Четыре желания - Йон Колфер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и ну, — хором воскликнули Мэг и Лоури.
Франко менялся у них на глазах. По мере того как таяла его жизненная энергия, менялся его физический облик. Глубокие морщины избороздили его лоб. Глаза потускнели и запали. Кожа на шее сморщилась и обвисла. Это был все тот же Франко, только внезапно постаревший на двадцать лет.
— Дело дрянь, — пробормотала Мэг. — Надо срочно что-то предпринимать.
ВЕНИК прожужжал через всю комнату и теперь завис в пяти сантиметрах от носа Лоури. Он усмехнулся (в основном для того, чтобы произвести впечатление, потому что голограммы лишены чувства юмора).
— Ничего у тебя не выйдет, Мэг Финн. А в финале ты все равно отправишься вниз вместе с нами. Мой создатель вознесется выше, чем этот глупый клоун Вельзевул, а твой старик умрет, так и знай. Ничего у тебя не выйдет. Именно так все и будет.
Мэг зарычала. В одном Отрыжка, похоже, был прав. Необходимо было прихлопнуть эту тварь, как комара. Она схватила вазу со столика в прихожей и обрушила ее на мерцающую в воздухе голограмму. Разумеется, ваза прошла сквозь нее, не причинив ей никакого вреда, и ударила Франко прямо по макушке. Результат превзошел всякие ожидания. Когда человека бьют вазой по голове, то в ответ обычно слышится «Ой!». Ну, на худой конец, кровь потечет. В крайнем случае, произойдет сотрясение мозга. Но тут, как только содержимое вазы просыпалось на голову Франко, комнату озарила вспышка света. Порошок шипел и потрескивал на лице ее отчима, схватываясь твердой коркой, похожей на цемент. Франко визжал, а Отрыжка выл. Настолько пронзительно, что на кухне полопались стаканы и вылетели оконные стекла. Даже любимый телевизор Франко не выдержал, и его трубка разлетелась на тысячи мельчайших осколков.
Франко извивался на полу в прихожей, царапая ногтями собственное лицо, но ничего не помогало. Порошок из вазы покрыл тонким, но прочным слоем всю верхнюю половину его тела.
ВЕНИК бесстрастно взирал на происходящее с высоты:
— Гм, интересно. Весьма необычная и болезненная аллергическая реакция.
Затем голограмма принялась искать в памяти все упоминания слова «аллергия».
— Найдено одно упоминание: «Аллергия: злой дух может испытывать недомогание при сопри косновении с субстанцией, обладающей святостью».
Мэг подобрала осколок вазы: у ее основания была прикреплена табличка с номером. Она все поняла: это была урна из крематория с прахом ее матери.
— Мама, — прошептала она, и слеза скатилась с ее ресниц.
ВЕНИК кивнул:
— «Субстанция — пепел, например, — обладающая святостью» — да, это именно тот случай.
Мэг пнула Франко в ногу.
— Ты даже не поставил урну в стеклянный ящик!
— Он уже жалеет об этом, — заметил ВЕНИК.
Франко не мог отвечать: все его силы отнимала жуткая боль. Он дергался и дрыгался еще несколько мгновений, пока и он сам, и проникший в его тело демонический пришелец не лишились чувств.
Мэг еще разок пнула Франко по ноге.
— Туда вам и дорога обоим.
Затем она положила осколок урны в карман пиджака Лоури.
— Спасибо, мамочка, — прошептала она. — Ты опять спасла мне жизнь.
Лоури снова взял под контроль свои органы речи.
— Идем, Мэг, у нас осталось очень мало времени. Боюсь, что этот монстр не будет лежать в обмороке целую вечность.
Мэг вытерла слезы. Лоури был прав. Она чувствовала, что тает на глазах, а им еще предстояло выполнить Последнее Желание.
— Отлично, Мэгги, — скомандовала девочка сама себе голосом своей матери. — Возьми себя в руки. У тебя впереди целая вечность, чтобы наплакаться вдоволь. Покончи сначала с Желаниями! Осталось одно последнее, Четвертое!
Она ткнула пальцем в сторону ВЕНИКа:
— Слушай, если ты мне попадешься на глаза еще хоть один раз, я засуну твои паршивые линзы тебе прямо в паршивые уши.
— Я? Я попадусь тебе на глаза? — самым невинным тоном воскликнул ВЕНИК. — Сомнительно. Ведь я неразрывно связан с вот этой парочкой.
Но как только Лоури повернулся к кибердемону спиной, тот испустил голубой лазерный луч, который коснулся спины старика. Прикосновение это было абсолютно безболезненным и длилось не более миллисекунды. Но эта военная хитрость могла спасти болвана, в мозг которого голограмма была вживлена, а также и ее саму от гнева Вельзевула.
После того как беглая душа и ее человеческая оболочка покинули дом, ВЕНИК перемотал видеозапись последних секунд в своей голове. Девочка обронила одну фразу И она могла оказаться очень важной. Он перематывал ленту, пока не нашел ее. «Покончи сначала с Желаниями!» — сказала девчонка. Гм. Интересно, о каких таких желаниях идет речь? И нет ли там зацепки, ухватившись за которую удастся затащить ее в Преисподнюю?
ВЕНИК замер. Времени для размышлений не было. Требовалось немедленно перейти в режим экономии энергии и находиться в нем, пока этот кретин, к которому его подключили, не очнется. Он моргнул еще один раз и исчез, после чего в доме номер сорок семь исчезли всякие признаки жизни, если не считать красной мигающей кнопки режима «Standby» на телевизоре.
Лоури совсем свихнулся: он взял напрокат автомобиль.
— Надо было сделать это раньше, — рассуждал он, — тогда у нас осталось бы больше времени.
Мэг придерживалась того же мнения. Она чувствовала себя такой же недолговечной, как утренняя роса, и сила ее убывала с каждой милей. То, что сказал Отрыжка, потрясло ее. Кто такой Хозяин? И зачем ему нужна ее душа? У Мэг возникло ужасное подозрение, что она знает ответ на оба вопроса. Она чувствовала близость туннеля. Его пульсация отдавалась во всем ее теле, напоминая о пережитом.
Но вернемся к автомобилю. Это был не просто автомобиль, а целый «пежо-купе». Со сверкающими хромированными колпаками на колесах и сверкающей выхлопной трубой. В любой другой ситуации Мэг прыгала бы от восторга и нажимала бы подряд на все кнопки на приборной доске. В любой другой ситуации — но не сегодня. Сегодня ни водитель, ни пассажир не могли позволить себе лишних эмоций.
— Итак, Последнее Желание: «Плюнуть дерзко с утесов Мохерских», — с легкой дрожью в голосе сказала Мэг. — Что это вообще значит?
— Именно то и значит, — ответил Лоури, переключаясь на пятую передачу, — как в песне поется.
— В какой песне?
Лоури закатил глаза:
— Современная молодежь! «В какой песне?» Вас вообще в школе чему-нибудь учат?
— Ерунде всякой вроде чтения и арифметики. Плевательным песням точно не учат.
Тогда Лоури принялся отбивать ритм на рулевом колесе, а затем запел скрипучим голосом на дублинский манер: