Собрание сочинений. Том 6. Граф Блудов и его время (Царствование Александра I) - Егор Петрович Ковалевский

Измайлов и Паранчин показали, что они взяты были Бениовским насильно и много от него претерпели за желание возвратиться в отечество, а священник Уфтюжанинов, что он свел знакомство с Бениовским потому, что видал его у командира и что тринадцатилетнего сына своего отдал в обучение, а не для побега.

Сверх того, из числа очевидцев Камчатского мятежа и имевших какую-либо связь с беглецами были допрашиваемы 36 человек (между ними священник Симеонов, приводивший к изменнической присяге, казак Черный, оказавший Бениовскому сопротивление, штурманский ученик Софьин и прапорщик Норин, которые познакомились с ссыльными в Охотске, боцман Серогородский, купец Проскуряков и др.); некоторые солдаты были сечены при допросе. Вообще же все допрошенные содержались под крепким караулом, многие более двух лет.

Местное начальство заботилось между прочим, чтобы увезенную мятежниками казну пополнить взысканием с тех людей, коим они пред своим отъездом роздали казенных денег, всего до 1.000 рублей, за пограбленное у них имущество (в том числе и у Черного).

31 марта 1774 года генерал-прокурор объявил следующее Высочайшее разрешение: 1) Измайлова и Паранчина с женою освободить; 2) Хотя священник Уфтюжанинов и навлек на себя подозрение дружескою связью с изменниками, но как он сделал сие по примеру Большерецкого командира, сына же отдал им в научение по родительской любви и уже наказан вечной разлукой с ним и тюремным заключением, то объявить ему прощение; 3) Полковника Плениснера, как уже отрешенного от должности, оставить без взыскания за его поступки, в которых не видно умысла, а только оплошность; 4) Норину, Софьину и подмастерье Дементьеву объявить прощение и определить их вновь на службу; 5) Священнику Симеонову и прочим 27 человекам не соблюдшим долга своего, вменить в наказание двухлетнее их заключение и снова привести их к присяге; 6) Розданных злодеями казенных денег ни с кого не взыскивать; 7) Полковнику Зубрицкому заметить, что телесное при следствиях наказание делает подсудимых более упорными, и предписать, чтобы впредь старался открывать истину посредством приличных вопросов, не употребляя воспрещенных Ея Величеством истязаний; 8) Никого более к следствию не привлекать и все дело предать забвению.

Сие Высочайшее повеление получено в Иркутске 31 мая и тогда же все заключенные получили свободу.

Что касается до Бениовского, он в том же году в июне месяце отправился на Мадагаскар, завел там селения, но после беспрерывных ссор с природными тамошними жителями и с начальниками Иль-де-Франса возвратился в Париж. Министерство, удостоверясь в его шарлатанстве, отринуло дальнейшие его предложения. Он вступил после в Австрийскую службу и находился в сражении с пруссаками 1778 года при Габельшверте. В 1783 году старался он составить в Англии компанию для заселения Мадагаскара и нашел пособие как там, так и в Балтиморе, куда ездил с женою, и в 1785 году вышел на берег в Мадагаскаре. Там начал действовать неприятельски против французов и был убит в сражении с ними 23 мая 1786 года. Он, как известно, составил описание своей жизни и приключений под заглавием: Voyages et mèmoires de Maurice Auguste Comte de Benjowski[102], а Paris 1761 года, наполненное выдумками, изобразив в нем любовь к нему Афонасии, небывалой или, по крайней мере, небывавшей в Камчатке, дочери Нилова; уверял читателей, будто бы доходил до Берингова пролива и т. п. Записки его переведены на английский и немецкий языки. Из них Коцебу составил романтическую драму, которая была даже три раза издана в русском переводе. Покойный Берх поместил в сыне отечества 1821 года[103] любопытное извлечение из журнала, писанного русскими спутниками Бениовского, возвратившимися в Россию. Сим журналом обличены хвастовство и лживость рассказов Бениовского. Впрочем, события, предшествовавшие его побегу, почерпнуты Берхом, более из книги Бениовского и потому изложены весьма неверно. Наконец, замечательно, что в отчаянном бегстве его из Камчатки, в котором поляки привыкли видеть предприимчивость своих земляков, ни одного поляка не находилось.

Дневные записки князя Меншикова

Служебное поприще светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова, во многих отношениях великого человека, равно замечательно и достопамятно, как по заслугам, коими оное ознаменовано, и по блистательным качествам славнейшего из наших временщиков, искаженным самым бесстыдным корыстолюбием, так и по быстроте, с коею возрастало его счастье и по неожиданности ужасного падения; наконец, и может быть всего более, по продолжительности его могущественного влияния на дела государственные, почти беспрерывно в течение трех царствований. Оно занимает в совокупности период более 40 лет: в 1686 году Петр Великий взял его от Лефорта четырнадцатилетним мальчиком и приблизил к себе в качестве камердинера; 9 сентября 1727 года состоялся указ императора Петра II об удалении Меншикова в Раненбург, не надолго, перед ссылкой его в Березов. В то время Меншиков был князем Римской Империи, а в России князем или герцогом Ижерским, действительным тайным советником, генералиссимусом адмиралом, пользуясь таким образом соединенными почестями и властью по части и гражданского управления и военного-сухопутного и морского. Царскими милостями, и в том числе необычайными, были осыпаны и члены его семейства: один из сыновей его, Петр-Лука, рожденный в год Полтавской битвы и скончавшийся в младенчестве, пожалован Поручиком Преображенского полка при самом крещении; другой сын, Александр, в последствии бывший в ссылке с отцом и по возвращении из оной в царствование императрицы Анны Иоанновны восстановивший фамилию свою в прежнем ее достоинстве, получил в нежной молодости от императрицы Екатерины 1-й единственное преимущество носить дамский орден Св. Екатерины; старшая дочь Меншикова княжна Мария была несколько дней обрученною невестою императора Петра II.

Все, что можем прибавить к имеющимся уже сведениям о сем необыкновенном человеке должно быть драгоценно, и я с вниманием рассматривал доставленный журнал его. К сожалению, он не может быть причислен к тем дневным запискам, в которых иногда сами знаменитые государственные люди рассказывают о своих делах и о происшествиях своего времени. Сей журнал есть не что иное, как простое и следственно сухое ежедневное означение наружных так сказать деяний князя Меншикова, которое, как видно, было поручено одному из его секретарей, или даже служителей.

Всем известен журнал Петра Великого[104]. Многие из знатных людей того времени, подражая примеру государя, вели подобные памятные записки.

Так, в числе рукописей Виленской коллекции, которые были у меня на рассмотрении, находились военные записки фельдмаршала Б. П. Шереметева, заключающие в себе описание действий вверенного ему войска с 1701 по 1705 год. По ссылкам, встречающимся в разных исторических сочинениях, известны также весьма любопытные записки И. И. Неплюева, который по повелению императора