Крушение небес - Марина Ясинская

– Во-первых, я – мужчина, а значит, я угощаю, – сказал он ей таким тоном, словно напоминал о прописных истинах. – А во-вторых, после того, что между нами было, у меня есть еще один веский повод всегда за тебя платить, – добавил он, явно наслаждаясь тем, что Агата все-таки не сладила с эмоциями и покраснела. – И что бы там ни говорил Сегрин, плевать я хотел на прикрытие! На нас все равно никто не обращает внимания.

Горячий шоколад грел руки даже через плотную ткань зимних перчаток. Агата сделала глоток и на миг прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом.

А когда она их открыла, рядом с ними на скамью уже опустился невысокий плюгавый джентльмен с хитрыми крысиными глазками.

– Личное распоряжение министра труда для Жандармерии, – сказал он, практически не размыкая губ и, отвернувшись, положил на скамью свернутую газету. – Секретарь несколько раз его перепечатывал, потому что наделал ошибок. Когда я выносил мусор, то незаметно забрал одну испорченную копию.

Джентльмен нагнулся, делая вид, что завязывает шнурки на ботинке, а затем поднялся и ушел.

Агата потянулась к газете. Между страницами действительно лежал смятый лист с напечатанным текстом. Девушка пробежалась по нему глазами – и застыла, не веря своим глазам.

«В связи с тем, что Арамантида находится в состоянии войны с Третьим континентом, Империи требуется дополнительная рабочая сила. Перед Жандармерией ставится задача в течение месяца обеспечить государство тремя тысячами новых монкулов.

С целью получения необходимого числа монкулов Жандармерии предлагается усилить контроль за общественным порядком и ужесточить применяемые к нарушителям меры. В частности, заменить такие альтернативные виды наказания, как домашний арест или крупный денежный штраф, на обращение в монкулы вне зависимости от тяжести совершенного преступления.

Если за счет правонарушителей получить необходимое число монкулов не удастся, Министерство труда совместно с Министерством общественных дел и при одобрении Председательницы Совета министров разрешают восполнить недостающее число монкулов за счет очистки неблагополучных районов Сириона от неблагонадежных элементов: бродяг, бездомных, нищих и попрошаек…»

Буквы расплылись перед глазами Агаты. Рядом скрипели качели, весело смеялись катающиеся на каруселях дети, лаяли собаки, зазывали покупателей продавцы горячего шоколада, – но ничего этого девушка уже не слышала.

У нее и раньше были свои версии и домыслы по поводу того, почему в последние годы власти не обращают монкулов обратно в людей. В том числе и предположение, что это делается намеренно. Но в глубине души она никогда по-настоящему не верила в эту версию. И уж тем более ей даже в голову не приходило, что в монкулов могут обращать за мелкую провинность, а то и вовсе без причины! Лишить невиновного человека личности и сознания лишь потому, что Империи нужна дополнительная рабочая сила?

Мечтая о карьере репортера, Агата собиралась раскрывать людям глаза на преступления, которые государство совершает против них. Но она и предположить не могла, что эти преступления могут оказаться насколько циничными и страшными!

Однако мятый листок бумаги со слегка смазанными буквами, который выудили из мусорного ведра, убедительно доказывал, что может…

Кирби взял у нее газету, быстро прочитал копию приказа и пробурчал:

– Ожидаемо.

Судя по тону Кирби, информация о том, как Арамантида получает нужную себе рабочую силу, шоком для него не стала. А вот Агата чувствовала себя так, словно все, что она видела прежде, было лишь обманчивым фасадом и он только что рухнул…

На смену опустошению пришла самая настоящая злость.

Вспышка ярости была настолько сильной, что почти сразу вслед за ней накатила дурнота.

– Что с тобой? – спросил Кирби, заметив, как резко побелела девушка. – Ты в порядке?

Агата с трудом кивнула, хотя больше всего ей хотелось закричать во весь голос: «Нет, нет, нет!!» Нет, она не была в порядке! Ничто в этом мире больше не было в порядке!

– Просто закружилась голова, – слабо отозвалась девушка.

– Пей. – Кирби настойчиво подтолкнул ей руку с чашкой шоколада.

Агата послушно сделала глоток – и совершенно не почувствовала вкуса. Тем не менее она механически сделала еще один глоток. И еще один.

Через несколько минут Агата осознала, что Кирби закутал ее в свой шарф и сейчас, сидя рядом, обнимает ее одной рукой.

Дурнота немного отступила, однако подниматься, куда-то идти и что-то делать совершенно не хотелось. Хотелось остаться тут, на скамье, завернутой в теплый шарф и объятие Кирби, мелкими глотками допивать горячий шоколад, смотреть на веселящихся детей и ни о чем не думать. Особенно о том, как страшно Арамантида предает собственных граждан.

Именно так Агата и сделала – чуть откинула голову, положив ее на плечо Кирби, и сделала еще один глоток сладкого горячего напитка, не отрывая глаз от вертящейся карусели.

Кирби, похоже, ее жест ничуть не удивил, он воспринял его как должное. Ну а Агате было все равно. Да, может, это и глупо – искать временную передышку и забытье в объятиях врага, но, во-первых, Кирби ей больше не враг, а во-вторых…

Во-вторых, девушка больше не была уверена, что агенты Третьего континента и есть их самый большой враг. Самый большой враг, похоже, был внутри. И выдавал себя за друга.

«… Вам надо научиться жить на земле как люди», – вспомнила она слова шефа вражеской разведки.

В этот момент Агата решила, что напишет требуемый репортаж. Напишет сама, по собственному желанию, и напишет так, что люди, прочитавшие его, испытают те же самые чувства, что и она сегодня.

Зло должно быть наказано. И плевать на последствия.

* * *

Высота и впрямь была ее самым мощным оружием. Высота и скорость. Патрульные зепеллины и авиолеты, разумеется, заметили, как «Молния» пронеслась через воздушную границу, но поскольку их разделяло не меньше полутора тысяч футов высоты, они ровным счетом ничего не могли поделать. И Ника беспрепятственно летела по воздушному «коридору», с одной стороны которого кружили вихри смерчей, а с другой сверкали молнии.

Все вражеские авиолеты сосредоточились на границе, так что Ника беспрепятственно миновала остаток своего пути и, вылетев за полосу постоянных циклонов, увидела вдалеке линию суши. У нее невольно перехватило дыхание: неужели сейчас она увидит тот самый таинственный Третий континент?

Земля приближалась, и Ника не могла отвести глаз от постепенно открывающейся ей панорамы. Впрочем, скоро стало ясно: с такой высоты и такого расстояния Третий континент выглядел точь-в-точь так же, как Арамантида, – разноцветное лоскутное одеяло, по которому были разбросаны редкие пуговицы озер и тянулись тонкие ниточки дорог.

Впереди появился авиодром; все как на картах, которые показала Нике перед вылетом майор рей Данс.