Полное затмение - Лиз Ригби

Хегарти позвонил. Пока они ждали, он откашлялся. Ни вывески, ни неоновых огней — ничего, что указывало бы на название клуба или вообще на его наличие за этой дверью. Как он называется? Упоминал ли Хегарти его название?

Дверь открыл человек в смокинге.

Метрдотель. От удивления Ломакс отпрянул назад и споткнулся о невидимый порог. Мужчина поздоровался с Хегарти и окинул холодным взглядом Курта и Ломакса. На лице Курта появилась победная улыбка, он выпятил подбородок навстречу человеку в смокинге, открыл было рот, чтобы заговорить, но Хегарти оказался проворнее. Он оттащил метрдотеля в сторонку и что-то прошептал ему на ухо.

Пока они ждали, Ломакс обнаружил, что ритмически разминает икроножную мышцу. Изнутри слышалась музыка, причем играл оркестр. Ломакс не узнал мелодию, но она ему понравилась. Он ощутил голод и тут же почуял запах еды, и хорошей еды — запах просачивался сквозь открытую дверь.

Наконец перешептывания завершились и им позволили войти. Хегарти шел впереди. Прихожая, слишком узкая, чтобы идти рядом, неожиданно завершалась широкой лестницей. Лестница слегка поворачивала. Ступеньки светились, когда на них наступали. Музыка стала слышнее, диапазон и глубина звука заставляли предположить, что играет живой оркестр. Ломакс ощутил подъем. Казалось, сердце его застучало в ритме музыки, а Хегарти перед ним даже движется под эту музыку.

Они остановились на вершине лестницы.

Ресторан оказался не слишком большим, но шумным. С одной стороны на платформе толпились фраки — оркестр. Ломакс насчитал около пятнадцати музыкантов. Музыка словно поднималась вверх и окутывала зал. Это было очень красиво. Воздух, словно дыхание, наполняли звуки. Нежно раскачивались люстры. Свет от них слабо падал вниз, оставляя стены в тени, так что Ломакс не сразу различил фигуры обедающих. Люди обедали под музыку. Некоторые уже завершили трапезу и сидели, откинувшись, с сигаретой во рту. Дым поднимался вверх и вился вокруг люстр.

Неожиданно перед ними возник метрдотель. Он показал рукой на столик, и они начали пробираться к нему. Метрдотель и Хегарти о чем-то тихо посовещались, и метрдотель удалился.

— Николас здесь главный, — зачем-то объяснил Хегарти.

Николас издали обозревал зал. Он сидел за пустым столом и общался со своим персоналом томными знаками. Поднятый палец или бровь — это все, что он позволял себе, оставаясь неподвижным.

— Замечательное место, — сказал Курт.

Хегарти кивнул.

— За исключением одного, — добавил Курт. — Здесь курят. Хотя это и запрещено городскими властями.

Хегарти изучал свои запонки.

— Наверное, — сказал он наконец.

Хегарти сообщил им, что заказал ужин. Выбор блюд здесь невелик, и он всегда придерживается советов Николаса.

Ломакс бросил взгляд на прочих посетителей. Маленькие столики почти везде занимали пары. Оркестр мешал вести разговоры.

— Вам нравится? — спросил его Хегарти. Он впервые обратился к Ломаксу.

— Нравится, — отвечал Ломакс.

Хегарти вытащил из кармана расческу и принялся приглаживать волосы набок. Он делал это тщательно, высоко подняв локти. За последние двадцать минут Хегарти уже второй раз брался за расческу. Все это выглядело весьма комично, особенно учитывая, что Хегарти был почти лыс.

Перед ними расстелили белоснежную скатерть и уставили ее блюдами.

— Угощайтесь, джентльмены, — предложил Хегарти.

Еда была хороша. Они наблюдали, как взлетают локти оркестрантов, а черные спины колышутся в такт мелодии. Музыка достигла крещендо, когда они завершили трапезу. Голова Ломакса была занята музыкой, и он не мог думать ни о чем другом. Наконец все стихло. Из темных ниш послышались бурные аплодисменты. Оркестранты поклонились. Дирижер — даже дважды. Оркестранты в беспорядке начали покидать платформу, а их место занял пианист.

— Здорово, — прокомментировал Курт. Он пролистывал записную книжку. — Итак, вы с Льюисом часто приходили сюда, — заявил он Хегарти, который вынул сигарету. Курт с неприязнью посмотрел на нее.

— Довольно часто, — ответил Хегарти.

Он говорил тихо. Видно было, что он привык обдумывать свои слова.

— Как вы познакомились?

— Я кое-что делал для «Сэш Смит». Мы встретились, и он стал моим лучшим другом. Видимо, вы собираетесь расспрашивать меня о Льюисе. Как и полиция. Такой высокий худой полицейский сказал, что он из отдела убийств, лицо похоже на череп. Удивительно.

Курт выглядел встревоженным.

— О чем вас спрашивали полицейские?

— Если я повторю вам свои ответы, — предложил Хегарти, — это сэкономит время.

У него был мягкий голос, но в разговоре он умел захватить инициативу. Хегарти был бухгалтером, возглавлял аудиторскую фирму. Он привычно управлял ситуацией.

Хегарти расстегнул запонки на рубашке.

— Льюис в городе недавно, наверное, около пятнадцати лет, возможно, меньше, проверьте, если хотите. Он, как и я, прошел через развод. Мы были похожи во многом. У Льюиса были проблемы с семьей, с бывшей женой, и у меня тоже. Моя живет в городе, и его вскоре переехала сюда. Я женился пять лет назад, и вскоре после этого Льюис стал задумываться о женитьбе на Джулии. Он был мне как брат. Сначала женился я, затем женился он. Люди не понимают этого. Обычно так не делают — жениться только потому, что женился твой друг, твой брат. Но я хочу сказать, что Льюис на самом деле любил Джулию. Однако если бы я остался холостяком, он вряд ли женился бы на ней. Конечно, Джулия — славная малышка. Она никогда не совершила бы подобного преступления.

Курт делал быстрые пометки. Дописав, поднял глаза на Хегарти:

— А эта девушка… Льюис нашел кого-то еще…

— Верно. Элис. Николас пришлет ее к нам, — сказал Хегарти.

— Вы хотите сказать, она уже здесь? — спросил Курт.

— Конечно.

Появились кофе и коньяк. За коньяком Ломакс принялся оглядывать зал. Он заметил, что обедали в основном пары. Некоторые подчеркнуто не скрывали своих отношений. Они кормили друг друга, не сводили друг с друга глаз, поглаживали друг друга по плечам и спине. Ломакс всматривался в темноту. На платформе одетый в черное пианист наигрывал Шопена.

— У вас есть без кофеина? — спросил Курт.

Глаза пожилого официанта округлились.

— Нет, сэр, — произнес он и удалился в темноту.

Ломакс заметил, что среди присутствующих преобладают юные женщины и пожилые мужчины. Он повернулся, чтобы спросить об этом Хегарти, но тут оркестр со своими инструментами снова появился на платформе. После аплодисментов, которые завершили выступление оркестра, Хегарти обратился к Ломаксу:

— Здесь есть неплохие музыканты.

Ломакс кивнул, хотя ничего не смыслил ни в музыке, ни в исполнительском искусстве, о чем и сказал Хегарти.