Звуки Шофара - Франсин Риверс

— Я бы тоже не работал, — сказал он, проходя на кухню. — Знаешь, мы со Стивеном поговорили, и он считает, что будет целесообразнее строить новое здание, чем расширять старое под большее число прихожан.

Юнис закрыла глаза и услышала, как Пол открыл дверцу холодильника со словами:

— Я голоден. В этом доме есть что‑нибудь поесть?

Всю последнюю неделю она была так занята подготовкой к представлению, что почти не занималась домом и не готовила.

— На верхней полке в контейнере есть остатки жаркого. Еще есть сыр и ветчина — можно сделать бутерброд. И персики остались.

— Когда ты сходишь за продуктами?

— Собиралась завтра утром. — Теперь ей придется встать еще раньше, чтобы сходить в магазин и успеть привести в порядок пол в зале собраний. Хорошо, что супермаркеты открываются рано утром. — Ты побудешь с Тимми?

— Нет, у меня назначена встреча.

Это значит, что опять придется просить Эбби побыть с мальчиком или брать его с собой, чтобы он играл в зале собраний, пока она будет натирать пол.

— Что‑то я не вижу бутерброда…

Более чем прозрачный намек. Юнис с трудом поднялась, чтобы приготовить для мужа горячий бутерброд. Интересно, понимает ли он, сколько сил ушло у нее на написание кантаты? Чего стоило одно сегодняшнее представление? И что значит находиться меж двух огней, пытаясь утихомирить Лавонн, при этом не обидев остальных участников хора? У Юнис появилось ощущение, будто она попала на конвейер — за одной срочной работой немедленно шла другая, не менее срочная. И так без остановки, пока однажды она не упадет под грузом собственной ответственности за все на свете.

— Юнис?

— Ты знаешь, я сегодня не прикоснулась ни к пуншу, ни к печенью. — Произнеся эти слова, она сама смутилась оттого, что пожаловалась мужу.

— Я сам не помню, ел ли что‑нибудь.

— Ты ел, Пол. Когда разговаривал с мэром и его женой… Ты попросил меня присоединиться к вам. Помнишь?

Она хорошо это запомнила, потому что он ничего не предложил ей. Юнис постеснялась пойти и принести себе что‑нибудь самостоятельно, побоялась поставить мужа в неловкое положение.

— Хорошо, раз ты устала, я могу тебе что‑нибудь приготовить. Неужели ты не могла поесть до моего прихода?

Юнис прошла мимо Пола, вылила в раковину остатки своего холодного чая.

— Посуду помою утром. Ты вполне можешь сам сделать себе бутерброд.

Она направилась в гостиную.

— Юнис, нам надо поговорить.

Она обернулась:

— Я пыталась поговорить с тобой, Пол. Сколько раз я просила тебя уделить мне внимание? Но сегодня я слишком устала.

Юнис почувствовала себя кроликом, оказавшимся у охотника на прицеле. Но даже неразумный кролик знает, как спастись от смерти.

— Мама звонила.

— Мама?

— Они с папой собираются приехать в январе и просят тебя найти время, чтобы побыть с ними.

Сам Дейвид Хадсон приедет. Юнис старалась полюбить отца Пола, как своего родного. Но Дейвид Хадсон и Сайрус Макклинток слишком по–разному смотрели на многие вещи, и на религию в частности. Однако Пол по–своему понимал это различие. Он всегда стремился добиться признания отца. Юнис видела, как ее муж уже начал планировать мероприятия в честь приезда родителей.

— Отлично. Мы устроим настоящий праздник. Я даже позову Отиса Харрисона на проповедь. Это не ты мне как‑то говорила, что его жена… как ее?

— Мэйбл.

—…Что Мэйбл любит слушать проповеди моего отца по телевизору? Так, может, и остальная старая гвардия придет на собрание?

Юнис овладело беспокойство.

— Ты хочешь попросить своего отца выступить с проповедью?

— Нет. Для этого нужно предварительно пригласить его и получить его согласие. И все равно… — Пол пожал плечами. — Нет, не думаю, что это хорошая идея.

Сколько теперь может стоить проповедь?

Вряд ли Сентервилльская христианская церковь осилит выплату столь значительного гонорара. Юнис сильно сомневалась, что Дейвид Хадсон станет делать что‑либо безвозмездно. Вдруг ей стало не по себе от своих циничных мыслей. И почему она так не любит отца Пола? Юнис знала, что он пренебрегал Полом, когда тот был еще ребенком. Но это не повод, чтобы недолюбливать свекра. Было что‑то еще, более серьезное, что‑то неуловимое и необъяснимое, что заставляло ее быть настороже в общении с ним.

— Однако в любом случае встречу с прихожанами надо будет организовать.

Пол принялся доставать из холодильника все съестные припасы.

— Моему отцу это придется по душе. Так что завтра собери всех диаконисе, чтобы обсудить детали. Понадобятся закуски и все прочее. Можно даже дать большой прием в честь высоких гостей.

Наверное, Пол готов устроить городской праздник по случаю прибытия Дейвида Хадсона в Сентервилль.

— Пол, не превращай приезд родителей в шоу. Они едут к нам, и они не должны давать никаких показательных выступлений. Разве для тебя и твоего отца будет не лучше остаться наедине и поговорить? Без посторонних. Только ты и он.

Пол часто говорил ей, что ему никогда не удавалось побыть с отцом один на один. Всегда что‑нибудь мешало. Полу и Юнис даже пришлось съездить на юг на несколько рабочих дней, чтобы Тимми мог познакомиться со своими бабушкой и дедушкой.

— Мой отец не из тех, кто будет сидеть на веранде и говорить ни о чем.

Это был камень в огород ее отца. Он‑то любил посидеть на веранде. Это было одно из качеств, за которое она так любила своего отца — у него всегда хватало времени и на друзей, и на свою дочь.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Пол. — Юнис отвернулась, чтобы он не увидел ее слез. — Спокойной ночи.

Перемены, происходящие в Поле, огорчали ее. Его вера в Бога была такой пламенной, он так старался доказать свою преданность Ему. Пол всегда утверждал, что уважал ее отца, несмотря на то что они были мало знакомы. Или он притворялся? Но ее отца нельзя было не уважать. Сайрус Макклинток был очень внимателен и к своей пастве, и к своей семье. И для Пола он всегда находил время. Не минуты, а многие часы они провели в беседах на той самой веранде, о которой муж упомянул с таким презрением. Отец за всю свою жизнь никогда не попрекал ее за время, потраченное на нее.

Раньше Юнис всегда считала, что Пол очень похож на ее отца, что он так же предан Богу. Но была ли она права? Теперь ей иногда казалось, что она ошибается.

— Юнис, я не хотел тебя обидеть.

— Надеюсь.

Он часто сначала говорил, а потом думал и извинялся, полагая, что ему всё простится. Был ли он искренен, прося прощения, она не знала.