Бизон и Радуга - Татьяна Богатырева

Но еще интереснее Джею было, когда же Рейнбоу его узнает и как себя поведет. Потому что он пока никак не мог разрушить образ ледяной сволочи, явившейся забрать свое по праву, то есть не совсем юную Камиллу и ее кобелиное приданое.

Кстати, Камилла не слишком-то обрадовалась его появлению. То есть осмотрела его с головы до ног – примерно как он ее – и снисходительно позволила поцеловать себя в щечку. Что ж, если ее неосторожное желание видеть Джея у своих ног прошло, тем лучше. Честно говоря, Джей и так-то не очень верил в ее эротические порывы. Разве что взять реванш за любимую куклу, утопленную Джеем в пруду. Лет примерно двадцать назад.

– Вы так прекрасно смотритесь вместе! – умилилась леди Аманда Даниш. – Я же говорила, Мелли, что нашим детям непременно надо пожениться!

По лицу дядюшки Гарри проскользнула болезненная гримаса, словно проданный Гроверу кобель ненароком пометил его штиблеты. Примерно такая же – по лицу лорда Руперта. Человек, не знакомый с обоими старыми пнями меньше тридцати лет, ни за что бы не заметил. Но не Джей. И не матушка.

– Какая прекрасная картина, Менди, я ее раньше не видела, – отвлекла внимание противника матушка, безошибочно выбрав самый надежный объект.

– О да! Подарок этого прекрасного русского художника! Кэм привезла его из России. Ах, Кэм так много делает для искусства!..

Дифирамбы своей вроде-как-невесте Джей пропустил мимо ушей, как и сама Кэм. Она нервничала и украдкой оглядывала зал, словно кого-то искала – и боялась найти. В отличие от Джея. Он-то нашел Рейнбоу сразу. И она наконец-то его узнала – с трех шагов.

К ее чести, она не затормозила и не изменилась в лице, только чуть побледнела, и зрачки расширились. Сегодня она была без очков, в вызывающе-струящемся платье цвета морской волны и с небрежно встрепанными локонами. Солнечными, как ее улыбка.

Ее супруг козлиной породы тоже улыбался, придерживая Рейнбоу за талию. На вид – нежно и заботливо. И Джею совершенно зря казалось, что козлиные пальцы оставляют синяки на нежной коже. И зря кулаки чесались опробовать на карамельной физиономии художника благородный английский хук.

Интересно, он бы отлетел до середины зала или дальше? Наверное, дальше. Мелковат. Трусоват. Подловат. И вообще рожа редкой противности. И что только Рейнбоу в нем нашла?!

– Милорды, миледи, позвольте вам представить мистера Одоевски. – Голос Камиллы отвлек Джея от расчета траектории полета. – Моя самая лучшая находка! Поль – настоящий гений! Я уверена, вскоре его картины…

Все дружно переключились на безопасную тему искусства. Правда, через десяток реплик тетушка Аманда заявила, что современное искусство – это удел молодежи, и пусть Кэм и Джей пообщаются с художником, а они с Мелиссой обсудят новый сорт роз и кое-какие важные дела.

Свадьбу. Это слово было написано у леди Аманды на лице крупными буквами.

– Никогда не видела таких роскошных «Манстен вуд», как у вас, миледи, – восхитилась Рейнбоу.

Леди Аманда просияла.

– Вы тоже выращиваете розы, дорогая?

– О, я только любуюсь. Не всем дано вырастить такую красоту.

– Розы – как дети, – вздохнула леди Аманда и кинула едва заметный косой взгляд на Кэм. – Я непременно покажу вам мою гордость, «Даниш принцесс». Там, с восточной стороны дома. Чуть позже, дорогая.

Старшие Данишы и Карлайлы отошли, и повисла неловкая пауза. Любезничать с супругом Рейнбоу Джею хотелось еще меньше, чем с Камиллой. На самом деле единственное, что ему хотелось сделать сейчас, это схватить Рейнбоу, закинуть на плечо и унести отсюда. В пещеру. К жареному мамонту и свежей постели. Какая досада, что сделать этого нельзя. Хоть отец и старый упертый пень, но язва-то у него настоящая, не дай боже откроется.

– Мамины розы прекрасны, – улыбнулась Кэм. – Я бы хотела, чтобы вы их нарисовали, Поль. Портрет миледи с розами.

Рейнбоу что-то тихо сказала своему супругу по-русски, тот просиял, ответил и приложился к ручке Кэм.

– Поль будет счастлив написать портрет миледи, когда миледи того пожелает, – с профессиональной невозмутимостью перевела Рейнбоу.

На Джея она не смотрела. Вообще. Только скользила взглядом мимо и сквозь, словно вместо него тут был стеклянный экран. Это злило. И желание схватить и унести только росло. Но как назло, к ним уже подходили гости, здоровались, спрашивали о какой-то ерунде, и все как один заговорщицки ухмылялись. И завидовали. Кто-то – ему, кто-то – Камилле.

Идеальная пара. Они всегда были идеальной парой, наверное, именно поэтому предпочитали общаться с кем угодно, только не друг с другом. Визиты – только официальные, когда их невозможно было избежать. Встречи – только на чужой территории. Даже двухнедельной давности намек Камиллы на совместную постель был не слишком убедительным.

А вот уход Рейнбоу сейчас – вполне убедительным. Она увела своего супруга к компании леди и джентльменов постарше, с умным видом обсуждающих пейзаж ее супруга, вывешенный на видном месте.

– Для счастливого жениха ты слишком увлечен задницей этой пастушки, – поддел Джея один из приятелей Камиллы. – Смотри, Кэм передумает выходить за тебя.

Джей даже не сразу вспомнил, как зовут придурка. Кажется, Филипп. Или Уинстон. А, пофиг.

– Кэм, ты передумаешь? – с холодной насмешкой спросил Джей. – Если да, не затягивай. Джентльмены истомились в ожидании.

На мгновение повисла неловкая пауза. Такого демарша от Джея не ожидали. Никто, и меньше всех – Камилла. Она заледенела и окатила его презрением:

– Не беспокойся, дорогой, я сообщу тебе первому.

– Отлично, дорогая. Если что, я на связи. – Джей коснулся смартфона, чей контур угадывался сквозь ткань смокинга. – Развлекайся, ни в чем себе не отказывай.

Кивнув, он отошел от разъяренной Камиллы и ее компании. Вслед ему полетело возмущенное шипение подружек Кэм и пустые угрозы ее бывших-будущих-просто-размечтавшихся любовников.

Свинство? Да. Оно самое. Старшему Данишу об этом свинстве донесут в течение пяти минут, не более. А пока нужно сделать кое-что еще.

Он вел себя… как лорд. Чертов Малфой с головы до ног. Рядом с ним Красное море бы замерзло.

Я бы сбежала, если б могла. Чувствовать себя Золушкой, разносящей напитки на свадьбе принца – не предел моих мечтаний.

А Джей и был чертовым принцем. Я достаточно услышала, чтобы оценить масштаб собственной глупости. Джеймс Карлайл-младший, наследник одного из самых крупных состояний Британии, будущий граф. Такие как он женятся только на леди, причем не на всякой леди. Тут же – и порода, и объединение капиталов, и безусловное сходство взглядов на мир.

Мне даже убить леди Камиллу не хотелось. Не хотелось даже пролить ей на лавандовое платье красное вино. Скорее просто отойти в сторону, доработать этот чертов прием и уйти. Куда-нибудь.