Белая Башня (Хроники Паэтты) - Александр Федоров

– Давайте обоих в общую залу, –распорядился Варан. – И приведите их в чувство. Мне нужно задать им пару вопросов.

Парня с рубцом усадили на лавку – он хотя бы был в сознании. Второго, калеку, уложили на стол и окатили водой из бадьи. Помогло – тот открыл глаза и весьма недовольно стал кричать о том, что он думает по этому поводу.

– Что здесь произошло? – спросил Варан тихим ровным голосом, не обращаясь конкретно ни к одному из раненых.

– А ты вообще кто такой тут? – приподнявшись на локтях, выкрикнул тот, что с перебинтованным коленом.

– Господин Окорок, прошу вас, – тихонько сказал Варан.

Окорок, постояв секунду и окинув лежащего перед ним человека взглядом, каким художник оценивает объём предстоящей работы, вдруг стремительным движением схватил и крепко сжал окровавленное колено наглеца. Нечеловеческий вопль коротко метнулся по тёмной зале, и одноногий, как его про себя называл Варан, потерял сознание. Однако второй, со шрамом, словно бы внезапно протрезвел, вскинув голову и тревожно глядя на нежданных гостей.

– Мне повторить вопрос? – мягким, кошачьим голосом спросил его Варан.

– Н… Не надо, в-ваша честь… – заикаясь то ли от страха, то ли от опьянения пролепетал парень. – Я в-всё ск… кажу…

– Тогда тебе лучше бы уже начинать, – не меняя тона, проговорил Варан, а Окорок одним плавным движением вдруг оказался за спиной Шрама (для простоты Варан решил называть его так).

– Несколько дней назад… сколько точно – не скажу… гроза ещё была… здесь появились трое… два парня… и лирра… – сбивчиво, задыхаясь, начал Шрам. Варан переглянулся с остальными. – Они… хотели переждать… грозу… комнату заказали… но Кабан… решил их пощипать… они при деньгах были…

– Кабан – это?.. – начал мастер Двенадцатый.

– Хозяин притона, он же вожак, – оборвал Варан. – Это не имеет отношения к делу. Продолжай, друг мой.

– М-мы… напали… лиррка пригрозила колдовством… но Марушка… сказала… что лиррка – не магичка…

– И сколько вас было? – поинтересовался Варан.

– Нас было… восемь человек, ваша честь… ежели с Марушкой считать.

– Что сталось с лиррой?

– А что с ней… станется… она – дьяволица… уложила троих наших… прежде чем нам удалось с ними… переведаться…

– Магией уложила?

– Зачем – магией?.. Из самострела… Потом они спрятались… в кладовке… Марушка их выкурила… каким-то своим снадобьем… ну и понеслось… Меня вон лиррка ножиком по морде чиркнула… и я больше ничего не помню… А только Змарек потом рассказывал, – кивнул Шрам в сторону распластанного Одноногого. – Что лиррка и Марушку порешила… а потом и Кабана завалила… из самострела…

– Ты хочешь сказать, что одна лирра убила пятерых ваших? – Варан ещё более выразительно посмотрел на окружающих.

– Так и было… ваша честь…

– А что же мужчины?..

– Да мелкий-то… он вообще не знает, каким концом нож-то держать… я б его порешил в момент, кабы не лиррка проклятая… А здоровый… Он-то Змареку коленку развалил… Потом с Кабаном рубиться стал, да только без лиррки-то не одолел бы Кабана…

Варан слегка пожал плечами. Он был, признаться, весьма удивлён. Если бы ему сказали, что Брос порезал всю эту шайку, он бы не удивился нисколько. Паладинами просто так не становятся, и Варан не сомневался, что Брос смог бы справиться и с вдвое большим отрядом подобного отребья. Но то, что он услышал, очень удивляло. А Варан не любил удивляться.

– А где же ваш восьмой? Вас же было восемь, как ты сказал?

