Рысь Господня - Игорь Негатин

– Благодарю вас, но это, право слово, лишнее.

– Если бы не ваш храбрый поступок, избавивший город от оборотня, то я бы не знал, к кому и обратиться…

– Обратиться ради чего?

– Мне нужна ваша помощь.

– Помощь?

– Признаться, сударь, – скрипучим голосом сказал Морель, – даже не знаю, с чего начать, и посему начну с самого начала.

– Это весьма разумно с вашей стороны, – заметил я.

– Мой торговый дом известен не только в Баксвэре, но и по всему побережью. Дела, несмотря на тяжелые времена, идут довольно неплохо, хоть и не так хорошо, как это бывало при отце нынешнего монарха, чья сила и мудрость освещали жизнь его подданных. В ваш благословенный город я перебрался не так давно. Около года тому назад купил дом и перенес сюда большую часть торговли. Обстоятельства, ради которых был вынужден сменить место жительства, никак не связаны с интересующей нас историей. Посему не стану их рассказывать, дабы не утомлять вас лишними подробностями…

– Это ваше право.

– Дела, как говорил, шли неплохо, и я прикупил несколько заброшенных помещений, где, после небольшого ремонта, хотел обустроить склады для товаров. Весьма выгодное дело, особенно если вести дела с южанами, которые прибывают в Баксвэр.

– Неверными? – уточнил я.

– Торговля не имеет вероисповедания… Это признают все, даже святые отцы.

– Простите, господин Морель, но я так и не понял: чем могу быть полезен?

– Дело в том, что одно из этих зданий некогда принадлежало здешнему монастырю. При осмотре был найден замурованный вход в подвал. Его нашел муж моей дочери, который ведет дела под моим началом. Слава Богу, что в тот момент рядом не было рабочих и эта неприятная история не стала достоянием городских сплетников.

– Что же было в этом подвале?

– Зал подвала довольно велик. Кроме этого, там есть галерея из небольших комнат…

Огюст Морель говорил медленно и нехотя, а в его голосе звучала тяжелая безысходность. Тяжелая, словно свод подземелья. Было видно, что ему не хочется рассказывать, но другого выхода он не видел.

– Что же вы там нашли? – повторил вопрос я. Когда старик ответил, мне показалось, что меня подвел слух. – Что?!

– Вы не ослышались, – кивнул Огюст Морель. – Теперь вы понимаете, почему я не могу обратиться к слугам Господним? И это, сударь, еще не все мои беды…

Когда мой гость ушел, я некоторое время стоял напротив очага, уставившись на пламя и размышлял о тайне, доверенной мне купцом. Его поведение, далекое от приличествующей возрасту степенности, навевало на весьма грустные мысли. Несмотря на всю опасность, я не мог отказать этому человеку. Полагаю, что вы поймете причину моего любопытства. Меня привлекало все связанное со святой обителью, а тайна касалась монастыря самым прямым образом. Кроме этого… Да, вынужден признать и существование мирского интереса, а именно изрядной награды, обещанной Огюстом Морелем.

– Сударь!!! – Вечерние сумерки огласились оглушительным криком Пьера. Следом за ним послышался возглас Магды, призывающей святых угодников, Господа Бога и всех, кого полагается призывать в исключительно неприятных и опасных случаях. Слуги в этот момент были во дворе, и я, схватив меч, выскочил из дома.

Рядом с воротами стоял де Брег. Судя по его бледному лицу и окровавленному воротнику рубашки, он был ранен. Я бросился к нему, а он уже обессиленно оседал на землю, пытаясь улыбнуться сквозь гримасу боли.

– Сегодня крайне неудачный день… – пробормотал он. – Крайне неудачный.

– Что случилось?

– Пытался избавиться от прошлого, и вот – слегка не повезло.

– Кто это был?!

– Не обращайте внимания, Жак! – Шевалье скривился и попытался махнуть рукой. – Мне надо всего лишь перевязать рану…

– Тот самый старик?

