Суженая для Альфы, или Как обрести счастье - Анна Сафина

— Не совсем, — уклончиво ответил, склонив голову набок, — я был тогда мал, чтобы что-то запомнить, но к тому времени она уже жила с твоим отцом, так что встреча, сама понимаешь, не состоялась.

— Откуда Вы родом? — задержала дыхание, впервые столкнувшись с тем, кто мог ответить на ее вопросы.

И пусть она видела его в первый раз, но ощущала, что ему можно доверять. Что-то внутри нее тянулось к нему, чувствуя нечто родное и давно забытое, словно она росток, тянущийся к лучам солнца.

На этих землях ее называют Поднебесной, — подтвердил он ее догадки, — но мы зовем ее Небесным Логом, это моя родина, и твоя тоже. Я думала, что все это сказки, — опустила глаза к чашке, — мама часто в детстве перед сном рассказывала, как прекрасны долины и горы по ту сторону залива, о храбрых драконах и смелых демонах, что защищали земли от чужих посягательств.

— Златокрылая скучала, — печально сделал вывод мужчина, — жаль, что не подала клич.

— Златокрылая? — предположила, что говорит он о драконице.

— Твоя мама Тамина Златокрылая, была последней из рода правящей Династии Небесного Лога, — величественно произнес, словно преисполненный какой-то внутренней гордости, посмотрел на нее и добавил, — до сегодняшнего дня.

— Мама не могла перекидываться, — мрачно высказала свои опасения, — сколько не пыталась, не могла.

— Она исчезла до дня своего совершеннолетия, — печально покачал головой и слегка погладил ее по щеке тыльной стороной ладони, — наши девушки рождаются в человеческом обличье и первый оборот происходит на двадцать пятый год ее рождения. Чтобы оборот был успешным, у девушки должно быть опорное крыло, ее спутник либо родственник.

— Опорное крыло? — не поняла, что он имел ввиду.

— Тот, кто зовом высвободит драконью сущность наружу, — пояснил ей как ребенку, — обычно это всегда другой дракон, хотя бывали случаи, когда и кто-то из высших демонов был способен на зов, но у твоей матери не было ни того, ни другого.

— У нее был мой отец, — при слове «отец» что-то внутри нее неприятно царапнуло, словно отторгало его изо всех сил.

— Он оборотень, — выплюнул словно с презрением, — уничтоживший свою пару.

Прикрыл глаза от переизбытка чувств и снова продолжил.

— Если бы мы знали раньше, может, успели бы ее спасти, — покачал печально головой.

У Наиры гулко и быстро забилось сердце, растревоженное тяжелыми воспоминаниями.

— У мамы было больное сердце, — сглотнула вязкую слюну, — не думаю, что отец был как-то к этому причастен.

Эл как-то странно взглянул на нее, словно не хотел ее огорчать, но при этом промолчать не мог.

— Лютый всю жизнь прожил на Восточном побережье, близ перешейка к Небесному Логу, неужели ты думаешь, что он не знал, как юные драконицы встают на крыло? — верхняя губа его дергалась, когда он произносил кличку ее отца, — Если этого не происходит, то постепенно девушка угасает, ее дракон внутри умирает, а после и сама она недолго остается в мире живых. Так что это он убил ее, не дав обрести крылья. Была бы хоть одна весточка, что она здесь, мы бы давно ее забрали. И ты не росла бы среди чужих.

Его ладонь коснулась ее сжатого от напряжения кулака. Казалось, что у нее кружится голова. Ей хотелось кричать изо всех сил и рыдать от бессилия и невозможности изменить прошлое. Все те страдания, что выпали на долю ее матери, были до того несправедливыми, что никак не укладывались у нее в голове.

— Мы никогда не видели драконов, — взяла себя в руки, — ни девушек, ни тем более мужчин, как тогда так получилось, что мама оказалась здесь, в клане двуликих?

Этот вопрос часто мучал ее. Когда она задавала его матери, та лишь грустно улыбалась и молчала, скрывая все внутри себя.

— Этого я не знаю, — пожал плечами и задумчиво огладил взглядом ее лицо, — во дворце есть ее портрет, и знаешь, ты удивительно на нее похожа, не знай я, кто ты, решил бы, что ты Тамина.

— Мне часто так говорят, — улыбнулась, вспоминая тех, кто хорошо относился к ним в клане отца, и пусть их было не так уж много, но их присутствие вселяло в нее надежду, что еще не все потеряно в их прогнившем мире.

На кухне воцарилась тишина. Наира задумчиво крутила браслет, с которым никогда не расставалась. То был последний подарок ее матери, и она воспринимала его как нечто родное, словно самая родная душа всегда была с ней.

— Рубиновый браслет Теффи, — мужчина хотел было потянуться и дотронуться до бусин, но девушка резко отдернула руку, никому и никогда не позволяя его касаться.

— Что-то знаешь о нем? — жаль, что мать не спешила просвещать ее в вопросах своей родословной.

— Это браслет, созданный магианой Теффи, твоей бабушкой, — каждое слово Эла вызывало у нее трепет, ведь через него она впервые познает свою историю.

— Она была человеком? — в шоке спросила Наира, прекрасно осведомленная, что магическими способностями по созданию артефактов владели лишь люди.

— Чистокровным человеком, — кивнул, слегка улыбнувшись, — у нас, у драконов, нет таких предубеждений, как у веров, насчет других рас, а уж в вопросах истинной пары это и вовсе не важно, мы чтим заветы предков, как и раньше.

— В чем же его сила? — повертела рукой, наблюдая за переливами света в красных бусинах, о назначении которых не знала.

Мать поведала ей лишь о роли одной из бусин, что не раз выручала ее в жизни.

— Теффи оставила к нему инструкцию, — задумался о чем-то дракон, — тебе стоит потом поискать ее в оставленных ею записях.

— Оставленных? — напряглась, догадываясь, какой услышит ответ, но все равно спросила, — а родители мамы, они живы?

Эл покачал головой и отвел глаза.

— Они были убиты до исчезновения Тамины, — все больше подробностей узнавала о загадочной жизни Небесного Лога, — в этой суматохе наши ее и потеряли из виду. Долгое время мы думали, что она тоже мертва, но недавно в зале Предков начал расцветать новый бутон золотого лотуса.

— Мама в детстве что-то говорила про него, — наклонила голову, вспоминая отрывки из прошлого.

— Он расцветает, когда в правящей династии появляется новый дракон, — разжевывал для нее расписные истины, которые ей были не доступны, — если мальчик, то когда он рождается, если девочка, то ко дню вылета ее драконицы.

— Я ничего не ощущаю, — пожала плечами и после произнесенного слегка задумалась.

Можно ли отнести раздрай в душе и что-то странное внутри себя, будто кто-то рвется наружу, за тягу к обороту, она не знала. Все это было ей в новинку, но делиться подробностями своих мыслей не спешила.

— Сколько тебе осталось до совершеннолетия?

— Два месяца, — поразилось, что скоро ей стукнет 25, а она даже не заметила, как быстро пролетело время.

— Странно, — нахмурился, отчего на лбу образовались складки, — в тебе уже должны проявляться признаки оборота, когти, чешуя, ничего из этого не наблюдается?