Испытание киллера - Лев Пучков

— Не понимаю, — не согласился Бо. — Дон без тебя не помрет — это сто пудов. Дом продадим — купишь себе в Верхнем Яшкуле дворец. Работу я тебе дам — всяко-разно. Что еще?

— Да все так, все так, братан, — сказал я. — Только вот… ну, не знаю. Я попытаюсь, конечно, выкарабкаться, а ежели не получится — тогда жди в гости насовсем. Я и то рад, что у меня есть запасной вариант — если что, ноги в руки — и айда!

— Ну смотри, выкарабкивайся, — разрешил Бо. — А может, кого надо мочкануть, а? Тут ведь как — лучше, бывает, сразу мочкануть, а потом уж разбираться. А то как бы не пожалеть потом…

— Ну что ты, что ты! — воскликнул я. — Ни в коем разе! Пока тихо-мирно все идет — дышать можно…

— Ты где живешь? — прервал меня Бо.

— В смысле? — удивился я. — В какой стране?

— На хер мне сдалась твоя страна! — обиделся Бо. — Страна! Ха! Ты после того, как завалил «быка», съехал с хаты?

— Ну, съехал, — подтвердил я, подивившись прозорливости Бо. — А ты откуда знаешь?

— Че тут знать — и так ясно. Был бы дураком, если бы не съехал. Завалили бы тебя — и всех делов… Так где живешь?

— У Оксаны пока, — смущенно признался я. — У нее муж на неделю в командировку укатил. Стас с Милкой и нянька — у Милки, так у них там перенаселение… Ну, пока перебьюсь, а потом видно будет. Может, утрясется все.

— Утрясется! — язвительно передразнил Бо. — Оно само по себе никогда не утрясется. Ты вот что — не живи у Оксаны.

— В смысле? — не понял я.

— Мамеды. — коротенько пояснил Бо.

— И что мамеды? — продолжал упорствовать я.

— Они тачку быстро вычислят, заявятся к Оксане и грохнут тебя, — нарисовал перспективу Бо. — Поэтому давай так — жить будешь пока у меня. Лучше ты утром будешь час тратить на дорогу, чем тебя грохнут — я так думаю.

— А Оксана? — несколько обескураженно поинтересовался я. — Как с ней?

— пусть уедет пока куда-нибудь — на время, — посоветовал Бо — в голосе его я не уловил ни малейшего намека на озабоченность. — У нее муж есть, связи — она выпутается. И еще — это же ведь не она грохнула мамеда, а ты. Ее, если поймают, привлекут только в качестве приманки. Чтобы повязать тебя. Чо не понятно?

— Да все понятно, все так, — засомневался я. — Только вот…

— Корче! — не выдержал Бо. — Я и так уже много сказал, малыш. Все бросай в задницу, езжай ко мне — там видно будет.

— Ну ладно, — сдался я. — Сейчас заеду, посмотрю, как там Милка со Стасом, — и к тебе. Идет?

— Не хер никуда заезжать! — рассердился Бо. — По телефону позвонишь — и хватит с них. Они уже большие — без тебя перебьются. Все — у меня уже язык болит. — Бо зарычал нечто нечленораздельное и бросил трубку.

— Ну, раз так… — сказал я в коротко гудевшую трубку и пошел к Дону — отпрашиваться.

Вопреки обыкновению, Дон не стал выговаривать мне о необходимости интенсивной работы в это трудное для фирмы время — он был сосредоточенно-хмур и о чем-то напряженно размышлял. Я набрался наглости и попросил недельный отпуск — дескать, мне необходимо утрясти кое-какие проблемы семейного характера и вообще…

— В пятницу чтоб был на совещании с бригадирами, — не дослушал Дон. — А пока можешь убираться ко всем чертям. Деньги я отдам в пятницу — на совещании. Там же попросишь прощения у бригадиров и после этого отправишься с ними, куда прикажут, — просить прощения у остальных. Ты мне нужен живой. Вопросы?

