Книги онлайн и без регистрации » Романы » Роковой шаг - Виктория Холт

Роковой шаг - Виктория Холт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 97
Перейти на страницу:

— Много чего случилось там. Мой дядя умер, титул и замок перешли к его племяннику. Очевидно, произошли изменения, и Эмма поняла, что стала неугодной. У нас в лондонском доме и за городом полно свободных комнат. Конечно, она должна приехать. Может быть, она выйдет замуж, если приедет в Лондон. Там у нее почти нет возможности встречаться с людьми. Там их интересует только одно — как бы посадить Якова на трон.

Жанна щелкнула языком.

— Тратят время на глупые заговоры вместо того, чтобы жениться и завести кучу ребятишек, Я засмеялась.

— Я расскажу Лансу и узнаю, что он думает об этом, — сказала я.

Мне заранее было известно, что он скажет: «Конечно, твоя сестра должна приехать».

Итак, я написала ей, что она может приехать в любое время.

* * *

Мы с Лансом приехали в Лондон через неделю после свадьбы. Я была очарована Лондоном. Мне нравился городской дом Ланса с его высокими окнами, которые пропускали максимум света, и его большими опрятными комнатами. После Эндерби он казался полным воздуха и приветливым — счастливым домом.

Мое восхищение всем увиденным стало для Ланса источником удовольствия. Он полностью посвятил себя мне. Он хотел показать мне Лондон, этот город контрастов; я никогда не думала, что такое место существует, ведь раньше мои визиты в Лондон были короткими. Я поражена была тем, что богатство и роскошь соседствовали с бедностью и запустением. Я хотела дать милостыню каждому нищему, которого видела, и всякий раз, когда цветочница пересекала мой путь, я покупала у нее всю корзину. Продавцы цветов всегда вызывали во мне горькие воспоминания.

Мы часто ходили в театры. Один был на Друри-лейн, другой, под названием Новый театр, на Португал-стрит; еще был театр и опера у сенного рынка. Ланс любил оперу и хотел, чтобы я разделяла его вкусы. Эти дни были невообразимо волнующими, полными новых впечатлений.

Мы занимали места, предназначенные для высшего общества, и часто зрители казались мне интереснее, чем пьеса. После первого акта кто-нибудь из театральных служащих обходил зрителей и собирал плату за места, что было для многих сигналом улизнуть — не потому, что им не нравилась пьеса, просто они не хотели платить за свои места. Ланс сказал, что есть множество любителей приходить на первые акты, потом они уходят в кофейни, где со знающим видом обсуждают пьесу и называют себя завсегдатаями театров.

Лакеи, которые пришли в театр вместе со своими господами, занимали галерку, где места были бесплатными, и как ни странно, часто именно они становились самыми шумными зрителями, выражая свое удовольствие или, чаще всего, недовольство.

— Хотя они и не платили за свои места, — заметил Ланс, — но считают, что имеют право возмущаться пьесой, а это свидетельствует о том, что чем больше люди получают, тем больше они требуют. Удивляюсь, почему они не просят, чтобы им заплатили за место, на котором они сидят.

Ланс интересовался людьми, но его отношение к ним было ироничным и даже циничным. Он искал в них что-то скрытное за фасадом, и я не сомневалась, что он часто бывал прав в своих суждениях. Когда я жалела какого-нибудь бедного бродягу на улицах, Ланс уверял, что его скорбный вид составляет часть его игры.

— Когда-то я знал человека, — рассказал он мне, — который был крупной фигурой в ночной жизни Лондона. Он мог поспорить на тысячу фунтов и с легкостью выплатить проигрыш. Он жил на широкую ногу в Сент-Джеймсе. Однажды я увидел его так замаскированным, что еле узнал его. Он подстерегал богатых женщин, когда они выходили из своих домов, и рассказывал им такую жалостную историю, что едва ли среди них нашлась одна, которая не вынула кошелек и не дала этому умеющему внушать доверие жулику сколько-нибудь денег. Я сыграл с ним шутку. Сделав вид, что не узнал его, я дал ему пять фунтов при условии, что он вернет мне в три раза больше, когда сможет. «Благослови вас Господь, сэр», — сказал он. Он умел вести разговор, и хотя вечерами он говорил высококультурным языком, для него не составляло труда переключиться на уличный жаргон. «Я с радостью сделаю, великодушный сэр, — сказал он, — Я никогда не забываю тех, кто поддерживает бедного нищего, когда тот в нужде». — Ланс засмеялся, вспоминая. — Через две недели я увидел его в кофейне «Соломенная хижина» в Сент-Джеймсе. «Привет, старый жулик, ты должен мне пятнадцать фунтов», — сказал я. Он был сильно изумлен, но когда я рассказал ему, что узнал его в лохмотьях нищего, он так развеселился, что отдал мне пятнадцать фунтов, но заставил меня поклясться, что я никому не скажу о его маленькой уловке.

