Во имя порядка. Кузница судеб - Степан Витальевич Кирнос

выступил против сил порядка, порождение его, результат действий и бездействий старой власти, стал его врагом. Ныне бывший магистр сидит на деревянном резном кресле, под покровом роскошного пурпурного и просторного шатра, укрытый простой рубахой и штанами. Старческое лицо отлично парой шрамов, благородное серебро на висках и бороде говорит о почтительном возрасте, а голубые глаза всё ещё не потеряли свет надежды на искупление грехов и исправление ошибок.

В полутьме палатки три фигуры, огонь от костра и пары жаровен мистически освещает шатёр главы объединённой армии. Они собрались, чтобы разобраться во всём, чтобы дать ответы на большинство вопросов.

– Итак, Теалор Арантеаль вышел на поле политической игры, – заговорил чуть выше среднего роста кучерявый мужчина, облачённый в красный камзол, сапоги и штаны; он стоит перед чёрными доспехами, инкрустированными золотыми узорами, а тёмно-красный широкий гребень красиво вершил всю композицию; у ног лежат два зеркально начищенных гладия.

– Я смотрю ты добился выдающихся успехов, – Арантеаль подтянул себя в кресле, подставив кулак под подбородок. – Орден ушёл, и ты теперь ты у власти. Целых три легиона под твоим управлением, Сенат тебя слушает, ты ведёшь в бой несметные воинства и решаешь дела целого континента. Не так ли, Велисарий? Союз просто сменил Святой орден.

– Дела решает Сенат, – прохрипел Консул. – На местах правят государства, религиозной жизнью управляют церкви, вся экономика в руках компаний, а я просто веду армии к победе и не даю высоким господам ссориться, – Велисарий развернулся, чуть усмехнувшись. – Даже Орден изменился.

– Да, он просто распался, – недовольно фыркнул Арантеаль, – посмотрев на рядом сидящую девушку. – Я думаю, Калия Закареш может нам об этом рассказать?

Дама с тёмным оттенком кожи, чьё слегка округлое лицо обрамлено чёрным волосом, посмотрела карими очами на Арантеаля. Туника цвета сапфира была заправлена в широкий пояс и кожаные брюки, в ножнах покоился короткий кинжал, а на груди медью сиял амулет-печать с символом ока.

– В этом не моя вина, – тихо произнесла Закареш. – Таково было решение суда, которым и воспользовался Сенат. К тому же воины Ордена сами разделились внутри себя. Я всего лишь приняла то, что уже изменить нельзя.

– При мне такого не было, – бодро произнёс Арантеаль, вдохнув тяжёлого прохладного воздуха. – Орден держался крепко.

– Тебе напомнить, чем закончилось твоё правление? – смущённо посмотрел на Арантеаля Велисарий. – Напомнить, как ты едва не отправил Эндерал, да и весь Вин в могилу? Твоё и Натары правление привело страну к кризису.

Арантеаль Теалор молчал. Пламя стыда разъедало его изнутри, которое он не мог унять. Сначала полдесятка побоищ мирного населения, потом история с Наратзулом, а затем ошибка в Арке, едва не стоившая жизни миру. Он понимал, что более неудачного магистра, воина и отца найти было невозможно, отчего его сердце сдавило словно тернистой цепью. Это понимает и Велисарий, который не хочет больше разжигать огонь в груди бывшего хранителя. Скользнув взглядом влево, он увидел старый комплект брони Ордена, исцарапанный и старый, говоривший о том, что Арантеаль всё ещё верен своему долгу.

– Ты пропал после битвы у Дюнного. Куда ты ушёл? – спросил Велисарий, найдя третье кресло. – Тебя искали во всех государствах Эндерала чтобы судить за дела прошлого.

– Отправился на север. В Златолесье я надеялся спрятаться от нового мира, переждать пару лет, а оттуда скрыться в Нериме. Но война распорядилось иначе.

– Ты попал в пекло златолесского противостояния.

– В один момент, откуда-то из-за моря пришли армии, ведомые беловолосой женщиной.

– Кайль эль Эдлесса.

– Она призвала легионы нечисти, подняла мертвецов с помощью чернокнижников Либры и призвала предателей, которые сейчас якобы сражаются за «исторический» Эндерал. Я был там и охотился на командиров их нечестивой армии, – во взгляде мужчины пробежал отблеск, а в голосе сильнее зазвучала уверенность. – Я уничтожил двадцать командующих, пока в лес не пришли герои. Вместе с инквизитором и ассасином мы пробрались в её крепость и отрубили голову змее.

– А потом снова ты ушёл в тень, – Велисарий немного расслабился, распластался в кресле, давая остаткам дневного напряжения пройти. – В конце концов ты явил себя здесь, ради того, чтобы сразиться с королём?

– Именно так, Велисарий, – Арантеаль усмехнулся. – Ещё два года назад ты был под моей рукой, а теперь я отвечаю на твои вопросы, как на допросе.

– Это не допрос, – сухо произнёс и махнул рукой Велисарий. – Ты так говорил с тем королём, как будто это некто знакомый для тебя.

– Это неважно, – с оттенком боли сказал Арантеаль. – Тот король… скажем так – это одно из побочных явлений жизни Святого ордена до тех пор, пока он всё ещё правил. Кстати, кто сейчас правит Святым орденом?

– Совет хранителей, – ответила Закареш встав со стула и потянувшись к тёмной накидке. – Я его возглавляю. Честно признаться, мне надоело разбирать ссоры представителей пути огня и воды, да ещё и норовят повздорить между собой последователи Культа Семи и Церкви Единого.

– Раньше… Орден был сильнее. Как можно было такое допустить, верный сын Мальфаса? – проскрипел сердцем Арантеаль.

– Такова нужда нового времени, – твёрдо обозначил Велисарий. – Когда-то я тоже был в Ордене, тоже желал, чтобы он был силён и славен, но противоречия оказались сильнее. Силы, которые могли разорвать страну, были сильнее нас. Только дав им возможность взять своё, утолить древнюю ненависть к Ордену, можно было поставить стороны под одно знамя и дать отпор силам Коарека.

– То есть ты хочешь сказать, что иного выхода не было?

– Именно, Арантеаль. Святой орден в своих запретах и тотальной власти сдерживал колоссальные возможности страны. А если бы Орден дал послабления, но не удалился, как главная фигура в управлении, его бы попросту сокрушили, – Велисарий поднялся с кресла и сделал пару шагов в сторону тепла и света; походный алтарь встретил его таинственностью и мистичностью, серебряная чаша переливалась множеством разных оттенков, мраморная плитка под ней красовалась вырезанными надписями из Предания, у которой горело три фонаря.

– Хорошо, – поёрзал старик и встал, направившись к столу, где красовалась пара графинов с вином, чаша с виноградом и расстелена веленевая карта страны. – Я всегда думал, что ты просто умелый парень, одарённый и смышлёный, наделённый недюжинной силой. Но скажи, почему сам Аркт тебя называет предком Рождённого Светом? Слишком ты силён и проницателен для обычного смертного, что смог противостоять самому мятежному архисерафиму, – подозрительно отметил Арантеаль, посмотрев на линии, испещрившие карту.

– А ты взгляни на доспехи и скажи, что же мне помогло, – Велисарий указал на комплект. – Потрогай их, и ты поймешь.

– Магия зачарований, – понял Арантеаль, коснувшись к золоту и чёрной стали, тут же ощутив небывалый духовный подъём.

– Верно.