Белка в колесе Фортуны - Наталья Александрова

На этот раз белобрысая дрянь решила использовать боевой опытГалины и бросила в нее фарфоровую статуэтку йоркширского терьера. Галинауклонилась, и несчастная фарфоровая собачка вдребезги разбилась об изголовьекровати, осыпав шелковое покрывало мелкой белой пылью. Из-под кровати послышалсяжалобный стон Энни, и снова никто не отреагировал.

– Ты еще швыряться вздумала?! – еще больше разъяриласьГалина и сделала огромный прыжок. При этом она преодолела разделявшее их ссоперницей пространство и почти ухватила ее, но та в последнюю секундуоткатилась в сторону, так что Галина вместо ее руки схватила туго набитуючерную матерчатую сумку. Она дернула сумку на себя. Белобрысая завизжала тонкои противно, как бензопила, напоровшаяся на гвоздь. Галина чуть не оглохла отэтого визга, но не разжала рук, сжимавших черную сумку. Однако тощая девицавоспользовалась ее заминкой и прорвалась к двери. Галина метнулась следом заней… но в дверном проеме возникла долговязая мужская фигура.

– Стой, стрелять буду! – рявкнул незнакомец, и в егоруке действительно появился самый настоящий пистолет.

– Караул, убивают! – не очень громко произнесла ГалинаЕвгеньевна и от неожиданности села на пол.

Два многострадальных капитана, Ананасов и Гудронов, шли поСтароневскому проспекту, увлеченные важным разговором.

– А я тебе говорю, что это была Танька Ваучер! – вшестой или седьмой раз повторял другу и напарнику капитан Ананасов. – Вотчто хочешь тебе дам на отсечение! Я ее писклявый голос ни за что ни с какимдругим не перепутаю!

– Да я с тобой и не спорю, – пытался успокоить егоГудронов. – Но ты же видишь, Питиримыч, – последняя ниточкаоборвалась! Так что давай лучше «змеиным делом» заниматься, а то с нас КузьмаОстапыч последнюю голову снимет!

– Последнюю? – Ананасов удивленно взглянул нанапарника. – Это мою, что ли?

Они проходили мимо известного в районе питейного заведенияпод выразительным названием «Под мухой». Действительно, вывеску этого заведенияукрашало яркое изображение огромной светящейся мухи, кокетливо присевшей накрай граненого стакана.

– Питиримыч, глянь! – Гудронов вдруг встал каквкопанный, уставившись на витрину пивной.

– Ты что, Сеня? – строго проговорил Ананасов. – Мыже с тобой приняли обдуманное и ответственное решение – завязать! Ты ведьзнаешь, Сеня, поговорку: «Давши слово – держись!» И мы ведь с тобой ужеубедились, какая от этого решения конкретная польза… и потом, Сеня, я тебясколько раз просил – не называй меня этим устаревшим отчеством! Ты знаешь, какя его не люблю!

– Прости, Питиримыч! – Гудронов ткнул рукой в сторонупивной: – Но ты только глянь!

– С этого все и начинается… – хмуро ворчал Ананасов. –Сначала посмотришь, потом понюхаешь, а потом не удержишься и опрокинешьстаканчик…

Тем не менее он повернулся к витрине и удивленно уставилсяна прижавшегося к ней изнутри человека.

Это был Федор Росомахин собственной персоной. Он смотрелсквозь витрину пивной и делал милиционерам лицом и руками какие-то загадочныезнаки.

Два капитана переглянулись и, тяжело вздохнув, вошли впитейное заведение.

– Хорошо, что я вас увидал! – забормотал Росомахин,поочередно заглядывая в глаза милиционерам. – А то я прям не знал, какбыть… телефон-то свой вы мне оставили на всякий случай, да я его потерял… а туткак раз такой случай и подоспел…

– Какой еще случай? – процедил Ананасов, нервно оглядываясьпо сторонам. Окружающие люди беззастенчиво употребляли крепкие спиртныенапитки, и им не было никакого дела до двух капитанов, которые находились взавязке.

– Такой случай, что видел я ее! – прошептал Росомахин,перегнувшись через стол.

– Кого – ее? – переспросил Ананасов, нервнооблизнувшись.

– Главное дело, что я с ними хотел по-хорошему! –горячо забормотал Федор, сверкая глазами. – Хотел по-хорошему,по-соседски! А они ко мне без всякого уважения… вместо того чтобы угоститьпо-доброму, а после поговорить, к примеру, об жизни, они меня шуганули, каккота помойного… и еще дверью усугубили…

– Слушай, Росомахин, ты уж переходи к делу! –занервничал уже и Гудронов. – Нам с другом здесь знаешь как тяжелонаходиться? Мы здесь испытываем невыносимые моральные и физические мучения!Короче, о ком это ты базаришь?

– Так я как раз о самом о деле! – Росомахин придвинулсяеще ближе. – Дверью она меня шандарахнула и вообще убить пообещала!

– Кто? – устало осведомился Ананасов. Он уже жалел, чтоотреагировал на призывы Федора.

– Дак она же! Про которую ты расспрашивал! Кудрявая,беленькая, из себя невидная, и голосок такой визгливый… как будто, натурально,ножиком по стеклу вжикает…

– Танька Ваучер! – мгновенно оживился Ананасов ипереглянулся с Гудроновым. – И где ж ты ее видел?

– Где видел – там ее уж нету, – зачастил Росомахин,сообразив, что не годится наводить милицию на собственное жилище. – А вотя вам скажу, куда она сейчас намылилась… между прочим, по части этого…квартирного грабежа!

– Ну, говори быстрее! – взмолился Ананасов.

– Ой, чего-то во рту у меня пересохло… – заныл Федор. –И рад бы сказать, да язык не ворочается… да и память опять же освежитьтребуется…

– Вот гад! – восхитился Гудронов. – До чего жчеловек интерес свой блюдет! Это просто даже удивительно!

– Сколько? – строго осведомился Ананасов.

– Сто пятьдесят в самый раз будет. – Росомахин скромнопотупился. – Я свою норму знаю. Если больше – так и правда могу ненарокомв забывчивость впасть…

– Ладно, черт с тобой! Будет тебе сто пятьдесят! –Ананасов отошел к стойке и вскоре вернулся, неся в руке полный стакан и скрипязубами от переполняющих душу чувств. – Пей уж, урод! – выдохнул он,придвинув Росомахину водку.

– Непременно! – Федор засиял как медный самовар, поднялстакан, поднес его к губам, влил в себя и крякнул от наслаждения. – Хорошопошла! – проговорил он через секунду и вытер рукавом слезы умиления.

– Слушай, ты нас долго мучить будешь? – Ананасовзаскрипел зубами. – Ты наше терпение не испытывай, оно не железное! Щасзагребем тебя и запрем на пару дней в «обезьянник»…

– Это зачем же, начальники? – забеспокоилсяРосомахин. – В «обезьянник» не надо, я не мартышка какая-нибудь…

– Тогда говори быстро, что обещал.

– Насчет чего? – Федор часто заморгал глазами.

– Насчет Таньки Ваучер! – Ананасов начал угрожающеприподниматься из-за стола.

– Ах насчет Таньки! – оживился Росомахин. – Такчто же вы, ребята, время теряете? Она аккурат сейчас квартирку обносит… вы бытого, поторопились!