Родная кровь - Сергей Майдуков

— Поработаешь — получишь. По факту.

— Не-а. Сперва рассчитайся.

Благодушие улетучилось, сменившись глухим раздражением. Какого черта Антон нанял эту шалаву? На ней клейма негде ставить, а ведет себя как порнозвезда. Надо спровадить ее, пока не поздно. И деньги целы будут, и корячиться не придется. Дурацкая это была затея с вызовом проститутки. Ему сейчас тратиться на пустяки никак нельзя. Где потом деньги брать? Опять кого-нибудь грабить? Опасно. Везти не всегда будет.

— Не хочешь, как хочешь, — равнодушно произнес он. — Будем считать, что не сговорились. Будь здорова, Виола.

— Стольник за вызов, — заявила она. — Зелени.

— Обалдела? Ты кем себя возомнила?

— У нас ставки такие, — сказала Виола, оторвав спину от стены. — Мы бесплатно к клиентам не ездим. С нас спрашивают. Сто баксов плюс такси.

Антон полез в карман и швырнул ей несколько бумажек.

— Вот за такси. Бери и проваливай.

Виола уставилась на деньги. Антон отвернулся, наливая себе виски. Он услышал, как она что-то быстро и тихо говорит в свой мобильник, и обернулся. Виола спрятала телефон и присела, собирая разлетевшиеся купюры. Ее поза вызвала у Антона неожиданный прилив похоти. Ему захотелось опрокинуть ее на спину, навалиться сверху и выпустить пар прямо на полу, не раздеваясь.

Словно догадываясь о его колебаниях, Виола собирала деньги медленно и долго. И так же медленно пошла к двери. Обернулась, обронив через плечо:

— Зря ты так. Сам нарвался.

Антон шагнул к ней, вскинув брови:

— Чего-о?

Виола щелкнула замком, отворила дверь и выскользнула в подъезд. А вместо нее в квартире появился невысокий рыжий парень со скошенным подбородком и приплюснутыми ушами. Легко, будто танцуя, он приблизился к Антону и нанес ему ужасающий удар под дых. Комната вспыхнула и накренилась. Антон и сам не заметил, как присел, держась за живот.

— Не платим, значит? — неприязненно спросил рыжий. — Девочек обижаем?

— Она… она…

Произнести что-то членораздельное не получилось. Не хватало дыхания.

Не слушая Антона, рыжий торопливо занялся его вещами. Бегло просмотрел паспорт и бросил под ноги. Пошуршал стопкой денег, половиня ее.

— Штрафные санкции, — пояснил он.

Антон почти вскочил и почти замахнулся, когда откуда-то слева вылетел кулак и отправил его в новый нокдаун.

— Приятного отдыха, — сказал рыжий, сунул деньги за пазуху и был таков.

Антона вырвало. Он держался за голову и глухо стонал. Ему было больно, но он думал, что это расплата за содеянное, и верил, что худшее уже позади.

Некоторые люди такие наивные…

Одной Филимоновой ехать не позволили. Посадили в ее «ауди» блеклого мужчину с волосами цвета сухой полыни, велели не отрываться от микроавтобуса с остальными боевиками и заложниками. Там же находился внушительный кейс, набитый долларовыми упаковками.

— Получишь свой лимон, как только парни заберут ящики, — пообещал Бэтмен.

— Почему я должна верить тебе на слово? — спросила Филимонова.

— Потому что другого выхода у тебя нет.

Так оно и было, хотя признавать этого не хотелось. Теперь блеклый мрачно восседал рядом, грыз соленый арахис и время от времени отпускал глубокомысленные изречения вроде «Да, дороги у нас так и не научились делать» или «Обгон запрещен, но разрешен, если очень хочется, га-га-га». Филимоновой хотелось сказать, чтобы он заткнулся, но она терпела. Зачем настраивать против себя человека, под присмотром которого предстоит провести несколько часов?

Рассудив так, она снизошла до светской болтовни с соседом. Его звали Валера. В прошлом он был довольно известным фехтовальщиком, даже участвовал в международных чемпионатах.

— Но потом все в одночасье рухнуло, — сообщил он, уже не в первый раз проявляя склонность к цветистым оборотам речи. — Супруга моя поехала в отпуск, да так и не вернулась.

— С ней беда случилась? — осторожно поинтересовалась Филимонова.

— Это как поглядеть, — хмыкнул Валера. — Снюхалась на курорте с типом из столицы. Они протрахались три недели, а потом улетели к нему, даже не соизволив объясниться со мной. Да и черт бы со мной, но дети… Они в чем провинились? — Валера шумно задышал, заново переживая случившееся. — Одним словом, поначалу я воспринимал уход Наташи как трагедию. Как же, двое малышей на руках, одному два, другой четыре… Родители, конечно, нянчились с ними, но разве дедушка и бабушка способны заменить родную мать? Короче, я впал в черную депрессию и в такой же черный запой…

«А он не похож на бандита, — подумала Филимонова, внимательно слушая Валерину исповедь и машинально следя за дорогой. — Нормальный мужчина. И что его только привело в группировку Бэтмена?»

Как бы отвечая на молчаливый вопрос, Валера сказал:

— И вот однажды я проснулся у дружка на даче и понял: так дальше продолжаться не может. Кругом бутылки, окурки, какие-то девки жирные храпят… И я посреди этого вертепа, в то время как мои Ларочка и Максик совсем одни, будто сиротки.

Филимонова могла поклясться, что расслышала в голосе рассказчика несколько плаксивых ноток.

— Я вышел из того дома и больше никогда туда не вернулся. Как отрезало. Солнце, небо, птицы поют… Я понял, что жизнь прекрасна. Нет, даже прекраснее, чем прежде. Потому что отныне я свободен. — Валера раскинул руки, едва не задев скулу Филимоновой. — Больше со мной нет давно уже нелюбимой, чужой женщины с ее капризами, нотациями, истериками. Никто не сядет рядом красить ногти вонючим лаком, когда я ем. Никто не полезет на меня ночью, требуя, чтобы я немедленно воспылал страстью. Расходы, опять же, значительно сократились. Я переговорил с тренером, послушался его советов и устроился на работу. Теперь у меня все значительно лучше, чем прежде. Совсем другая жизнь, совсем другая! В свои сорок я наконец-то счастлив. — Валера посмотрел на спутницу. — Дети выросли, я полон сил и планов на будущее. Как здорово сознавать, что все еще впереди! Ты даже не представляешь себе, Рая…

Его монолог был несколько театральным, но вместе с тем пылким и искренним. Филимонова одобрительно улыбнулась:

— Так держать, Валера. Только работу я бы на твоем месте сменила. Понимаешь, мой опыт подсказывает, что низшее и среднее звенья группировок полностью обновляются за каких-нибудь пять лет. Отсидки, разборки… Ну, не мне тебе рассказывать. У тебя ведь дети. Кто-то должен о них позаботиться, не так ли?

— Я подумаю над этим, — откликнулся Валера. — Есть на примете разные варианты. Но все они серьезно проигрывают в материальном отношении, так что я пока не спешу.

«Хороший мужик, положительный, — окончательно поняла Филимонова. — Эх, не нужно было с ним откровенничать. Теперь он мне вроде как не посторонний. И предупредить нельзя: все испорчу. Черт, хоть бы этот Валера оказался достаточно умным, чтобы не лезть на рожон, когда начнется!»