Джек. Поиск возбуждения - Антон Ульрих

Естественно, что Алексу об этом я говорить не стал, сказав лишь, что давно уже не видел столь большого скопления голых тел, как в подземелье пустующей церкви. Мой приятель торопливо оделся, и мы, поймав кеб, отправились в Восточный Лондон. Когда мы выехали на площадь, ту самую, на которой проститутки беззастенчиво торговали собственным телом, Алекс заявил, что у него тут намечена торговая операция. При этом он негромко засмеялся, видимо, видя тут шутку. Приказав кучеру остановиться, он принялся деловито оглядывать обитателей площади. Внезапно какая-то жуткая старуха, вынырнув словно из-под земли, оказалась прямо у меня перед носом.

– Какой пригожий джентльмен, – прошамкала она беззубым ртом, глядя на меня своими старческими водянистыми глазами. – Не желаете ли побаловаться? Ха-ха-ха.

Я только хотел было прогнать наглую старуху, тем более что от нее несло, как из винной бочки, однако Алекс, перехватив мою руку занесенную над старушечьей головой, перегнулся через меня и прикрикнул:

– Ты чего, старая! Где мой заказ?

Старуха прищурила подслеповатые глаза, все в бельмах, делающие ее похожей на ужасную ведьму из страшных сказок, и, видимо узнав Алекса, широко заулыбалась, показывая божьему свету единственный зуб, который имелся у нее во рту:

– А, это вы, добрый сэр! Очень рада вас видеть во здравии. Вы и друга своего захватили? Как это похвально. – Старуха бросила приторный взгляд в мою сторону. – Как же, конечно, я выполнила ваш заказ. Вот только достать то, что вы изволили требовать, в нашем районе чрезвычайно сложно. – Тут она обвела грязной рукой, более похожей на клешню, площадь и хихикнула противным мелким смешком. – Но я достала. Сейчас приведу.

И старуха заковыляла в какой-то грязный переулок, давая нам тем самым возможность вдохнуть свежего воздуха. Но не прошло и минуты, как старуха возвратилась, чуть не силком таща за собой девчушку, которой на вид не исполнилось еще и четырнадцати. Одетая в рваное грязное платьице и стоптанные башмаки, явно мужские, девушка испуганно таращилась на карету.

– Она точно девственница? – строгим тоном спросил у старухи Алекс, плотоядно оглядывая девушку.

– Да уж вы мне поверьте, – закивала головой та. – Все при ней. Еще ни разу не…

– А родители? – перебил слишком говорливую старуху мой приятель, даже не собираясь выходить из кареты и оглядывая «заказ» через окно.

– Она сирота, добрый сэр! – возмутилась старуха. – Все, как вы изволили говорить. К тому же смотрите, какая она симпатичная. И все зубы на месте. – Тут старая ведьма ухватила своими крючковатыми пальцами девушку за подбородок и заставила ее раскрыть рот. – Вот, смотрите, мне бы такие зубы!

– Беру, – сказал Алекс и открыл дверцу кареты, пропуская бедную девушку внутрь.

Та только рада была избавиться от назойливых лап старухи, которые, оставив ее, тут же потянулись, словно за подаянием.

Алекс медленно, преувеличенно медленно отсчитал и вложил в сморщенную ссохшуюся ладонь ведьмы четыре гинеи. Монеты на секунду блеснули в ночном воздухе золотом и сразу пропали, крепко зажатые старухой.

– Трогай, – приказал Алекс кучеру, и мы устремились прочь от площади, на которой только что купили себе рабыню.

Вы, наверное, думаете, что меня смутила подобного рода торговля? Отнюдь! Я вожделел нового развлечения, поглядывая на жавшуюся в угол кареты бедняжку и думая о том, как Алекс все это ловко устроил. Девушка мелко дрожала от страха и таращилась на нас своими большими серыми глазами.

– Как тебя зовут, дитя мое? – ласковым тоном обратился к ней Алекс.

– Мери, сэр, – пропищала та.

– Очень хорошо, Мери. Не бойся, мы тебя не обидим. Ты, наверное, голодна?

И, не дожидаясь ответа, мой приятель вытащил из-под сиденья коробку, скинул крышку, и перед изумленным взором несчастной предстали самые настоящие заморские лакомства. Аромат тотчас же разнесся по карете, заставляя ноздри трепетать в сладостной истоме. Тут были и жареные крылышки куропатки, и тонко нарезанный сыр, и трюфели, и обвалянные в сухарях тушеные телячьи почки, и рыбья икра, и виноград. В углу коробки стояла пузатая бутылка абсента.

– Ешь, Мери, пей, наслаждайся своей новой жизнью, – повелительным тоном распорядился Алекс.

– Мой дорогой, – обратился я к нему по-французски, разумно полагая, что несчастная сиротка не понимает нас. – Что ты собираешься делать с этой особой?

– Я думаю сделать ее невестой дьявола, – отвечал мне приятель, с нескрываемым вожделением глядя, как бедняжка жадно поглощает яства, запивая их крепким абсентом, от которого у нее при первом же глотке перехватило дыхание и в который наверняка, как и в пищу, Алекс успел подсыпать кокаин.

И точно, к концу нашего путешествия Мери успела все съесть и погрузилась в некое счастливое состояние, нарушаемое лишь лихорадочной благодарной улыбкой, с которой она смотрела в нашу сторону.

– У меня имеется другое предложение, – спокойным тоном сказал я.

Мне не очень-то нравилось, что Алекс обставил меня по части развлечений, а потому мое воображение работало с неслыханной силой. Сама игра, наподобие той, в которую мы играли со стариной Джимбо в университете, увлекла меня даже больше, чем предстоящее развлечение. Это было самое настоящее соревнование в извращенности, а стало быть, в аристократизме.

Алекс с интересом воззрился на меня:

– И что ты предлагаешь?

– Я предлагаю после того, как мадемуазель станет невестой, передать ее в руки дьяволу.

Видя, что мой приятель не понял мысль, я счел должным добавить:

– Мы принесем ее в жертву.

Подобная идея привела Алекса в состояние, близкое к эротическому экстазу. Вскоре за окнами показался шпиль церкви.

– Вот мы и приехали, Мери, – ласковым тоном обратился к бедняжке мой приятель, подавая сироте руку и помогая выбраться из кареты.

Девушка шагнула на тротуар, вымощенный перед католической церковью, и неожиданно зашлась в задорном смехе.

– Мы будем играть в жениха и невесту? – наивно спросила она нас.

Мы с Алексом переглянулись.

– Да, дитя мое, – нежно сказал я.

– И кто же из вас будет моим женихом? – поинтересовалась девушка.

– Мы только друзья жениха, – подхватил игру Алекс. – Мы как раз привезли тебя к нему. Войдем же внутрь храма, дитя мое.

И мы вошли в заброшенную церковь, похожие на пауков, уволакивающих несчастную жертву в дальние закоулки.

* * *

Пока Алекс готовился исполнить новую для себя роль, я принужден был приглядывать, а заодно готовить невесту дьявола к церемонии. Для начала я налил ей и себе по рюмке абсента, добавив туда несколько капель лауданума. Напиток привел девушку в неописуемый восторг. Она начала кружиться по подземному залу, попутно сбрасывая с себя жалкие лохмотья, закатив глаза и бормоча нечто вроде народной молитвы: «Дева Мария! Я твоя рабыня! Дева Мария! Услышь меня!» Не без труда удалось мне уложить несчастную сиротку на перевернутый алтарь, на котором она тотчас же погрузилась в глубокий сон.