Конфигурация - Джей Эм

Край занавеса отодвинулся, и по лестнице, которая находилась сбоку сцены, в зал спустился Киэн.

– Вы хотели что-то мне сказать, господин Фаар? Тоже похвалить мою «удивительную смелость»?..

– Нет. То есть, да, но… – не зная, как продолжить, Фаар запнулся.

– Далеко не всегда искусство действительно даёт свободу. Но, как видите, мне оно её всё же принесло… в какой-то мере. Не каждому простили бы такое посвящение.

– Но ведь это была не просто смелость и вызов, правда? Это они могут думать так… – Фаар неопределённо указал рукой в сторону дверей, через которые вышли зрители. – А я, кажется, понял, что вы хотели сказать…

– Вам.

– Да, мне. Если пожелаете, приходите как-нибудь вечером в дом около фонтана Наамао. Ключом будет вот это. – Фаар протянул музыканту небольшой круглый жетон с волнистыми краями.

– Благодарю, господин Фаар. Я приду.

– Мы будем вас ждать. А пока – до встречи. Ещё раз спасибо за чудесную музыку.

– Что вы, не стоит благодарности. До свидания.

Обещание музыкант выполнил через несколько дней. Фаар уже предупредил своих друзей, которые собирались в доме возле Наамао, о том, что в их кругу появится новый единомышленник. Такая перспектива вызвала у них одобрение, но и опасения тоже. А двое-трое даже высказали недовольство тем, что Фаар принял решение, не посоветовавшись с остальными. Ведь он рисковал не только своей безопасностью.

Но после личного знакомства с Киэном недовольные успокоились, решили, что ему вполне можно доверять.

– Так значит, Театр – не единственное место, где вы отдыхаете душой? – спросил музыкант, когда они с Фааром остались в относительном уединении. Другие участники общества «Лиловые дни» находились в той же комнате, но в этот момент были заняты каким-то разговором.

– Да, господин Киэн. Знаете, я хочу сказать, что вы были правы тогда, в вечер концерта. Я слишком склонен поддаваться опасениям, и это вынуждает меня разделять свою жизнь на две части, которые между собой не соприкасаются. Есть работа, долг, и есть – мои собственные взгляды и убеждения… В результате получается то, что получается. Я неоднократно слышал, что вы симпатизируете идеям шиохао Иноо. Но не смог проявить смелость и пригласить вас сюда, пока вы не сделали первого шага. Хотя специально взял с собой копию жетона для вас.

– Не сожалейте об этом. Это уже прошло. Главное – теперь я здесь. Мне есть, кого выслушать, и с кем поделиться своими соображениями.

Киэн часто возвращался домой только под вечер, потому что из своей музыкальной студии сразу направлялся в общество «Лиловые дни». Но сегодня задержался допоздна. Обсуждение, которое вели двое участников общества, переросло в спор, Киэн высказал свои взгляды на проблему, о чём вскоре пожалел, но было уже поздно. Он оказался втянутым в дискуссию, которая грозила не закончиться до самого утра. И лишь сославшись на свои преклонные годы, Киэн смог удалиться, не нарушив правил вежливости.

Поднимаясь по ступеням лестницы, ведущей к дверям дома, он поначалу даже не разглядел, что на одной из них кто-то сидит. Тёмный плащ делал фигуру почти незаметной в сумерках. Постороннее присутствие стало явным только когда странный гость вскочил на ноги и схватил Киэна за локоть. Здесь было чему удивиться: музыкант точно знал, что никто из его знакомых не стал бы вести себя настолько необычно. Но одетый в плащ гио не дал ему времени на удивление.

– Вам неизвестно, кто я, господин Киэн, но я вас знаю… И восхищаюсь вами! Да, именно так. Не удивляйтесь… Я был на том концерте, когда вы исполняли «Преодоление». Никогда не забуду ваших финальных слов, посвящения шиохао Иноо… Это просто потрясающе! Если бы вы знали, что творилось со мной в тот момент… Моя жизнь изменилась! В ней появился смысл. Может быть, впервые за всё время…

– Послушайте, молодой человек, – Киэн до сих пор не мог толком рассмотреть лица собеседника, потому что капюшон плаща был поднят, но понял, что тот значительно моложе него. – Вы очень взволнованы. Думаю, вам надо немного успокоиться…

Говоря это, Киэн почувствовал дурноту. Похоже, его догадка верна. Порывистые движения, неудержимый поток речи, да ещё это негативное влияние… Незнакомец болен. Он страдает тяжёлой формой наара, отрицательного рассеивания энергии. И у него как раз начинается приступ.

– Успокоиться и отдохнуть… – преодолевая желание с силой оттолкнуть больного от себя, Киэн осторожно попытался высвободить локоть. Но молодой человек уже не контролировал своих действий и вцепился в руку Киэна так, что единственным выходом было по одному разжимать его пальцы.

– Глупости… – внезапно упавшим до чуть слышного шёпота голосом произнёс он. – Я в порядке…

Только теперь музыкант сообразил, что под плащом на незнакомце должен быть защитный костюм. Если бы защиты не было, он, Киэн, давно бы уже корчился в судорогах, лёжа на ступенях лестницы, или вообще лишился бы сознания. Но воздействие, хотя и достаточно выраженное, всё же не настолько сильно. Значит, защитный костюм есть, и чтобы окончательно блокировать отрицательное рассеивание энергии, нужно всего лишь опустить специальную маску.

Но едва Киэн потянулся свободной рукой к лицу молодого человека, тот пошатнулся и упал. Если бы он не держался за локоть Киэна, удар о ступени мог бы грозить ему серьёзной травмой. Но его хватка ослабла не в одну секунду, и это смягчило падение.

Сильнее всего Киэну хотелось отойти от больного подальше. Но вместо того он склонился над ним и, нащупав под капюшоном плаща механизм панцирной маски-забрала, опустил её. Это нужно не только для того, чтобы приступ наара не ощущался окружающими, но и для помощи самому больному. Если забрало останется открытым, последствия могут быть непредсказуемыми. Особенно в таком тяжёлом случае. Потеря сознания говорит о том, что приступ очень сильный. Возможно, если бы молодой человек вовремя опустил маску, его можно было бы если не избежать, то значительно смягчить. Но, вероятно, ему свойственно отрицать собственную болезнь. Для страдающего наара склонность к отрицанию может закончиться весьма плохо…

– Простите. Я доставил вам столько хлопот…

Сидя на релаксационном ковре, который был расстелен в углу комнаты, служившей Киэну спальней, Лии – именно так, по его собственным словам, звали молодого человека – продолжал кутаться в свой плащ. Несмотря на то, что теперь скрывать защитный костюм, который носили все больные наара, смысла не было.

– Вам пришлось приглашать врача, и… В общем, очень неудобно получилось. Извините меня.

– Не надо извинений. Не мог же я оставить вас в таком состоянии у дверей дома.

Киэн стоял около окна и, слегка прищурив глаза, смотрел на своего гостя. Не слишком-то прилично так пристально разглядывать того, с кем едва знаком. Но в их ситуации он, пожалуй, имеет на это право.

– Скажите, господин Лии, если ваш визит и в самом деле был продиктован… впечатлениями от того концерта, почему вы пришли ко мне спустя почти полгода?