Петля - Роман Сенчин

– На кого заказ? – спрашивает курьер.

Называю имя жены. Он кивает, достаёт из салатового рюкзака два пакета.

– Приятного аппетита.

– Спасибо.

Как раз выходит из спальни жена. Принимает у меня пакеты, а я закрываю дверь.

Приступаем к обеду.

– Я радио включу?

– Да-да, давай.

«…Вскрытие показало, что Доренко умер от разрыва аорты, – тут же раздаётся из динамика. – “Сергей Доренко всегда выделялся из среды, в которой жил и работал“, – считает публицист Александр Невзоров. “Беспощадность была основной чертой стиля работы Доренко“, – говорит телеведущий Владислав Флярковский. “Сергей Доренко, безусловно, был яркой личностью“, – утверждает телеведущая Светлана Сорокина. “Сергей Доренко был очень талантливым человеком, но при этом беспринципным“, – так о журналисте отозвался бывший мэр Москвы Юрий Лужков в эфире РБК».

– Ну вот, сука, теперь у них один Доренко в эфире. Переключу на «Наше радио»?

Жена соглашается. Она вообще почти не спорит, хоть и Рак по зодиаку. Даже по принципиальным вопросам говорит: «Ладно». Но делает чаще всего по-своему… Что будет звучать во время обеда – не принципиальный вопрос.

На волне «Нашего радио» разговаривают об автомобилях.

– Да что ж это…

– Просто слушатели повзрослели, теперь их куда сильнее интересуют машины, чем рок. – Остроумная, поэтому, наверно, и стала хорошим драматургом. – Садись, а то и так остыло.

Едим молча, каждый в своих мыслях… Ну какие у меня мысли – так, перебираю в голове то, что закачал в неё в первую половину дня. По сути-то, шлак один, очень скоро всё это забудется. А если, хм, не забудется? Если такой шлак заполнит все клетки мозга?

Говорят, мозг наш работает в какую-то малую силу, что в основном он свободен, дремлет, что его надо постоянно тренировать, пополнять новыми знаниями… Не могу согласиться. Когда мне было лет семнадцать и я знал куда меньше, чем теперь, мне жутко хотелось писать, рассказать другим о своих открытиях, мыслях, догадках. К сожалению, писать я тогда не умел – получалось коряво, туманно. Сейчас же худо-бедно умею. А вот жуткого желания что-то нет. Есть сознание: надо писать, есть привычка сидеть за письменным столом, но вот хвататься за ручку, строчить… Где там сказано, что знания увеличивают печаль? В Библии где-то.

Не то чтобы я печален. Хотя… Ладно, хрен с ним…

После автомобилей заныл Галанин: «А что мне надо? Да просто свет в оконце…»

Когда б ни включил «Наше радио», обязательно услышишь эту песню. И вообще, трек-лист у них там не менялся лет двадцать. Опять же, как пошутила жена однажды: «Они включили запись и разошлись, и песни идут по кругу».

– Спасибо, любимая. Ты у меня такая волшебница: раз-раз, и обед сварганила.

– Издеваешься? – без обиды отзывается она; впрочем, если буду ей говорить подобное по три раза в день, наверняка в конце концов обидится и разозлится. Надо прекращать.

– Не издеваюсь, а шучу. Да и не шучу – столько времени высвобождается. Даже вот посуду не надо мыть. – Открываю дверцу под раковиной, бросаю в ведро пластиковые судки, ложку, вилку, нож. – Тебе какой чай? Зелёный?

– Угу.

«Угу» прозвучало как-то тревожаще. Оглядываюсь. Да нет, просто увлечена роллами.

– Полежим после обеда? – спрашивает, когда возвращаюсь к столу.

– Конечно.

У нас такая традиция. Этакий перерыв в работе. Полчаса вместе.

Иногда, правда, засыпаем. Послеобеденные сновидения тяжёлые, абсурдные, иногда вообще кошмарные. Но случаются и такие, что хоть вскакивай и преобразовывай в прозу. С десяток снов-сюжетов у меня зафиксировано в блокнотах.

Довольно часто повторяется один и тот же – что у меня в Москве остались рукописи двух отличных повестей. Бывшая жена наверняка их выбросила, и мне так досадно, что я начинаю скулить. Нынешняя жена будит, успокаивает.

В реальности не было этих рукописей, хотя архив я бросил солидный. Кое-что жалко. Целая папка пьес. Их я написал в моё докомпьютерное время – машинопись. Впрочем, вряд ли я бы сейчас их пустил в дело – у меня жена драматург; скажут, подражает… Нет, в драматургию мне теперь нельзя. Хотя драматурги, которых активно ставят, зарабатывают на зависть…

– Четвёртую серию посмотрим? – Жена прижимается ко мне, просовывает руку мне под майку, гладит живот; живот в последние годы вырос. Надо бы заняться собой.

– Да, – говорю, – мы это уже обсудили. Но только вечером.

– Вечером… Но обязательно. А то послезавтра уже пятая выходит.

Это мы про «Игру престолов». Идиотский сериал, по моему мнению, но все смотрят. Уже сколько лет…

Когда он вышел?

По привычке ищу глазами айфон… Оставил в кабинете. Ладно… В любом случае, лет семь назад, не позже. Помню, старшая дочка ещё подростком совсем была и тогда мне взахлёб рассказывала. Таргариен, Ланнистер, Старк… Советовала посмотреть, а потом испуганным шёпотом, по секрету так, добавила, что там много эротики, «ну и этого… секса, в общем».

Я глянул. Выдуманное средневековье, явно театральные наряды, мимика и жесты современных американцев; выдуманные имена перемежаются с обыкновенными, вроде Джона… Потом узнал, что ещё драконы появятся. И бросил. Тем более что эротика и секс действительно для подростков.

Эротика вообще скучна, порнуху не смотрю давненько – кастинги Вудмана отбили желание. Антипорнуха такая: ездит лысый пузатый чувак по Европе, однообразно трахает девок один или с бригадой, потом ссыт им в рот, обещая славу и деньги. Подонок. Правильно на него уголовное дело завели. Или хотели завести…

– Так, что-то я расплываюсь, – говорю. – Не надо спать. Пойду поработаю.

– Да, любимый. И я тоже…

Целуемся. Иду к кабинету, но по пути вспоминаю о кофе. Да, кофе сделать. Не то чтобы очень хочу, но сам его запах настраивает на рабочее настроение.

Пока чайник вскипает, выкуриваю сигарету на лоджии. Пепельница почти пуста. Не знаю, радоваться или тревожиться.

Погода по-прежнему отличная. Завтра надо погулять. Может, на какое-нибудь литературное мероприятие сходить. В Екате каждый день по два-три. Стихи читают, книги презентуют, новые номера журналов, альманахов… Или на спектакль в театр Коляды. Он от нас минутах в пятнадцати…

Сажусь за стол. Открываю ноутбук. Вспоминаю о футболе… «Спортбокс». Там трансляции платные, но у меня есть подписка. Что с матчем «Динамо» – «Ростов»?

Шестьдесят первая минута. По нулям. Досмотрю.

Динамовцы в синем, ростовчане в чёрном…

«Динамо» давит. Удар Брулёва в упор. Вратарь ростовчан тащит. Удар Луценко. Рядом со штангой.

Вовремя я подключился.

Симпатизирую «Ростову». Но и «Динамо» не желаю поражения. Дима Данилов наверняка на стадионе. Расстроится, если его команда проиграет. Там ведь зона стыков рядышком…