Нэй. Демоны наших душ - Вадим Альфредович Вятсон

Да. В отличие от лошадей, где управление было основано на боли, хрикам не требовалось никаких удил и силовых уздечек, которыми бы они управлялись, хотя и есть своеобразный ошейник, и поводья, куда же без них. Только голос кучера и странное соединение человека и хрика – то ли мысленное, то ли ментальное. (Понимание этого Нару ди Ринди было неподвластно, он не обладал талантом управления хриками). Если хрик чувствует, что человек имеет право им управлять, то хрик будет подчиняться всем командам кучера, если нет, особенно сложно в первое время талантливым, но молодым кучерам, то хрик будет баловаться до тех пор, пока человек не возьмет над ним верх или не бросит кучерское дело. Но при этом никакой боли, иначе хрик может просто убить причинившего ему боль.

Но было у хриков одно очень неприятное качество. Они сходили с ума при виде зайцев. Да, да – самых обычных, обыкновенных серых, белых, пестрых пострелов, которые иногда все-таки выбегали на дороги. И если хрики видели этого зверька, то им просто-напросто сносило крышу! Они пускались в галоп, они рвали упряжь, ломали оглобли. И успокаивались они лишь только тогда, когда зверек оказывался у них в зубах или исчезал из виду, что бывало чаще. Правда, запрячь обратно их могли только орчи, это, кстати, еще одна причина и, видимо, самая главная, почему на постоялых дворах хриков не распрягают. Потому что не везде найдется пара орчей, которые запрягут хриков обратно.

Все это Нар ди Ринди знал, и также знал, что чем скорее они окажутся в Цитадели, тем быстрее все поймут, что с ними произошло и где искать ответы на вопросы. Если, конечно, они существуют.

– Мы точно сможем проехать?

– Точно.

– Хорошо, поедем прямо. Там, – показал назад от себя, – все равно поваленное дерево (ди Ринди после облегчения умудрился сбегать к началу дороги и поваленному дереву; он не очень удивился), на которое еще несколько часов потратим. Волчьи метки есть? – пахучие амулеты, применяемые именно и только для того, чтобы отогнать зайцев от дорог. Хрики волков не боялись, скорее, даже вторые боялись первых.

– Да. Их никто не забрал.

– Все работаем тогда! – Нар ди Ринди хлопнул в ладоши.

Хас тут же полез на крышу, где в непромокаемых чемоданах находились личные вещи команды. Внешне казавшиеся целыми, на самом деле они были безжалостно выпотрошены и закрыты вновь без всякого порядка внутри.

Пит занялся почтовой сумкой, похожей на большой ящик, обтянутый черной кожей. И она тоже была безжалостно порезана, и вся почта: письма скомканы и засунуты обратно без разбора и с какой-то извращенной злостью.

Впрочем, понять грабителей можно, они ведь не смогли забрать сейф, даже открутить его не смогли.

Снять фальшивую дверь, чтобы подобраться к сейфу, грабители, конечно, сняли с обеих сторон. Но если левую они вернули на место довольно умело, пару соединений только не докрутили, то правая висела на соплях и, когда она падала, Нар не собирался ее снимать, она сама от небольшого усилия ударила ди Ринди по макушке. Видимо, после того, как не смогли забрать сейф, стали торопиться. Торопиться? Странные какие-то грабители.

А разве Кат Тук не знает секрета сейфа? Вроде должен быть в курсе. В голове опять все смешалось…

Все болты, шесть штук, с помощью которых и был прикручен сейф к полу, имели левостороннюю резьбу. Причем были вкручены в пол так хитро, что человек, не знающий секрета, начав откручивать болт, как обычно, в левую сторону, даже не понимал, что продолжает вкручивать его до того момента, пока некий щелчок не сообщал ему о том, что болт заклинило. Раз и навсегда!

А зачем откручивать сейф? Да затем, что его дверь находилась со стороны пола. То есть, чтобы открыть сейф, нужно было его хотя бы открутить. А это, по истории Ордена, мало у кого получалось. Хотя попыток ограбления, например, за последние пятьдесят лет было три.

Уже четыре.

Вот два болта и заклинило. С обеих сторон. С левой и правой. Ребята, видимо, на радостях забылись и получили, что получили.

И выместили свою злость не на Хранителях, после этого им можно живьем в Огненный погост прыгать, так как не жильцы они будут, а на предметах, письмах и вещах…

И все-таки, что он упускает? Мысль никак не могла оформиться. Что-то было не так во всей этой истории, но вот что?

Через пару часов, вновь у костра с походной похлебкой на обед, обобщили итоги ревизии.

Как оказалось, улов грабителей был не очень большим. А если бы не почтовые деньги – две тысячи пятьсот дукатов фифами, то вообще мизерный.

В общем, ревизия оставила двоякие чувства. С одной стороны, их хоть и ограбили, но они сами живы и здоровы, если не считать в самом начале неприятностей со здоровьем после сонки.

С другой стороны…

Вот с другой стороны, в голове был бардак, который не мог никак оформиться в определенные мысли. Нар все что-то упускал, пытался ухватить, но мысль ускользала от него. И это благодушие.

Что с ним, с ними вообще происходит-то?

Как и сказал Хас, дорога была, даже вполне приличная. Пара хриков шла не спеша, поэтому рессоры со своей работой справлялись, и их особо не трясло на ухабах и кочках. Конечно, следовало спешить, но, как сказал Хас, на меньшей скорости хриками легче управлять в случае появления ушастых.

И дни в самом деле сэкономили, то есть прибыли на постоялый двор «У Ставра» на сутки раньше. А там как раз дракар Хранителей, которые ехали из Мир Рошанского в Мальвинор. То есть три перехода до Великого Города осталось.

Конечно, сообщение передали и арфар Лины ди Мон зарядили. И дальше поехали.

А на последнем постоялом дворе «У Рика» их встретил…

Командор не любил такие встречи, но что поделать?

Сам Командор Орт ван Дирик старший, а скорее, самый главный Дознаватель Ордена Хранителей! Аж мурашки по телу, когда ди Ринди ему руку пожимал.

Самое интересное: ван Дирик расположился в кучерской кабине. Как оказалось, он неплохо управлял хриками. И по одному в эту кучерскую кабину вызывал во время последнего перехода до Мир Рошанского всех четверых.

Расспрашивал, задавая вполне обычные вопросы, без всяких хитростей, ну, там: «Что думаете о Кате Туке?» или «Когда очнулись, что подумали?» и остальные вопросы в том же духе. При этом ничего не записывал, отчего было вообще не