– Надо отдать ему должное, – кивнул де Брег. – Он дьявольски ловок, хорошо фехтует и очень упрям. Если бы не городские стражники, то еще неизвестно, чем бы закончилась наша потасовка.

– Он убит?

– Увы, скрылся. Я тоже не стал задерживаться, чтобы лишний раз не объясняться с этими господами, которые весьма трепетно следуют приказам баксвэрского шерифа.

– Держитесь, де Брег! Магда!

– Да, сударь! – Служанка подскочила и была готова запричитать, но я резко оборвал этот еще не родившийся крик:

– Горячей воды и полотна! Живо, дьявол вас раздери!

– Не богохульствуйте, Жак… – скривился от боли де Брег. – Вам это не к лицу.

Через час раны шевалье были перевязаны, он успокоился и заснул живительным сном. Слава Богу, они оказались не опасными, и, хотя де Брег потерял изрядное количество крови, его жизни ничто не угрожало. Несмотря на мою уверенность, я все же собирался сходить в монастырь и пригласить брата-инфирмария.

Я вышел из дома и осмотрелся. Пьер, получив мое разрешение, копался в сарае, где он хотел обустроить жилье для себя и Магды. Пожалуй, что это правильно. Не дело, когда слуги живут в одном доме с господином. Особенно учитывая скромные размеры моего жилища.

– Пьер!

– К вашим услугам, сударь! – Он отложил топор в сторону и выпрямился.

– Скажи… – я покосился на слугу, – ты драться-то умеешь?

– Не знаю… – Слуга по привычке почесал в затылке и пожал плечами. – Как скажете!

– Хороший ответ… – вздохнул я.

Орландо ранен. Пусть раны и не опасны, но пару дней проведет в постели. Как понимаю, у него есть веские основания не ночевать дома. Мое жилье не лучшее убежище, но выбирать не приходится.

– Пьер, сделай хорошую дубинку и не выходи со двора. Кто бы ни пришел – гони в шею.

– Господи, помилуй… – Слуга тяжело вздохнул и оглядел двор. – Это судьба…

– Ты о чем?!

– Это я о палках, сударь.

– Палках?!

– Видно, судьба у меня такая…

– Пьер, перестань причитать и объясни толком!

– Сударь… Я же родом из Наварры…

– Тогда какой же ты Пьер?

– Признаться, на родине мое имя звучало иначе. При крещении наречен Перу, но когда я оказался в Ровальи, мастеровые переиначили его на свой лад, а я не стал спорить.

– Хорошо, – кивнул я, – но при чем здесь твоя родина?

– Там все умеют драться. – Он развел руками, словно извинялся.

– Что, и на палках драться умеешь? – заинтересовался я.

– Хорошую макиллу сделать мудрено, но если прикажете…

– Макиллу?

– Посох, сударь. – Он поднял руку, показывая его размеры. – У меня на родине это первое дело в странствиях. Помнится, мой прадед, да помилует Господь его грешную душу, как-то отправился поклониться мощам святого Себастьяна, а по дороге встретился с паломниками из соседней деревни. Все бы ничего, но тут вышел у них спор, как бы этот святой рассудил вражду между нашими деревнями по поводу одного лужка. Там и выпас-то, прости Господи, одно название… Так разошлись, что усмотрели в этой встрече перст Божий и даже задрались! Задрались, сударь, забыв обещания никуда не ввязываться, быть милосердными и возлюбить ближних, как самих себя. Уж как мой прадед не любил ссориться, только прабабка и могла рассказать, но как тут не расстроиться, если соседи – упрямцы, каких свет не видывал? Мало того – приписали святому Себастьяну неправедный поступок, на что прадедушка сильно осерчал. Он, позволю заметить, был малость покрупней меня, да оно и понятно – в старину люди покрепче были. Ох… Эскуин его звали, царствие ему небесное. – Пьер перекрестился и вздохнул.