Галактика мозга - Сергей Бакшеев

— Истина в том, что я не хочу никуда уезжать.

— Зря. — Она вновь выпила. — Разве ты не понял, что я не отступлюсь? Вижу, что не понял. Тогда я продолжу… Ты быстро нашел новую работу и подписал контракт с японцем. К тому времени я уже хорошо знала тебя и могла просчитать. Я поняла, пока эксперимент с японцем не закончится, тебя не свернут с пути даже золотые горы. Ты, как одержимый бросились к новой великой цели ради науки. Мне пришлось ждать. Я ждала и готовила новый удар. Опаснее и сильнее предыдущего.

— Какой еще удар? Обвинения в убийстве мало?

— Мало. Тем более это был блеф. Прокуратура не стала возбуждать дело. Они сочли это несчастным случаем на реке. Но ты дал мне новый повод. Ты экспериментировал с наркоманами.

— Я лечил их.

— Верю. Но что из этого? Ты делаешь то, что никто не делает. Ты копаешься в наших мозгах, а это всегда пугало обывателей. Ты сам соорудил себе очередную гильотину! Дальше просто. Я подобрала фактики и подкинула их под нужным соусом продажной журналистке. Я подгадала момент, когда японец приедет в Москву. Я хотела не только облить тебя грязью, но и сорвать эксперимент с японцем! И это мне почти удалось.

— Ты — мерзкая тварь!

— Ой, ой, ой! А я думала, что общаюсь с интеллигентным человеком. Ты же хотел правду. Давай выпьем за правду.

Антон схватил стакан и судорожно глотнул. То, что он слышал, мешало ему дышать. Волны злости убаюкивались бессилием что-либо исправить.

— А фотография, на которой я с Репиной? Ольге ее принесла ты?

— Ну, конечно.

— Хитрая бестия!

— Thanks за комплимент. А ты считаешь себя ангелом. Как и все мужики. Ну-ну. А я не тянула тебя под юбку к Людочке или в постель к Репиной. Это твое решение! Через любовь к жене перешагнула твоя похоть! Я тут ни при чем!

Шувалов горько усмехнулся. Его кололи иголки едва сдерживаемой ярости.

— И это всё, вся твоя мерзость, ради моего отъезда?

— А что тебя здесь держит? Закрытые двери института? Разбитая семья? Над тобой висит реальное уголовное преследование. Твой дружок Стерьхов всё валит на тебя. От тебя отвернулись все, даже Репина. Вербицкий тебя использует, а Задорин лишь хочет с твоей помощью защитить диссертацию. Ты здесь лишний!

Шувалов не знал, что ответить, а Петровская безжалостно подкидывала новые дрова в топку его пылающего разочарования.

— Тебя не подпускают к науке. Твой мозг бездействует. В хороших условиях ты мог бы работать в десять раз эффективнее! Думаешь, я не знаю про твоего отца? Но из Бостона ты смог бы ему помочь гораздо лучше, чем сейчас в этих обстоятельствах. Мы с Наумовым предлагаем тебе удивительный вариант. Ты только согласись, и всем будет хорошо. Всем! Понимаешь?!

Она ждала его реакции, но он молчал. Петровская всплеснула руками.

— Да черт с ним, с Наумовым! Он бездарь! А ты…

Она подошла, дотронулась до его руки, провела ладонью по предплечью. Голос приобрел нежные ноты.

— Антон, думаешь, мне было приятно этим заниматься? Я же видела, как ты страдал, мучился, но я не могла отступить. Обстоятельства сильнее меня. Ты это поймешь. Потом. И простишь. — Она заискивающе смотрела снизу вверх. — Антон, ты мне нравишься. Я предлагаю поехать вместе. На первых порах я помогу тебе во всем. Я молодая, не глупая, и знаю, как жить в Америке. Я огражу тебя от бытовых хлопот. Ты будешь заниматься любимой наукой, и зарабатывать деньги. На Западе тебя ждет успех, а может, и всемирная слава. Я буду с тобой, сколько ты захочешь. Прикажешь уйти — я уйду. Решайся Антон. Одно твое слово — и я всё организую. Через неделю мы будем в Штатах.

Пораженный Шувалов застыл посреди комнаты. Слишком много информации разом обрушилось на него. Все события предшествующих недель предстали совсем в ином свете. Эта женщина активно вмешивалась в его жизнь, зная обо всех его планах. Откуда она получала информацию?

— Как ты узнала?

— О чем?

— О японце, о дате операции. Обо всем!

— У тебя очень разговорчивый друг.

— Кто?

Петровская наклонила голову, задумчиво запустила руку в пышные волосы. В следующее мгновение она резко тряхнула головой и распрямилась. В ее руке остался каштановый парик.

Глаза Антона расширились. На него вызывающе смотрела дерзкая девушка с черными короткими волосами.

— Мое настоящее имя, Алиса. Я подружка Задорина.

— Алиса, — пролепетал потрясенный Антон. Он вспомнил, как Сергей не раз хвастался, что познакомился с девушкой, которая прекрасно его понимает. Она может слушать часами и интересуется всем, что происходит на работе. — Так вот в чем дело.

— Маленькая женская хитрость.

— Ты пользовалась Задориным, играла с ним… Но он же в тебя по-настоящему влюблен!

— Первый вздох любви — последний вздох мудрости. Я не виновата, что мужики теряют голову от прикосновения к податливому телу.

— Ты циничная женщина.

— Я целеустремленная. И поверь, у меня не было выбора.

— Выбор есть всегда.

— Только не у меня!

Шувалов отдернул, случайно коснувшись парика, который повторял прическу его жены.

— Ты выбрала каштановый цвет специально?

— Догадливый. Я не оставляла надежду понравиться тебе. Мужчины всегда уходят к тем, кто похож на их прежнюю любовь. Жаль, что ты не клюнул. Было бы много проще.

— Ну, что же, благодарю за разъяснения. — Шувалов попятился. — Теперь мне есть, что рассказать Леонтьеву и Репиной. Раз никакого официального дела о смерти Людмилы Вербицкой нет, я — свободный человек.

— Это пока нет. — Алиса перегородила Антону путь. — Неужели ты не понимаешь, что я спасла тебя! Вербицкий считал меня работником прокуратуры, и все показания давал мне. Как только он узнает про обман, он напишет новое официальное заявление, и дело возобновится.

— Теперь мне это не страшно. Есть официальное заключение о смерти Людмилы.

— Вербицкий наплетет такого тумана! Он воспользуется твоей же теорией, что смерть мозга — это процесс, который еще не закончился, когда ты своими топорными действиями ее убил. Он заявит, что ты сделал это умышленно.

— Я не боюсь этого. Я докажу свою невиновность.

— Возможно. И перед кем ты будешь распинаться? Перед человеком, который спит с твоей женой?

— Не говори так.

— А ты разве не знал? Ах, да, у вас состоялось временное примирение, и она, наверное, поклялась тебе в верности. Но тебе невдомек, что было потом.

— Я знаю цену твоим словам. Алла, Алиса, следователь. Кто ты еще?!

— Это было раньше, а сейчас у нас вечер правды. Правда — это не мягкий диван, на котором можно расслабиться, это подушка, набитая иголками. Они ранят. А некоторые из них ядовитые.