулся в халат, а Белинда стыдливо прикрылась простынями.

Она напряженно прислушивалась, когда Джастин, чуть приоткрыв дверь, приглушенным голосом разговаривал с пришедшим, но так ничего и не разобрала. Когда Джастин наконец затворил дверь и повернулся к ней, она увидела, что его безмятежное настроение исчезло без следа. Видимо, услышанное не слишком его обрадовало.

– Что случилось? – спросила она, отбрасывая со лба спутанные локоны. – Какие-нибудь неприятности?

– Нет, ничего такого, из-за чего тебе стоило бы беспокоиться, – ответил Джастин, при этом, казалось, думая о чем-то своем.

Он подошел к окну и выглянул на улицу. Выражение лица у него было холодное, отсутствующее. Белинда почувствовала: он не желает посвящать ее в свои проблемы. Ее собственное радостное настроение тоже улетучилось, холод пронизал ее тело. Выскользнув из постели, она застыла в нерешительности. Немного погодя Джастин повернулся к ней.

– Тебе лучше вернуться в свою комнату и одеться, – произнес он отрывисто. – Миссис Гэвин поможет тебе искупаться. Чуть позже мы встретимся в гостиной.

– Джастин. – Она подошла к нему и тронула за руку. Он не шелохнулся. – Что с тобой? Что-нибудь не так? Пожалуйста, не скрывай от меня – что бы это ни было.

Джастин посмотрел на нее. Лицо его по-прежнему было хмуро. Он протянул руку и погладил ее огненный локон, потом наклонился и быстро поцеловал в губы.

– Иди, Белинда, – сказал он. – Мы поговорим позже.

Видя, что он по-прежнему удручен и не намерен обсуждать с ней свои проблемы, она вышла, превозмогая обиду. Прошлой ночью Белинде казалось, что ее ожидает одно лишь счастье, но теперь сомнения и чувство неопределенности снова вернулись к ней. Джастин опять стал для нее чужим, и она чувствовала себя одинокой и обездоленной.

Миссис Гэвин уже находилась в ее спальне. Она раскладывала одежду на кровати, на которой этой ночью никто не спал. Воду для купания уже налили в большой чан, и из него поднимался пар. Когда экономка посмотрела на нее, Белинда вспомнила, что на ней нет ничего, кроме простыни. Ей стало стыдно.

– Б-благодарю вас, миссис Гэвин. Мне больше ничего не нужно, – запинаясь произнесла она, чувствуя, что краснеет с головы до пят.

К ее изумлению, маленькая женщина улыбнулась с обычным радушием:

– Хорошо, мисс. Позвольте заметить, я очень рада вашему возвращению. Вчера я так за вас беспокоилась! Подумать только – вы сбежали, едва встав после болезни. В жизни не видела ничего подобного.

– Я… я прекрасно себя чувствую, – пролепетала Белинда. – О болезни и думать забыла.

– Слава Богу. Ну а теперь поскорее приводите себя в порядок. У меня есть для вас вкусный, горячий завтрак. И не волнуйтесь.

– Благодарю вас. Вы очень… добры. – Белинда изумленно смотрела вслед миссис Гэвин. Какая необычная экономка! Молодая женщина проводит ночь в постели ее хозяина, и после этого с ней обращаются как с королевой. Ни колких насмешек, ни насупленных бровей, ни ехидных взглядов исподтишка. Как будто подобные происшествия – обычное дело, как будто в этом нет ничего из ряда вон выходящего.

