Англия времен Ричарда Львиное Сердце. 1189–1199. Королевство без короля - Джон Эплби

Церковь считала присвоение победителем трофеев и получение выкупа незаконным, и священнослужители требовали отказаться от него, сделав условием для отпущения грехов.

Несмотря на запреты, молодые рыцари с большим энтузиазмом принимали участие в турнирах. Джослин де Брейклонд пишет, что восемьдесят молодых рыцарей, нарушив запрет аббата Самсона, собрались на состязание между Тетфордом и Бери-Сент-Эдмундсом, а после приехали в Бери искать ночлег. Аббат же, в обмен на данное слово не покидать город без его дозволения, отужинал вместе с ними.

«Когда аббат удалился, мужчины принялись танцевать и петь, послали в город за вином, а потом, захмелев, громко кричали, мешая спать несчастному аббату». Веселье продолжалось до позднего вечера, затем же, нарушив обещание, рыцари «взломали городские ворота и ускакали прочь». Аббат Самсон не был человеком, готовым стерпеть подобное обращение, и по совету архиепископа Губерта Уолтер отлучил всех рыцарей от церкви.

Несмотря на то что архиепископ Джеффри покинул Англию, недруги продолжали бросать в его сторону обвинения. 15 января 1195 года епископ Гуго Линкольнский, преподобный Уайнмер, архидьякон Нортгемптона, и Гуго, приор клюнийского монастыря в Понтефракте, прибыли в Йорк по поручению папы с целью выяснить, насколько правдивы слова в адрес архиепископа. Врагами Джеффри были одиннадцать аббатов ордена Премонстратов, многим обязанные Губерту Уолтеру, они обвиняли Джеффри в страсти к охоте, особенно соколиной, а также прочим вещам, которые так любят рыцари; брату короля ставили в укор пренебрежение обязанностями священника и привычку проклинать и отлучать от церкви аббатов и клириков; нарушение церковных канонов, глумление над теми, кто жаловался в Рим, и даже заключение в темницу набравшихся храбрости пожаловаться на его решения; оскорбление чести каноников капитула Йорка и посягательство на их бенефиции; говорили, что он вламывался в церкви с оружием и выгонял оттуда всех священнослужителей; нарушений было так много, что все будет сложно перечислить.

Епископ Гуго и его коллеги назначили слушания дела в Йоркском соборе, и враги архиепископа Джеффри, среди которых были в основном высшие чины духовенства, поспешили туда, чтобы изложить свои жалобы. Друзья и сторонники Джеффри, которых было немного, защищали отсутствующего архиепископа, настаивая на незаконности процесса и заявляя, что архиепископ Йоркский уже отправил письмо в Рим, более того, вскоре и сам предстанет перед понтификом. Тогда собравшиеся указали на бумаге все свои претензии и отправили в Рим, дав при этом архиепископу Джеффри четыре с половиной месяца, чтобы лично объясниться перед папой по каждому пункту. В тот год архиепископ так и не добрался до Рима в положенное время; причиной стал «запрет короля и испорченный пороком воздух в Риме в том сезоне». Папа отложил слушание дела Джеффри до 18 ноября.

Преподобный Симон Апулийский, однако, был с почестями встречен в Риме. Папа утвердил его на кандидатуру на место декана Йоркского собора и передал ему золотой перстень. По пути в Англию аббат предусмотрительно посетил короля, чтобы подтвердить свое назначение. Ему пришлось заплатить за должность высокую цену. В казначейских свитках этого года указывается, что сумма «дара» королю составляет 666 фунтов 13 шиллингов 4 пенса, из которых он выплатил до Михайлова дня 486 фунтов 13 шиллингов 4 пенса.

Симон прибыл в Йорк в воскресенье мясопустной недели, 12 февраля, встречать его вышло как духовенство, так и жители, торжественно проводившие аббата до собора. Среди них были и четверо верных людей архиепископа Джеффри, они заявили, что аббат не войдет в собор до той поры, пока папа не разрешит споры о том, кто имеет права назначать декана, и сообщили о намерении отправить жалобу в Рим, которая приведет наконец к завершению полемики.