– Да Корж, скотина, сбежал… как жареным запахло… Так больше тут и не показывался… сидит, небось, под юбкой жёнки своей прячется…

– Мне кажется, ты что-то темнишь, друг мой, – неожиданно надвинувшись на сжавшегося в комок Шрама прошипел Варан. – Твоему шраму – месяц самое меньшее, а то и больше! Так зачем ты говоришь, что это лирра тебя порезала?

– Да подавиться мне своим языком, если вру! – заныл Шрам. – Как есть – лиррка меня и распорола… Уж потом, после заварухи, здоровый тот вообще сказал… что я не жилец… Тогда лиррка рожу мою чем-то полила, и боль прошла… И рана стала заживать быстро… Она и Змареку коленку мазала…

Варан быстрым движением сорвал кровавую тряпку с колена лежащего Змарека. Да уж, нехорошая рана… Колено раздроблено, наверняка, куча осколков осталось… Военный лекарь бы уже давно ногу отнял бы, не думая… Но здесь было что-то странное. Да, рана выглядела плохо, но должна была выглядеть ужасно. За прошедшее время, без ухода, она уже должна была начать гнить. Здесь же всё выглядело так, словно за ней постоянно ухаживали. Никаких следов гангрены, даже гноя не так, чтобы много.

– Какой замечательный эликсир! – прокомментировал Варан. – Прямо-таки – бесценный эликсир. Удивительно, что она потратила его на двух таких никчёмных людишек…

– Да… я тоже не ожидал такого от лиррской ведьмы… – прошептал Шрам. Было видно, что против своей воли он всё-таки чувствует благодарность к ней.

– Ну и что было дальше? – вернулся к допросу Варан.

– Дальше они похоронили… наших мертвяков, переночевали…

– Здесь переночевали? – изумился Варан.

– Ну да… На улице лило как из ведра, и здоровяк сказал, что лучше остаться тут. Они переночевали в одной из комнат. Нас положили в другую, и лиррка… ухаживала за нами… весь вечер… – по лицу Шрама прошла очередная судорога.

– Беспечны до идиотизма… – прошептал Варан. – Значит, на следующий день они уехали?

– Точно так… Ливень всё не прекращался, но утром они сели на лошадей и поехали дальше.

– Куда? – на всякий случай спросил Варан, хотя наверняка знал ответ.

– Они говорили, что едут в Колион.

– Ну что ж, – Варан встряхнулся и его подчинённые тотчас же встрепенулись тоже. – Не будем больше отнимать ваше драгоценное время. Упивайтесь до смерти дальше. Удивительно, друг Окорок, как люди совершенно не ценят такой бесценный дар, как жизнь… Вот эти два недоумка получили второй шанс, которого они не заслуживают. И как они употребили его? Целую неделю беспробудно пьют. Даже почти не едят. Бьюсь об заклад, что ещё через неделю здесь останутся только два гниющих трупа. А местные жители, кажется, сюда давненько не захаживают… Ну да не будем философствовать на пустом месте, – одёрнул он сам себя. – На коней, господа! Охота становится всё интересней.

Прошедшая с момента выезда из Колиона неделя протекала вполне благоприятно. Несколько раз накрапывали небольшие дождики, но в целом погода была благосклонна к путникам. Неприятных встреч, подобных той, что произошла в «Двух петухах», больше не случалось, да и в целом край выглядел практически безлюдным. Последняя деревня встретилась около трёх дней пути назад. В общем, наши друзья неплохо проводили время в разговорах. За это небольшое, казалось бы, время они стали друзьями не разлей вода. Каждый из них уже смутно вспоминал, как жилось раньше, без остальных. Конечно, дорога была плохой, есть приходилось предусмотрительно запасённую солонину, но это мелочи. Так что путешествие вполне могло бы сойти за увеселительную прогулку, если бы не одно «но». За эту неделю у Мэйлинн случилось два припадка. Причём оба произошли в последние три дня. И каждый был пусть ненамного, но продолжительнее предыдущего. Мэйлинн всё больше мрачнела, хотя друзья, как могли, поддерживали её, пытались развеять тёмные мысли.