Битва при Азенкуре. История Столетней войны c 1369 по 1453 год - Альфред Берн

Рано утром 17 августа 1424 года франко-шотландская армия была уже на ногах. Даже если Бедфорд и Дуглас не обменивались предыдущим вечером посланиями, как некоторые полагают, французы были прекрасно осведомлены о приближении английских войск. Построить их многоплеменное воинство в боевые порядки составляло немало труда, ведь воины говорили по крайней мере на трех языках – французском, английском и итальянском, рекруты в отдельные контингенты были набраны на обширной территории, включая Бретань. Поведение шотландских военачальников, которые спорили между собой за право ударить по англичанам первыми, не облегчало дела. Значительная часть армии представляла собой интернациональную смесь, но в основном, можно утверждать, французы располагались слева, а шотландцы – справа. Каждая из армейских частей располагалась в три ряда, однако очень скоро все три ряда смешались в один. На обоих флангах оставили небольшие конные отряды, как при Азенкуре, остальные воины спешились. Арбалетчиков, которых в хрониках упоминают вскользь, рассеяли между латниками. Ничего не известно об использовании сторонами артиллерии. Можно предположить, что каждая из армейских частей занимала около 500 ярдов по фронту, то есть общий фронт достигал 1000 ярдов. Обе части армии разделяла дорога на Данвиль, а передняя линия проходила у современного каменного столбика, отмечающего два километра (считая от Вернея).

Верховное командование было возложено на графа д'Омаля, но можно смело утверждать, что во время сражения он не оказывал на его ход никакого влияния, особенно на шотландцев.

В то время как союзники выдвигались на равнину перед Вернеем, англичане совершали марш через лес Пизе, принимая в свои ряды на марше рассредоточенные силы графа Суффолка. Объединенные силы англичан теперь сократились до восьми-девяти тысяч человек, уступая в численности противнику наполовину. Основным помощником регента был граф Солсбери. В рядах англичан присутствовали почти все военачальники, отличившиеся в последующих войнах. Среди них были граф Суффолк, лорд Скейлз, сэр Джон Фастольф и капитан Гладстон. Из знаменитостей отсутствовал лишь лорд Джон Толбот.

* * *

Когда англичане спустились с холма по лесной просеке, они увидели на расстоянии мили армию союзников, готовившуюся к битве. Бедфорду было достаточно одного взгляда, чтобы заметить незащищенность флангов союзников, которые, однако, подпирали отряды верховых воинов. Его войска продолжили марш в низину и затем подъем по покатому склону к позициям противника. Подойдя на безопасное расстояние, недосягаемое для метательных снарядов, Бедфорд остановил войска и построил их в боевые порядки, параллельные и равные по протяженности фронта боевым порядкам противника. Ведь Бедфорд оставался обыкновенным воином эпохи рыцарства. Внезапные удары или фланговые атаки были не в его стиле. Он использовал опыт своего прадеда, деда и брата. В конце концов, ему было на что равняться. Более того, Бедфорд почти скопировал боевое построение при Азенкуре своего брата: воинам было велено спешиться, передняя линия была разделена на две части (правой командовал он сам, левой – Солсбери), центр каждой из частей армии занимали латники, оба фланга – лучники (см. приложение), фронт состоял из одного эшелона войск. Единственное отступление от схемы Азенкура состояло в создании подвижного резерва из двух тысяч лучников (который Уорен называет боевым охранением обоза). Его поставили к западу от дороги, в то время как обоз располагался чуть подальше в тылу, к востоку от дороги. Помня о печальной судьбе английского обоза в битве при Азенкуре, Бедфорд предпринял дополнительные меры для его защиты: повозки поставили по периметру как можно теснее друг к другу, лошадей, связанных попарно, поместили перед повозками для дополнительного прикрытия лагеря, вместо того чтобы оставлять их на попечение пажей и слуг. Последние, освобожденные от опеки над лошадьми, могли теперь более активно использовать оружие для обороны лагеря.

* * *

Когда обе армии завершили боевое построение, наступила пауза, которая, как мы уже знаем, была предтечей средневековых битв. Она предвещала не такую стычку, какая происходила при Боже, но отнюдь не рядовое, суровое испытание полноценной битвой армий Англии и Франции – впервые за девять лет. Необычным для битвы было только отсутствие главы французского государства, 22-летнего дофина. Более того: испытанию битвой подверглись в известном смысле три нации, поскольку шотландцы считали, что сражаются за Шотландию и скорее против Англии, чем за Францию. Они стремились взять реванш за Краван.

Во время паузы перед битвой герцог Бедфорд послал к Александру Дугласу гонца с корректным вопросом, каких правил тот намерен придерживаться в предстоящем сражении. Если верить источникам, Бедфорд получил мрачный ответ, заключавшийся в том, что шотландцы не намерены ни давать, ни просить пощады.

Судя по свидетельству Бедфорда, около 4 часов дня обе армии стали одновременно сближаться, словно их влекла сила притяжения – так же, как во время битвы при Азенкуре. И на самом деле, название этой деревни прочно засело в голове каждого участника сражения. Герцог Бедфорд подал традиционный клич «Знамена вперед!», и воины, после преклонения колен и благоговейного целования земли, ответили возгласами: «Святой Георгий, Бедфорд». Франко-шотландские союзники парировали эти возгласы криками: «Сен-Дени, Монжуа!» Затем боевая линия англичан начала неторопливо и последовательно двигаться вперед, издавая, по свидетельству Фортескью, «могучий клич, предтечу того сурового, приводящего в оцепенение крика, который через четыре столетия привел в смятение даже столь безупречного воина, как Сульт».

С другой стороны, союзники двигались импульсивно и беспорядочно, за что впоследствии винили шотландцев.

Каждый английский лучник имел при себе шест, заостренный с обоих концов, и когда они остановились на расстоянии досягаемости противника стрелами, то воткнули перед собой шесты в землю. Вплоть до этого момента англичане почти копировали тактику битвы при Азенкуре. После этого они стали действовать иным образом. В разгар лета почва, видимо, затвердела, потребовались усилия и время, чтобы прочно всадить шесты в землю, более того, их передавали из рук в руки воинам передней линии. Отряды французских конников, которым приказали, как и во время битвы при Азенкуре, начать сражение атаками на фланги или тыл английских лучников, атаковали англичан до того, как они закончили установление шестов. Западный кавалерийский эскадрон французов воспользовался неготовностью лучников встретить противника и прорвался сквозь их ряды. Лучники инстинктивно сбились в тесные группы (подобно саксонцам в битве при Маунт-Бадон и английской пехоте в битве при Ватерлоо), а французские всадники в это время проносились мимо них, пробиваясь к подвижному резерву.

Многие лучники были отброшены назад, и правый фланг части войск под командованием Бедфорда оказался оголенным. Это был самый тревожный момент для герцога в его первой битве. Но Бедфорда выручило замечательное поведение латников. Они продемонстрировали стойкость, ставшую отличительной чертой англичан в трудных положениях и не покидавшую их в грядущие века. Несмотря на угрозу справа, эти мужественные воины продолжали упорно сближаться с противником и, не имея справа прикрытия лучников, вклинились в передние ряды французских латников.