Преподобный Симон, чье назначение было одобрено и папой, и королем, отказался слушать их болтовню, но сторонники Джеффри пошли дальше и попытались силой изгнать аббата из города. Тогда Симон совершил нехарактерный для него поступок и прилюдно отлучил от церкви друзей архиепископа Джеффри. Каноники встретили аббата с почестями и признали его деканом собора.

Епископ Гуго Дарэмский тем временем продолжал добиваться возвращения графства Нортамберленд. Наконец король соизволил ответить на его многочисленные послания. Ричард писал, что, если епископ прибудет в Лондон с обещанной суммой денег, то он готов не только вернуть ему графство, но и назначить заместителем юстициария при архиепископе Кентерберийском, таким образом восстанавливая положение Гуго, в котором он был недолго в самом начале правления.

Воодушевленный перспективами, Гуго Дарэмский направился в Лондон. Он провел вторник последней недели перед Великим постом в своем поместье Креик всего в пятнадцати милях от Йорка, где, по воспоминаниям Уильяма Ньюбургского, съел так много во время пира, что ему стало плохо, и даже принудительная рвота не помогала. Уильям, скорее всего, упомянул об этом для демонстрации моральной ценности победы, поскольку Роджер из Хоудена пишет, что в среду первой недели поста, 15 февраля он был вполне здоров и приехал в Йорк, где одобрил провозглашенное немногим ранее аббатом Симоном отлучение от церкви друзей архиепископа Джеффри.

Из Йорка епископ отправился в Лондон, и, только проехав пятнадцать миль на юг, около Донкастера почувствовал недомогание. Об этом повествует Роджер Хоуденский. Гуго было так плохо, что он не мог ехать верхом и велел переправить его на лодке вниз по реке Дон, потом несколько миль по Хамберу до его владений в Хоудене.

Болезнь быстро прогрессировала, и вскоре приближенным епископа стало ясно, что конец его близок. Гуго упрямо твердил о выздоровлении, но друзьям удалось убедить его составить завещание. Гуго де Пюйсе скончался 3 марта 1195 года на семидесятом году жизни, сорок три года которой занимал пост епископа Дарэма. Уильям Ньюбургский пишет: «Он был человеком больших способностей в ведении мирских дел и обладал, несмотря на нехватку образования, даром красноречия. Алчный до богатства, он знал, как его получить». Амбициозный, любящий жизненные блага и при этом, видимо, скуповатый, Гуго де Пюйсе был одной из самых значимых фигур в северной части Англии во второй половине века, блестяще и с одинаковым успехом управлял епархией и пфальцграфством. Определенно человеку, построившему в западной части собора Галилейскую капеллу, можно многое простить. Тело Гуго привезли в Дарэм и похоронили в месте собраний монашеского капитула.

Смерть епископа принесла неожиданные поступления в казну. Еще до того, как его тело перевезли в Дарэм, Гуго Бардолф, шериф Нортамберленда и Уэстморленда, а также управляющий выморочным имуществом на севере Англии, забрал ключи от собора у Уолтера Фарлингтона, рыцаря епископа, присматривающего за замком. Завещание епископа Гуго не принималось во внимание, все его владения были конфискованы. Несомненно, сделано это было по распоряжению Губерта Уолтера, действовавшего от имени короля, так же поступил Генрих II в 1181 году с Роже де Пон-л’Эвеком, архиепископом Йоркским, составившим завещание перед самой кончиной. Король Ричард был на континенте, едва ли весть о смерти епископа Гуго могла быть доставлена ему очень скоро, поскольку Бардолф действовал чрезвычайно быстро. Роджер из Хоудена также пишет, что Генри Фарлингтон, также рыцарь епископа, прибыл в замок Норхем «по приказу юстициария короля». Этот случай является еще одним ярким примером того, что Губерт Уолтер прежде всего беспокоился о выполнении обязанностей верховного юстициария, нежели архиепископа Кентербери. Церковь, несомненно, должна была настаивать на исполнении завещания епископа, пусть и составленного на смертном одре, и не допустить вероломных действий в Дарэме.