— Я уверена, это не типичный случай.

— Вероятно. Но можно ли с уверенностью сказать, сколько светских людей прячутся за этими лохмотьями? Сколько светских женщин рассказывают страдальческие байки прохожим? Встречая их, я всегда вспоминаю своего знакомого. Это хоть чему-то учит.

— Меня это учит тому, что ему, наверно, не очень везло за игральным столом, если он должен был возмещать свои проигрыши таким способом. О да, это учит меня пониманию, что игра — глупый способ терять свои деньги.

— Сдаюсь, — сказал Ланс. — Я не стал бы рассказывать тебе об этом, если бы знал, что мы придем к такому выводу. Кстати, ему чертовски везло за карточным столом. Я думаю, он просил милостыню из озорства.

После этого, должна признаться, я пристально рассматривала нищих и была менее щедра.

У меня появилась портниха, которая обновила весь мой гардероб. Одежда, которую я носила в Эндерби, вряд ли годилась для жизни в Лондоне. Я узнала, что все последние моды пришли из Парижа — факт, приводящий Жанну в восторг. А если какой-то моды придерживались в Версале, это было высшей аттестацией. Портниха приносила большие куклы, присланные от ее компаньона в Париже; эти куклы были одеты по последней моде до мельчайших деталей; плотно прилегающие лифы, рукава до локтя, заканчивающаяся умопомрачительными оборками. Большие воротники и кружевные косынки были очень популярны, как и кринолины; широкая юбка подчеркивала тонкую талию. Появился новый вид платья, называемый «сак»: спереди лиф прилегающий, а спина свободная, что мне очень нравилось. Платья делались из шелка, атласа, парчи, бархата.

— Материал — это самое важное, — говорила моя портниха Элисон с таким серьезным видом, словно обсуждала Утрехтский договор.

Все это было очень захватывающе. А ведь кроме этого существовала косметика. Я должна была приклеивать мушки и пудриться, как всякая модница. Жанна быстро научилась всему этому, как раньше научилась делать прически.

— Я не дам этим модным парикмахерам делать вам прически, миледи, решительно объявила она.

Мне было приятно отдать себя в умелые руки Жанны и Элисон.

Я сказала Лансу:

— Скоро я буду такая же элегантная, как ты. Через месяц после того, как я получила письмо от Эммы, пришло второе. Она писала:

«Моя дорогая сестра!

Со мной случилась чудесная вещь. Я выхожу замуж. Как раз тогда, когда я думала, что осталась совсем одна и всеми покинута, — это было несколько дней спустя после моего первого письма, — я встретила Ральфа. Он живет рядом с замком Хессенфилд в чудесном старом доме. Не странно ли, что мы раньше с ним не встречались? Он не любил общества, пока мы не встретились. Мы понравились друг другу; потом встретились еще и еще раз, и потом, к моему удивлению, он сказал: „Выходите за меня замуж!“ Я, конечно, была крайне удивлена, но потом, но потом сказала „Эй“. Ом немного старше меня… честно говоря, на тридцать лет. Но я этого не замечаю… я так счастлива. Дорогая сестричка, ты должна приехать к нам. Ведь ты когда-нибудь приедешь, да? У меня чудесный дом, и я в нем хозяйка. Я счастлива, что кому-то нужна. В Хессенфилде я чувствовала себя лишней, и даже дорогой дядя Пол никогда не был слишком привязан ко мне. Он был несколько консервативен, и ему, конечно, не нравилась „неправильность“ нашего рождения. Но с нашим отцом… как могло быть иначе? Благодарю тебя за твое сердечное приглашение. Оно меня очень обрадовало. Когда-нибудь мы опять увидимся…»

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 97
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?