Магометрия. Институт благородных чародеек - Надежда Мамаева

Аарон, внимательно наблюдал за нами, а тень Ника, моя тень, нагло нашептывал что-то ему на ухо.

— Но, как видно, ты сегодня популярна. Пришлось вспомнить юность, чтобы обойти конкурентов, а особенно одного, — демонюка посмотрел на меня с прищуром.

— Подножка или заклинание? — я попыталась придать вопросу светский лоск.

— Это было бы банально, и бывалый следопыт на такое бы не повелся, а вот на сообщение, что он сделал предложение одной из институток, некой демонессе, и она ответила согласием… Когда тебя окружает толпа из жаждущих поздравить и засвидетельствовать свое почтение… бывает сложно выбраться.

— А вы коварны и хитры, господин Дейминго, — ответ в тон словно был подтверждением, что я принимаю правила игры, в которой ни одна из сторон не желает признаваться в истинных чувствах первой.

— Да, демоны этим слав… — Лим хотел сказать еще что-то, но меня скрутила резкая боль. Увы, причина была все та же.

Мы сбились с такта и остановились. Лишь успела поразиться быстроте и глубине происходящего. Лим же, обхватил мою голову ладонями и зашептал прямо в губы: «Не бойся, я с тобой, не блокируй, не закрывайся… Отпусти свой дар, я рядом». В этот момент амулет, раскалившийся добела, просто раскололся на части и меня захлестнул шквал. Агония, безумие, от которого хотелось кричать, но крик был немым, я буквально тонула, а вокруг раскручивался кольцами огненный вихрь.

— Я рядом… — это были последние слова перед тем, как нас закрутил водоворот времени.

* * *

Сознание возвращалось рывками. То казалось, еще немного, и я вынырну на поверхность из-под водной толщи, то вновь меня уносило в глубину.

В явь помогло вернуться прикосновение: легкое, почти невесомое. Кто-то дотронулся до скулы, обвел ладонью овал лица. Сознание наконец-то определилось, по какую сторону грани оно банкует сегодня.

Глаза открывала медленно и нехотя, словно предчувствуя очередной сюрприз судьбы. Оный сидел передо мной в расстегнутом мундире.

— Ты меня напугала, — Лим с облегчением вздохнул.

— Я старалась, — ответила честно. — Можно сказать, работала с полным погружением и отдачей.

— Если пытаешься иронизировать, — значит, в порядке, — вынес вердикт рыжий.

Я приподнялась на локте и огляделась: судя по небу, я очнулась летним облачным утром. Только в ранний час воздух бывает столь кристально свеж и чист, напоен ароматом листвы с тонкими нотками еще нераскрывшихся бутонов. В полдень или вечером не только свет, но и звуки, запахи иные.

Посмотрела на Лима. Он ни капли не напоминал джипиэс-навигатор, однако ответить на вопрос, столь популярный у водителей: «Где мы находимся», предстояло именно демонюке.

— Не знаю, — почесав в затылке, выдал мой спутник. — Кукушка, которую мы вспугнули своим появлением, увы, уточнить адрес не удосужилась, а клены, как видишь, не особо разговорчивы.

Да уж, информативно. Впрочем, госпожа Логика подсказывала, что находимся мы отнюдь не на лоне дикой природы: аккуратно растущие, словно по линеечке, деревья, ухоженный газон вдалеке… Все это выдавало парковую зону.

— А вот интересно, те люди, в мундирах и фуражках, бегут к нам, чтобы выписать нам штраф за потоптанный газон? — невинно уточнила я.

К нам и вправду спешили несколько человек в серой форме. Вот только было в них что-то неуловимо знакомое.

— Так, с местом и временем теперь понятно, — скороговоркой протараторил Лим. — Царская Россия. А теперь — бежим!

Он дернул меня за руку, рывком поднимая на ноги. Задавать лишние вопросы не стала. Разберемся еще, вот только ноги унесем. Потому как я поняла, что мне показалось столь знакомым в этих мундирных: такое же выражение лиц было у дознавателей, вломившихся в мою квартиру.

Увы, бальные платья не были предназначены для спринтерских забегов по такой шибко пересеченной местности. Я споткнулась на первом же шаге. Выдавать геройское «Бросай, спасайся сам» даже не подумала, а лишь чертыхнулась.

Лим, видя это, повел себя совершенно не как джентльмен: запустил руки мне под юбку. Правда, совсем не с донжуанскими намерениями. Рыжий ловко отстегнул фижмы (будто специально долго и упорно тренировал именно этот навык) и в довершение укоротил подол ровно вдвое. Бежать стало значительно удобнее. А посему: ветер в спину, ноги в руки, и мы рванули к спасительному забору.

То ли испуг придал силы, то ли что иное, но я, подсаженная рыжим, перемахнула через ограду двухметровой высоты в одно мгновенье. Лим слегка запоздал и потому, к моменту прибытия мундирных, гордо оседлал забор, собираясь перевалиться на мою сторону. Увы, дознаватели позапрошлой эпохи, как и мои современники, не пожелали просто так выпустить добычу из рук и по инерции (считай, по дури) вцепились в сапог демонюки с одной стороны. Я, желая помочь, ведомая азартом, ухватилась с другой.

Не знаю, что чувствовал Лим, выступая в роли импровизированного каната. Однако на французском он шипел весьма экспрессивно.

— Мать вашу! Вы же покойники, почему тогда такие активные! — вырвалось у меня непроизвольно в адрес мундирных.

Дознаватель, вцепившийся в обувку демонюки разве что только не зубами, на мгновение опешил.

— Братцы, глядите-ка, девка-то — наша прошмандовка, а не французская…

В этот самый миг сапог Лима решил, что свою роль он сыграл и пора бы ему со сцены удалиться, а потому покинул ногу столь авантюрного хозяина.

* * *

Поскольку обувка, исполнив незабвенный трюк сказочной репки, оказалась-таки в столь вожделеющих ее инквизиторских руках, а я с другой стороны тянуть не переставала, Лим полетел прямиком на меня.

Увы, роль благородного рыцаря, ловящего свою даму, сиганувшую в его объятья с балкона, меня не вдохновляла. А потому я, разжав руки, отскочила в сторону. Рыжий не поцеловал траву лишь по одной причине: у него оказался важнейший анатомический элемент, который утратили еще далекие предки человека, — хвост. Им-то демон и ухватился за забор. Лим буквально на мгновение завис над землей, растопырив руки и ноги, как мышь, которую вынули из капкана за пятую конечность и пристально изучают, а потом, отцепившись, спрыгнул на землю.

Наполовину босой, в помятом мундире, но свободный.

— Это их надолго не задержит. Ходу! — выдохнул он.

Пока мы бодро следовали принципу: «Бегу, значит, живу; убежал, значит, выжил!» — я подумала, что в вузе было занятий физкультуры маловато: пара в неделю — это просто безобразие. Оказывается, мне, чтобы выжить, нужно заниматься каждый день и не по часу… Хотя некоторые вон бегают по утрам… Правда, чаще сопровождая это простое упражнение еще и дыхательной гимнастикой, а конкретнее криком: «Опять проспала!»

Вдох-выдох, вдох-выдох. Легкие начали уже гореть, в боку кололо, туфли норовили соскочить, а ноги все чаще запинались.

— Почему они за нами гонятся? — этот вопрос я буквально выплюнула из себя.