Белинда сбросила простыню и, встав в чан, почувствовала внезапную скованность в мышцах. Тревожная мысль всколыхнула ее сознание, словно камень, брошенный в тихий ручеек. А что, если это и вправду в порядке вещей? Что, если «господин Гардинг» каждую ночь принимает женщин в своей постели? В таком случае невозмутимость экономки вполне объяснима. Тогда естественно, что старушка даже бровью не повела, когда Белинда вернулась из хозяйской спальни поутру, прикрытая одной простыней. Белинда вдруг почувствовала приступ дурноты. Неужели она всего лишь новая игрушка для Джастина? Неужели любовный пыл, который она видела в его глазах, – минутный каприз человека, привыкшего пользоваться услугами женщин, а затем бросать их? Все то счастье, которое она испытывала всего час назад, улетучилось, сменившись неопределенностью. Ощущение тайны и опасности, окружавших Джастина, интриговало ее с самого начала, теперь же оно вдобавок заставляло ее страдать. Она знала: ей необходимо добиться от него ответов сегодня, этим утром. Ей нужно проникнуть сквозь эту завесу скрытности – иначе она сойдет с ума. Нужно выяснить все раз и навсегда.

Немного погодя Белинда, исполненная решимости, спустилась по лестнице. На ней было лиловое платье из шелестящего органди, с атласными лентами, завязанными на талии и причудливо оплетавшими широкие рукава, которые охватывали запястья нежными кружевными манжетами. Ее огненные волосы были присобраны, но шелковистые пряди свободно падали ей на плечи. Фиолетовая лента, в тон платью, была вплетена в ее длинные густые локоны. На ногах – атласные туфельки. Хотя она и выглядела воплощением женственности, мысли в ее прелестной головке были отнюдь не безоблачными. Белинда была напряжена, взвинчена, но полна решимости выяснить все. Она сразу же заметила Джастина, восседавшего во главе стола.

При ее появлении он встал и смерил ее долгим, оценивающим взглядом. В его улыбке читалось величайшее удовлетворение.

– Ты просто восхитительна, Белинда. – Глаза его одобрительно скользнули по плавным изгибам ее тела, которые так соблазнительно очерчивало фиолетовое платье. – Вот как тебя следует наряжать, любовь моя. Как принцессу. А не как кухарку, которую из тебя хотел сделать твой кузен.

Белинда промолчала. Она, в свою очередь, изучала Джастина. И не могла прочесть в его холодных серых глазах ничего, кроме восхищения. И все-таки он тоже был напряжен. Она разглядела это за легкой непринужденностью его позы. Что-то переменилось в нем, положив конец той близости, что существовала между ними этим утром и на протяжении всей долгой, восхитительной ночи. Несмотря на комплименты, он держался чуть отчужденно. Между ними будто пролегла невидимая пропасть, которую Джастин не желал перешагнуть.

Белинда присела на стул. Сама мысль о еде внушала ей отвращение. Джастин тоже сел, не сводя с нее глаз.

– Ну, что теперь, Белинда? – спросил он, и она уловила в его голосе нетерпение.

Она выдержала его взгляд и негромко произнесла:

– Я совсем запуталась.

– То есть?

– Что на самом деле происходит между нами?

– А разве ты не знаешь, любовь моя? После этой ночи? После этого утра?

– Нет, не знаю.

– Довольно, Белинда. – В его голосе зазвучали резкие нотки. – Не прикидывайся дурочкой. Сегодня утром я не расположен к таким играм.

– Это не игра, Джастин. Я говорю серьезно. Его серые глаза сузились, и по спине Белинды пробежала дрожь. Она мысленно представила его капитаном корабля, отдающим отрывистые команды во время боя, беспощадно сражающимся с врагами, одержимым одной лишь мыслью – не уступить. Он опасный человек, несущий погибель своим противникам. Неужели он ей враг? Белинде показалось, что он примеривается к ней, прикидывает, достаточно ли она сильна умственно и духовно, чтобы противостоять ему. Тоскливое, пугающее чувство! Ей больше не хотелось сражаться с Джастином Гардингом. Ей хотелось встать с ним рядом, разделить с ним его жизнь, надежды, мечты и поделиться с ним своими собственными. Но возможно ли такое? Способен ли этот человек с надменными манерами и суровыми, пронзительными серыми глазами на настоящую любовь? Или для него это всего лишь действо, фарс, который он разыгрывает с каждой женщиной, до тех пор пока не охладеет к ней и не бросит ради другой? Под его стальным взглядом Белинда почувствовала страх, но глаз все же не отвела. Недвижная, словно изваяние, она ждала его ответа.