Лилии на ветру - Лана Ежова

Фаерщики поклонились и скрылись за плотной стеной молочного тумана, в котором вскоре утонула и вся сцена.

Усиленный в несколько раз голос Эрика грозно пророкотал:

– А сейчас мы поведаем вам о самых сильных полярных чувствах – ненависти и любви. Врут те, кто утверждает, что от ненависти до любви один шаг. Ведь ничто не примирит двух соперников, влюбленных в одну прекрасную женщину.

Душераздирающий крик – и все зрители как один задрали головы вверх. Прожектор высветил висящую под куполом Нору. Раскинув руки, словно распятая на кресте, девушка в окровавленном балахоне парила в воздухе. Под барабанную дробь, уместную, когда преступника ведут на казнь, Нора медленно опускалась вниз. На сцене якобы потерявшую сознание певицу приняли люди в белых балахонах. На поднятых вверх руках ее отнесли к алтарю. Вокруг каменного возвышения громоздились дрова.

На экране – звездное небо с полной луной. На переднем плане – два танцора, играя мускулами обнаженных торсов, скрестили световые мечи.

Музыканты, терзая инструменты, вводили зрителей в транс своей энергетикой, магией исполнения брали в плен, чтобы подарить ощущение реальности происходящего.

Макс в черном на красной подкладке плаще низким ровным голосом пел о своей любви к прекрасной девушке. Тем временем очнувшаяся Нора обнаружила себя на алтаре, связанной, и попыталась вырваться из пут. Она билась, звала на помощь, умоляла молчаливых людей отпустить ее. Напрасно. Фигуры в белом, взяв факелы, закружили возле жертвы, монотонно напевая: «Смирись, смирись, смирись… Никто не придет, никто не спасет тебя, ведьма!»

Лиля почувствовала, как от волнения пересохло во рту. Она знала и эту историю, воплощенную в песне «Падшими». Страшная сказочка, которой по ночам пугали непослушных ведьмочек, на самом деле произошла в Германии в XVII веке. Юная красавица-ведунья не могла выбрать между вампиром и оборотнем и безжалостно заявила, что останется с тем, кто выживет после поединка. Пока соперники выясняли отношения, девушку схватила инквизиция.

Партии Эрика предшествовал волчий вой. У Лили волосы стали дыбом – так похоже вышло на настоящего оборотня.

Из темноты без гитары, но с черной шкурой на плечах выступил Эрик.

Тем временем, пока на авансцене рубились на мечах, сектанты тоже не бездействовали. Из круга танцующих с факелами вышел высокий мужчина, поднялся по ступенькам алтаря и молитвенно сложил руки над бьющейся в истерике ведьмой.

В музыкальное сопровождение вплелись торжественные звуки органа. Люди в балахонах экстатически завыли: «Ave, ave, ave… Ave!»

Истребитель ведьм окончил молитву и вынул из складок одежды кинжал. Занес над беспомощной жертвой…

Невидимая в темноте соседка Лили вовсю вытирала слезы. Внучка ведьмы, ясно понимавшая, что это представление и талантливая актерская игра, чувствовала, что и у нее комок подступает к горлу.

Сектант замахнулся…

Музыка резко смолкла. Тишину разорвал девичий крик.

Люди в балахонах синхронно сомкнули круг и поднесли факелы к алтарю. Пламя, гудя, взмыло вверх.

Вот тут не сдержалась и Лиля. Испуганно схватившись за сердце, она привстала, чтобы убедиться, что музыканты все-таки не сожгли свою солистку. Запах дыма, щекочущий ноздри, уверял в обратном…

Без музыки гроулинг Алекса был подобен взорвавшейся бомбе:

Пока вы тешили гордость свою, она умерла.

Свидетели боли ее – молчаливые звезды, ледяная луна…

Занавес поспешно опустился.

Тишина длилась томительные секунды, а потом взорвалась бешеными овациями и несдержанными криками. Зрители, ряд за рядом, поднимались со своих мест и, продолжая хлопать, вызывали музыкантов на бис.

Занавес поднялся. Декорации исчезли. «Падшие» (без Норы!), участники Театра огненного шоу, танцоры и технический персонал, обслуживающий концерт, стояли у края сцены.

– Пока вы не начали звонить в милицию, решив, что мы сделали из нашей солистки шашлык, давайте ее дружно позовем, – со смехом проговорил Эрик.

И зрители, все еще находившиеся под впечатлением от выступления, начали дружно скандировать имя Норы.

– В последний раз подобную согласованность я видела на утреннике в детском саду, когда вызывали Снегурку, – заметила Лиля.

К ней вернулось ироничное настроение, и не отметить столь забавный момент она не могла.

– Признайся, что хотя бы на время поверила, что Нора сгорела, – потребовал Кир.

– Ладно, поверила. Ты знаешь, как удалось достичь такого эффекта? Я чувствовала запах дыма, значит, костер был настоящий.

– Время от времени ребята приглашают мага, специализирующегося на стихии Огня.

– Так просто! А почему ты не предупредил меня раньше? – обиделась журналистка.

Кир не ответил: помешали аплодисменты, которыми зрители встретили целую и невредимую и уже переодевшуюся в прежний наряд Нору. Солистка «Падших» разбежалась – и сделала кульбит вперед, чем вызвала новый шквал рукоплесканий. Оправив задравшуюся юбку, девушка поклонилась и заняла свое место среди музыкантов. Взявшись за руки, создатели шоу поклонились зрителям, продолжавшим стоять и требовать песню на бис.

– Предлагаю двигаться в конференц-зал, – шепнул Кир Лиле.

Девушка кивнула и, повернувшись к соседке, вернула бинокль:

– Спасибо.

– Да не за что, – отмахнулась та.

Фотограф и журналистка, держась за руки, направились к выходу. Вслед за ними поднялась и Лилина соседка, видимо также посчитавшая, что настало время поработать.

Яркое освещение холла ударило по глазам. Пару мгновений Лиля ждала, пока перестроится зрение. Затем с любопытством посмотрела на любезную соседку – и обмерла. Прислонившись к стене, ей ехидно улыбалась эффектная брюнетка в красном вечернем платье и с безупречным макияжем на наглом лице.

– Камилла?! – Внучка ведьмы с трудом сдержалась, чтобы не протереть глаза.

– Лиля! Привет, неудачница!

Пресс-конференция закончилась. Лиля с интересом наблюдала за работой Кирилла и других фотографов. Ее очаровало умение ребят позировать. Считая себя отнюдь не фотогеничной, девушка восхищалась теми, кого любит камера. Расслабиться полностью и насладиться зрелищем, как работают другие, не позволяло присутствие Камиллы. Наглая брюнетка не ушла после конференции, словно на что-то надеясь.

Бросив на давнюю соперницу косой взгляд, Лиля злорадно улыбнулась: этим вечером Мила узнает, что такое фрустрация, то есть по-народному облом.

День, когда Камилла Алимова начала против нее войну, Лиля не запомнила, иначе обвела бы в календаре черным. Впервые та проявила агрессию во время практического занятия, которые только начались у них, первокурсников. Мила дополнила Лилин ответ, и сделала это довольно нетактично, высказывая противоположное мнение. С тех пор и повелось: что бы ни сделала Лиля, брюнетка старалась или разгромить ее, или хотя бы бросить на нее тень. Иногда это удавалось, чаще сводилось к банальному наезду.