Вопросов у меня не оказалось. Дон настоятельно посоветовал мне никуда не высовываться из дома (он не знал, в каком состоянии мой дом!) и, если что, — немедленно звонить ему. Я торжественно пообещал следовать всем его рекомендациям и помчался в кабинет — заказывать такси. Вопреки совету Бо я все же решил заехать к Милке и Стасу — и совсем не потому, что здорово по ним соскучился. Просто во дворе Милкиного дома стояла моя лайба, и для того, чтобы отправиться в Нижний Яшкуль, мне нужно было забрать ее. Ехать туда на такси, даже при моем ударном заработке, было бы непозволительной роскошью.

Я уже запер кабинет и собрался было спуститься вниз, как в приемную вошел Дон и поинтересовался, почему сегодня Оксана не на работе. Я недоуменно пожал плечами — действительно, почему? На похороны она ехать отказалась, и в офис утром я приехал один, поскольку у этого изнеженного создания — с попустительства Дона, кстати, — рабочий день начинается в 12.00 и заканчивается в 17.00 — с перерывом на ленч в течение 20 минут. Неплохо, не правда ли?

— Она мне ничего не говорила, — сообщил я Дону и вновь отпер кабинет, чтобы позвонить даме сердца и поинтересоваться, что ей помешало вовремя явиться на работу.

Оксанин телефон молчал. Я три раза сдублировал попытку дозвониться — результат нулевой. Легкая тревога, еще не имевшая отчетливой формы, вползала в мою легко ранимую душу.

— Я заеду, уточню — потом перезвоню, — пообещал я Дону и покинул офис в легком замешательстве. В принципе ничего особенного в отсутствии психоаналитички на рабочем месте не было. Такое и ранее случалось: то у нее насморк, то бессонная ночь одолела после напряженного творческого вечера (эта фурия пишет женские романы и успешно печатается), то вообще ей ломы вставать — да мало ли причин могло возникнуть у капризной красавицы для того, чтобы остаться дома! Тем не менее обстановка требовала разобраться в ситуации: Бо был прав, утверждая, что мамеды могут запросто выйти на след «СААБа» и взяться за всех, кто имеет к нему хоть малейшее отношение.

Выйдя из офиса, я обнаружил у входа «99-ю» с включенным мотором.

Водила улыбчиво покивал мне головой и сделал гостеприимный жест — прошу! Я уселся на правое переднее место, накинул ремень (гаишники у нас зверствуют не дай бог!) и, назвав адрес Оксаны, запоздало поинтересовался:

— Вы «Курьер»?

— Ага, «Курьер», — подтвердил водила — коротко стриженный крепкий парень с татуированными запястьями. — Обязательно «Курьер». — И трону машину с места.

— Слушай, сказали, вроде бы «шестерка» должна подойти! — вспомнил я и обмер, как тот Плейшнер в предчувствии провала. — Ну-ка притормози!

— Назад смотри, — посоветовал водила. — Только медленно.

Я медленно обернулся. Сзади находилось двое коротко стриженных молодых людей атлетической антропометрии — как я их проглядел в процессе посадки, ума не приложу! Ага — вон накидочка из плюща, наверное, лежали на задней сидушке, прикрывшись накидочкой… Ай-я-яй! Вот это я сдал! Вот это я деградировал в профессиональном аспекте! Сел в чужую тачку и не замети двух лишних мужиков — два балла…

— Оберни левое запястье четырьмя витками, — порекомендовал мне тот, что справа — кареглазый крепыш с какими-то проблесками интеллекта во взоре. — Держи, — он бросил мне на колени катушку широченного скотча.

Я послушно взял скотч и сделал, что приказали. Вообще-то, насколько вы успели понять, я не настолько послушный, чтобы с полуоборота выполнять распоряжения этой быкообразной публики. Я бы предпочел зарядить тому, что слева, наотмашь кинтасами в шнопак, забодать водилу башкой в висок и придушить того, что справа сзади. Потому что «быков», какой бы они славной группировке ни служили — без разницы — я патологически не перевариваю. В том, что это «быки», сомневаться не приходилось: они у нас в городе все одинаковые. У этих «бычков», сзади меня, имелись пистолеты с глушаками — вот в чем загвоздка! И держали они их очень даже сноровисто — один вставил ствол между креслом и подголовником, уперев его мне в затылок, а второй зафиксировал оружие, прижав его к сидению водилы и направив между креслами мне в бедро.