Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств - Александр Соловьев

* * *

Несмотря на нарисованный СЗЛК яркими красками сценарий банковского рейдерства, коллеги СЗЛК по лесному сектору не очень-то верят, что именно захват предприятия стал причиной возникшей ситуации, и уж тем более далеки от того, чтобы самим бояться оказаться в подобном положении. «Компания набрала кредитов под амбициозную, но нереалистичную программу развития, и сейчас за это обе стороны расплачиваются. В этой ситуации о рейдерском захвате говорить не стоит. Я не вижу никаких намеков на это. Я считаю, что это была предсказуемая ситуация», – уверен Антон Лойтер, директор по маркетингу Архангельского целлюлозно-бумажного комбината. По его мнению, говорить о новом этапе рейдерства в лесной отрасли не приходится: «Рынок сейчас абсолютно цивилизован, корпоративная структура отрасли соответствует другим отраслям. Рейдерство как факт экономической жизни, наверное, останется, но те громкие истории, которые были, явно остались в прошлом, и я не думаю, что сейчас подобного рода период передела может повториться». Другие опрошенные Business Guide участники рынка комментировать ситуацию для печати отказались, но в устных беседах не высказывали уверенности в том, что корень проблем СЗЛК – именно желание захватить предприятие.

По крайней мере реальные экономические причины нынешнего возможного банкротства СЗЛК существовали. «В целом, я считаю, к ситуации, в которой оказалась СЗЛК, привели системные изменения, мировой финансовый кризис, недостаток ликвидности, недостаток спроса на продукцию, потому что буквально незадолго до того, как у них начали появляться проблемы, мы видели похожие ситуации и у других предприятий – „Миннеско“, ГОТЭК. Сейчас в целом и в строительном секторе наблюдается снижение роста, по некоторым позициям повышаются цены на продукцию, снижается на нее спрос, резко снизился спрос со стороны США», – полагает Анастасия Копылова, аналитик ИТС Lesprom Network. Признают сложные условия, в которых приходилось работать, и в СЗЛК: стоимость услуг естественных монополий («Газпром», РАО «ЕЭС», РЖД) в 2008 году выросла на 15 %, стоимость основного сырья – балансовой древесины – увеличилась на 50 %, цена химикатов – на 30 %. Рост же цен на продукцию отрасли не превысил 10 %.

Что бы это ни было – рейдерство или экономический крах, в подобной ситуации вполне могут оказаться другие предприятия лесопромышленного сектора, активно привлекавшие банковские кредиты для развития. «Компании, которые основывались на привлечении банковского финансирования, оказались в более сложной ситуации, потому что банки сейчас не очень охотно финансируют компании среднего эшелона, опасаясь невозвратов. Нельзя исключать ситуации, что в ЛПК появятся другие компании, у которых будут проблемы с возвратом долгов», – полагает госпожа Копылова. При этом, по ее мнению, в наиболее сложном положении оказались ЦБК – из-за необходимости тратить больше средств на модернизацию и большего по сравнению с деревообрабатывающими производствами срока окупаемости.

Участники рынка отмечают, что сейчас в похожей, по сути, ситуации оказалась курская группа ГОТЭК – крупный производитель упаковки из гофрокартона. 23 июня 2008 года ЗАО ГОТЭК не смогло исполнить свои обязательства по оферте по облигациям в связи с возникновением у компании трудностей с ликвидностью. Но компания смогла решить эту проблему – она в срочном порядке привлекла дополнительные кредитные ресурсы и к концу июля полностью расплатилась по облигациям. Тем не менее на финансовом положении группы компаний это отразилось не самым лучшим образом. Под угрозой и ряд лесозаготовительных заводов, которые из-за падения цен на пиломатериалы оказались в похожей ситуации. Поэтому вероятность того, что лесную отрасль ждут новые, хотя и не такие крупные, скандалы и банкротства, велика.

Казалось бы, все знают, что такое разорение, крах, банкротство. Это когда денег больше нет ни у компании, ни у ее собственника. Когда ни компания, ни частное лицо (или страна) не в состоянии расплатиться с должниками.

Но так ли это? Ведь сегодня владельцы компаний, объявленных банкротами, вовсе не обязательно расстаются со своим личным имуществом. А разорившаяся компания может долгие годы продолжать существование. И стребовать деньги с должника не так просто.

Сегодня банкротство не обязательно означает долговую яму и стук молотка аукциониста. Напротив, часто оно становится средством сохранения капитала, а случается, что и обогащения…

30 лет назад в США был принят Акт о банкротствах – закон, который стал образцом для многих стран мира, включая Россию. Этот закон покончил со старым представлением о банкротстве как о конце предпринимательской карьеры и личном разорении. Именно этот закон следует благодарить за то, что сегодня число невозвращенных кредитов превысило все мыслимые нормы. Впрочем, облегчать участь злостных неплательщиков начали задолго до 1978 года.

Стук молотка аукциониста – и вот ваши семейные реликвии больше вам не принадлежат, равно как и ваш дом и прочее ваше имущество. От такого видения состоятельные люди просыпались в холодном поту в течение нескольких столетий. Призрак банкротства всегда маячил на горизонте у тех, кто посвятил себя бизнесу, поскольку бизнес во все времена был занятием весьма рискованным. В Европе банкротства были известны еще со Средних веков, и наблюдать их приходилось каждому новому поколению предпринимателей. Но особенный ужас у современников вызывали случаи, когда о своей несостоятельности объявляла крупная фирма, в надежности которой ранее никто не сомневался, или же кто-то из знаменитостей, от кого никто подобного не ожидал. Такие банкротства неизбежно сопровождались грандиозным скандалом, часто вели за собой серию других банкротств и надолго запоминались.

В настоящее время в большинстве стран мира под банкротством понимают защиту должника от кредиторов, которая позволяет объявившему о своей несостоятельности начать жизнь с чистого листа. Но так было не всегда. Первые законы о банкротстве имели целью устрашить злостных неплательщиков и по возможности компенсировать заимодавцам убытки, так что ни о каком чистом листе и речи быть не могло. Напротив, разорившемуся приходилось пройти через все муки ада.

Одним из первых знаменитых банкротств, глубоко потрясших современников, было разорение Роберта Морриса – одного из отцов-основателей США, который поставил подпись под Декларацией независимости и первым начал использовать символ, известный ныне как знак доллара. На момент создания США Моррис был одним из самых богатых граждан нового государства. Он унаследовал немалое состояние от отца, известного чаеторговца, и приумножил его, успешно торгуя рабами и занимаясь банковским делом. Моррис активно поддержал американскую революцию и не прогадал. Он вооружил несколько кораблей, которые занимались пиратством в английских водах, и все награбленное доставалось ему. Прочие военные трофеи также стекались в его руки, так что состояние отца-основателя стремительно росло. Неудивительно поэтому, что Моррис сделал все, чтобы армия Джорджа Вашингтона одержала победу. После серии поражений революционные войска были на грани полного распада, и спасли их деньги Морриса. Предприниматель потратил более $1,4 млн личных средств на продовольствие и амуницию для армии Вашингтона, а солдаты получали жалованье облигациями с его подписью.