Твоя случайная жертва - Ульяна Соболева

* * *

Он привез меня домой, высадил у подъезда. Хотел провести к квартире и не стал…Ушел. Оставил меня стоять на первой ступеньке. А я выпившая, у меня голова кружится и страшно идти домой там отец. Он унюхает и орать будет, может ремнем избить.

— Ксюша, милая.

Обернулась и обрадовалась.

— Вы? Как вы здесь? Алексей Владимирович!

— Ты кофточку забыла. Мила уже спать легла, а я вот привез. А ты чего домой не идешь?

— Отец выпил…будет бушевать. Я пережду, когда он уснет.

— Так поехали покатаемся, а? Мне тоже домой не хочется Валентина Ивановна заругает. Она у нас строгая ты знаешь. Ну что? Поехали?

Села к нему в машину, он включил музыку классику и протянул мне бутылку с колой.

— Будешь? Я Милке новую куплю. Правда уже сделал глоток. Не брезгуешь?

Отрицательно качнула головой и сделала несколько глубоких глотков. Вернула ему, а у самой в голове зашумело, стало двоиться, и я вижу, как он все ниже наклоняется.

— А теперь давай скажи мне спасибо за кофту и за колу. Поблагодари дядю. Поцелуй меня. Ты же давно спрашивала как меня отблагодарить?

Отрицательно качаю головой, а он тянется толстыми губами…наклоняясь все ниже. Вцепилась ему в лицо и тут же ощутила, как на меня обрушился град ударов и от боли потемнело перед глазами.

— Сука! Головой она вертит. Тварь! Мы ей жрать даем, ночевать пускаем, в универ ее помогал устроить, а она…вот сука! Раздвинь ноги, шалава малолетняя! Не убудет от тебя! Все равно ни черта не вспомнишь!

* * *

Распахнула широко глаза и не вижу ничего только глаза Волина бирюзовые, яркие, сумасшедшие.

— Стреляй, Рапунцель…уничтожь зло!

Отрицательно качаю головой, пытаясь выпустить пистолет, но он сжимает его моими руками.

— Стреляй!

— Не могу!

Сжимает мои руки и смотрит в глаза, его лицо искаженное, бледное до синевы и губы дрожат. И глаза дикие, безумные.

— А надо!

И вдруг оттолкнул меня изо всех сил.

— Уходи!

— Нет!

— Убирайся!

— Это же не ты…ты не зло. Иван!

— А мог быть я! Мог, понимаешь? Я МОГ!

— Нет! Ты не такой…ты другой! Ты не мог!

— Ты лжешь сама себе!

Схватил под руку и вытащил в коридор.

— Эй, выведите ее отсюда. Игра окончена.

— Ивааан!

— Ты должна была выстрелить!

— По твоим правилам?

— По всем правилам!

— Я … не могу…

— Твои проблемы!

— Я люблю тебя!

Развернул, дернул к себе, впившись взглядом настолько бешеным, что меня трясет от этого сумасшествия.

— Это тоже твои проблемы! Ты же только что меня ненавидела! Все! Ты мне надоела! Свободна!

Меня выволокли из дома. Насильно, удерживая под руки, вытолкнули за ворота и те захлопнулись с лязгом. Снаружи папарацци они щелкают камерами, а я в одной его рубашке, босиком. И мне совершенно плевать на них… я просто не знаю куда мне идти и что теперь будет.

Дрожу всем телом. Не понимая, что сейчас произошло. Потерянная, изнемогающая от обвалившейся на меня каменной глыбой правды…картинками жуткого прозрения и опустошения.

К воротам подъехала машина и я увидела Скалу, он открыл дверцу:

— Садитесь. Я отвезу.

Влезла на переднее сидение, обхватив себя руками, глядя в одну точку.

— Бабушка того мальчика…она умерла.

Я повернулась и посмотрела на него, чувствуя, как рыдания подступают к горлу.

— Она скончалась три дня назад в областной больнице.

* * *

Он больше мне не отвечал. Нигде. Ни по телефону, ни в мессенджере, куда я писала ему почти каждый день. Иногда видела зеленую точку «онлайн» и с ума сходила от того, что он молчит. Казалось, Но Нейм теперь ищет кого-то другого для общения…для своих игр. А я на дне бездны. С одними вопросами и без единого ответа. Только с жуткими воспоминаниями и пониманием, что все это время ненавидела того, кто был невиновен…ненавидела и любила с самого первого взгляда.

Часами сидела перед ноутбуком…читала криминальные сводки, искала жертв Полозова…читала статью о том, как его оправдали, и он сам изъявил желание лечиться и о том, как покончил с собой.

А потом нашла фейсбук Милы. Когда-то я писала ей туда письма, как и на почту, как и везде, где могла. Но она не ответила ни на одно из них.

И теперь я знала почему…Она покрывала своего отца. Она знала кто….знала, кто это сделал со мной и смолчала. Удрала вместе с его семьей подальше.

Увидела, как загорелась зеленая точка на аккаунте Но Нейма и открыла наш чат.

— Ты когда-то спросил меня почему я написала именно тебе? Почему выбрала из всех точно таких же «ник неймов»…Ты… ты отец моей дочери, Иван. Это я купила твой биоматериал…

Отправила и затаилась. Прочел. Сердце бешено забилось в ожидании ответа. Не ответил.

— Через три дня у нее последняя операция и ей нужен донор…да, ты дал деньги и этого более чем достаточно…но родной донор подошел бы ей идеально. Вот зачем я искала его…. Но Нейма. Тебя. Варя…не зло. Она маленькая девочка, которая борется с болью и со смертью. И ты уже ее спасал столько раз. Благодаря тебе она открыла глаза и начала разговаривать. Я ни о чем не прошу. Не прошу стать ей отцом. Не прошу признать своей….Но я точно знаю твоя девочка любила бы тебя так же сильно, как и я. Операция в понедельник в девять утра. Мы будем тебя ждать.

Прочел…и зеленый кружочек тут же погас. А я в отчаянии захлопнула крышку ноутбука. Он не придет.

* * *

— Ну как обстоит с донором?

Я посмотрела на часы, потом на свой сотовый. Иван мне так и не написал и скорей всего не напишет. Перевела взгляд на Варю — играет в моем сотовом. Улыбается.

— Никак. Будем брать другого.

— Но…для нее был бы идеален…

— Нет отца. Он не приедет. Забудьте об этом.

— Приедет! — вдруг сказала Варя чуть хрипловатым голосом, а я ободряюще улыбнулась. Не время сейчас опять говорить ей о том, что ее отца нет и никогда не будет. Позже, когда все это будет позади, и мы вернемся домой я попытаюсь объяснить ей что у нас все немного иначе и не так, как у других.

Посмотрела на дочь, ее как раз переодевали, перед операцией, снимали капельницы. Какая же она маленькая, тоненькая, почти прозрачная. С трудом сидит, но такая храбрая, такая сильная. Вспомнила, как она пришла в себя, как открыла глаза и, едва шевеля губами, беззвучно прошептала «мамочка».