Пари на мужа - Мила Ваниль

— Ой, скажешь тоже! — возмутилась Аля. — Нет, конечно.

— Тогда что? — Я села рядом с ней. — Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, — вздохнула Аля. — Я виновата, Ян… я так виновата…

Час от часу не легче. Ничего не случилось, никто не ругался, а она виновата!

— В чем дело? — Я приобняла ее за плечи. — Может, просто расскажешь? Легче станет.

— Не ста-а-анет… — Аля закрыла лицо руками и заплакала.

Мля! Это точно связано с Пашкиной хандрой.

— Сейчас Митю позову, — мрачно пообещала я.

— Нет! — Аля испугалась. — Нет, не смей! Ян, ты…

— Не пойму, — согласилась я. — Ну да, куда мне.

Надеюсь, сарказм в моем голосе она уловила.

— Я приняла неправильное решение, когда усыновила Ванечку.

— Э-э-э…

— Дико звучит, да? — усмехнулась Аля.

— Да, — согласилась я. — Непонятно.

— Я должна была отказаться, не идти на поводу у родителей. Нет, не думай, что я его не люблю. Но если бы я отказалась, Митя уехал бы с Пашкой за границу, забрал бы сына. И они жили бы нормально! Открыто, без страха за ребенка… А теперь все несчастны…

Она снова захлюпала носом.

— Не преувеличивай, — сказала я. — Я давно знаю Пашку, и несчастным его не назовешь.

— Он скрывает…

— Нет, просто у него бывают минуты слабости. Но чаще я вижу двух счастливых парней, которым хорошо вместе. Они спорят, ругаются… но и помогают друг другу, ценят, уважают… Я знаю, у нас все еще тяжело быть геем, но все еще образуется! У них вся жизнь впереди.

— Когда ты это говоришь, звучит оптимистично…

— Аль, знаешь… Хотела бы сказать, что я тебя понимаю, но это не так. Я не была на твоем месте… и могу только догадываться, что ты чувствуешь… Мне кажется, ради Мити и Ванечки ты отказалась от личного счастья. Ой, не говори ничего! Это не мое дело, прости, что я… Я просто пытаюсь… ну… утешить, что ли…

Ага, как умею. Но Аля притихла и, кажется, даже прислушивалась к моим словам.

— Правильно или нет, это решать не тебе, — продолжила я. — Пашка сильный, Митя — тоже. А ты поступила так, как подсказывало сердце. Против него, знаешь ли, не попрешь.

Точно, я недавно в этом убедилась. Игра, работа… Все стало неважным, когда сердце выбрало Влада.

— А чего вообще вдруг всплыла эта тема? — поинтересовалась я. — Что-то случилось на водопадах?

— Не случилось, — махнула рукой Аля. — В группе был мужик, который всю дорогу травил анекдоты про геев. Про гомосеков. Пашка рядом с ним сидел, вот и завелся. Митя чувствует его настроение, я переживаю за обоих. Вот и все.

— Уверена, Митя его успокоит. Выволочку за курево он ему уже устроил. Теперь… все хорошо. — Я обняла Алю. — И ты спи, не переживай.

— Ой, Ян, — спохватилась она. — А у тебя как с Владом?

— Замечательно. Правда, игра теперь не моя, но я придумаю новую. И ты мне поможешь, да? Ты обещала!

— Конечно. А что, ничего нельзя…

— Не обсуждается, — ответила я словами Пашки. — Я выбрала Влада, тема пари закрыта.

Утром мы поехали на рынок. Я снова пребывала в гастрономическом экстазе, хотя на голодный желудок это не так уж и сложно. Любая еда вызывала восторг и немедленное желание купить и съесть.

Пашка вел себя, как обычно. Аля улыбалась, Митя казался довольным и умиротворенным. Я ждала встречи с Владом, и жизнь представлялась мне чудесной и замечательной.

— Какие у тебя планы? — поинтересовался Пашка за завтраком.

— Не знаю, — ответила я. — Жду звонка от Влада.

— Хороший план, — улыбнулся Митя.

— А вы куда? — спросила я.

— Сегодня по магазинам, за сувенирами.

Мне тоже не мешало бы подумать о подарках для мамы, но я еще успею. Да и Влада можно привлечь, ведь он наверняка знает, что лучше всего привезти из Кисловодска. Вот, о конфетах он говорил, я помню.

— А вечером сидим дома и вкушаем шашлык собственного приготовления, — добавил Пашка. — Зови Влада.

— Он занят.

— Круто! Поехать в отпуск, чтобы пахать каждый день на дядю, — фыркнул Пашка. — Или он мало зарабатывает?

— Владу нравится играть, он так отдыхает, — пояснила я.

Мы с ним разговаривали об этом, я тоже интересовалась, зачем он работает. Влад ответил, что саксофон — его страсть. И он не предполагал, что встретит меня, а без меня и без саксофона его вечера были бы скучны и однообразны.

— Пойдем пока с нами, — предложила мне Аля. — Мы на Курортный бульвар, там есть рынок для туристов, с сувенирами.

— Я там была, — вспомнила я, — с Геннадием.

Далеко уйти не успели, раздался долгожданный звонок от Влада. Мы договорились встретиться во дворе нашего дома. Вроде бы он взял у кого-то машину, чтобы отвезти меня в какое-то красивое место… Честно говоря, я не вникала. Обрадовалась и помчалась домой, наскоро попрощавшись с друзьями.

Я уже свернула на нашу улицу, когда рядом со мной затормозила машина. В первое мгновение я подумала, что это Влад, потому и остановилась. И даже то, что стекла тонированы, меня не напугало.

Задняя дверца открылась, из машины вышел молодой парень, как говорят, не русской национальности.

— Э, дэвушка, — обратился он ко мне. — Я тебя украду?

В голове что-то щелкнуло. Вчера Влад грозился украсть, сегодня упоминал машину и поездку… Неужели он устроил розыгрыш? Или это инсценировка? Мне и в голову не могло прийти, что в наше время кто-то всерьез может украсть девушку, спрашивая при этом ее согласия.

— А Влад за рулем?

Сквозь тонированные стекла я не видела, кто еще находится в машине.

— Посмотри, э? — предложил парень.

Я наклонилась, чтобы заглянуть в салон, это и стало моей главной ошибкой. Парень наподдал сзади, и я рыбкой влетела внутрь, потеряв равновесие. Он запрыгнул следом, захлопнул дверцу и навалился на меня. Единственное, что я успела заметить — за рулем сидел не Влад.

Я испугалась так, что обмякла, прижатая к сидению, и этих секунд хватило, чтобы похититель ловким движением защелкнул наручники на моих запястьях. Охренеть! Влад, конечно, дракон, но я и представить себе не могла, что он способен обойтись со мной так жестоко.

— Что происходит?! — взвизгнула я и лягнула парня. — Отпусти!

Я пыталась сопротивляться, но силы оказались неравны. Похититель прекрасно владел приемами борьбы. И ухитрился не только скрутить меня так, что я не могла пошевелиться, но и заклеить мне рот скотчем, чтобы я не орала.

— Тыхо! Тыхо! — уговаривал он. — Я тэбя не трону. Только украду… и вэрну на мэсто.