Единственный, грешный - Елена Помазуева

Это было просто ужасно: чувствовать, что мой единственный — этот кирс. Тот самый, что разгромил флот серианцев, пленил тысячи моих соотечественников, а моя кровь выбрала именно его. Тело пылало, марга жгла кожу так, будто по ней проходились раскаленным железом. Она наказывала меня за бездействие, за то, что не прекращаю происходившего между ди Грамсом и серианкой в спальне.

Долго, бесконечно долго ледяные струи били по коже. Зубы стучали, а перед глазами все плыло от слез. Как я смогу это выдержать? Мне обязательно нужно избавиться от моего мучителя при первой же возможности. Ни в коем случае не терять больше голову в его присутствии, а действовать.

Лардо ди Грамс

Серианка оказалась приятной не только внешне, но и очень отзывчивой в постели. Ее губы с жадностью отвечали на поцелуи мужчины, тело откликалось на малейшее движение. Лардо улыбался, заглядывая в такие непривычные темные глаза Лиры, подернутые поволокой наслаждения. Ее тело дрожало в мужских руках, а срывающиеся стоны возбуждали сильнее. Ди Грамс заметил, что девушка вздрагивает каждый раз, едва он касается ее шипов, и прикусывает губу от наслаждения.

Полуденное солнце заглядывало в окно, освещая чуть влажную кожу серианки. Светло-золотистые локоны после душа потемнели и разметались по постели. Лардо любовался красивым телом и наслаждался процессом, одаривая своей страстью трепещущую в его руках девушку.

Полуоткрытый рот с припухшими губами манил, полушария груди с возбужденными сосками покачивались в такт его движениям, а влажное лоно обнимало его упругую плоть.

Лира оказалась податливой на любую ласку, с готовностью поддерживая игру партнера, дразняще улыбаясь в ответ, едва Лардо вносил что-то новое.

Упоительный марафон продолжался, доставляя обоим наслаждение. Жаркое дыхание сплеталось в страстные стоны любовников от испытываемого обоими оргазма.

— Лира, скажи, от чего шипы на теле серианок пропадают? — спросил Лардо, когда они, усталые, лежали на смятых простынях.

Ди Грамс провел легко по остриям, вспоминая, как делал то же самое с Кирой. Он прекрасно помнил, что потом они исчезли с ее тела, оставив широкие рубцы вместо себя.

— Если шипы исчезли, это значит, кровь сделала свой выбор, — отозвалась девушка с усталой ленцой в голосе.

— Что это значит — кровь сделала выбор? — заинтересовался Ларго.

— Вот смотри, — перевернулась на бок Лира и распахнула свои карие глаза.

Ди Грамс завороженно смотрел в них, вспоминая другие агатовые, практически черные. Серианка взяла руку ди Грамса и положила ладонь на свои шипы, нажала сильнее, уколов до крови.

— Видишь? Ничего не происходит. Моя кровь тебя не выбрала, — с улыбкой произнесла девушка и потянулась через голову мужчины, чтобы подхватить салфетку с тумбочки, а затем приложить к пораненной ладони.

— Дразнишься? — улыбнулся Лардо, провожая взглядом женскую грудь, мелькнувшую над ним.

Лира тихо засмеялась в ответ, в ее глазах плескалось удовольствие. Кирс ей нравился, темпераментный и опытный любовник. Когда за ней пришли в барак, она ожидала всего: от сексуального рабства до казни. Кирс, который подошел к ней, бросил оценивающий взгляд и коротко кивнул, указывая на выход, все вопросы остались без ответа. Может быть, ее провожатые не знали всеобщего, а может быть, не считали нужным посвящать пленницу, куда ее отправляют.

Под землей скорый поезд доставил их к гостинице, и тогда кирс, встретивший девушку в холле, едва она вышла из лифта, сообщил, для какой надобности Лиру привезли сюда. Перепуганную, в ожидании худшего, ее втолкнули в номер, где она увидела серианку и приятного на вид мужчину. Если вначале мелькнула мысль, что ее пригласили для компании в уже сложившуюся пару, то потом события показали, что кирс предпочитает традиционный, хотя и качественный секс. Лардо очень понравился Лире, потому она расслабилась в его руках и выкинула из головы все сомнения. Не то у нее положение, чтобы устраивать сцены или требовать свободы. Все оказалось не настолько ужасно, как ей представлялось вначале.

— А если бы твоя кровь выбрала меня? — шепнул Лардо своим хриплым голосом рядом с ухом девушки.

Она облизнула пересохшие и распухшие от поцелуев губы, выдыхая чуть слышные стоны и, распахнув глаза, встретила взгляд синих раскосых глаз. Лира не могла понять, о чем он ее сейчас спрашивает, все ее тело подавалось навстречу неутомимому и очень темпераментному кирсу, готовому вновь вознести серианку на вершину блаженства.

— Лира, скажи мне, что тогда будет? — разорвав поцелуй, спросил Лардо, не прерывая безумный танец страсти, отчего девушка в его руках дрожала.

— Марга, — выдохнула она, — на спине проявится марга, а шипы уйдут.

— Ты бы хотела, чтобы твоя кровь меня выбрала? — прохрипел мужчина, покрывая поцелуями шею серианки.

— Да! — выдохнула она в ответ, почувствовав, как оргазм сладкой волной пробежался по телу.

Лардо довольно улыбнулся, наблюдая всю гамму переживаний на лице своей партнерши. Ему хорошо было с ней, даже очень, и ди Грамс решил оставить серианку у себя, не отправлять обратно в барак.

После контрастного душа Лардо вышел в свою комнату и бросил взгляд на часы: скоро нужно будет отправляться на прием. Как там Кира? Привезли ее заказ? И кого выбрала ее кровь, если шипы с тела Тресс исчезли? Последний вопрос всплыл сам собой.

— Если тебе интересно, то в последнее время шипы считаются атавизмом. Они добавляют приятных ощущений во время близости, но я не слышала, чтобы у кого-то пробудилась древняя кровь и марга рисовала свои переплетения, — сказала Лира, лежа на животе, едва прикрытая простыней.

Девушка рассматривала мускулистое тело генерала, с удовольствием отмечая отличное сложение: широкие плечи, пластины грудных мышц, пресс, разбитый на кубики, а также мужское достоинство, доставившее ей столько удовольствия. От воспоминаний приятно потянуло внизу живота. Смуглая кожа, как у всех кирсов, подчеркивала рельеф мышц и делала еще более притягательной мужскую фигуру.

— Что со мной будет дальше? — спросила Лира, опустив взгляд.

— Ты мне понравилась, — мягко произнес Лардо, и серианка вскинула на него глаза, в которых засветилась надежда. — Останешься здесь со мной, пока я не уеду.

— Ты уедешь?

— Обязательно, — совершенно серьезно ответил он ей, видя, что девушка ожидала большего, но он не собирался дарить ей пустые надежды на будущее. — Сейчас приводи себя в порядок, и будем ужинать. Проголодалась?

— Очень, — призналась Лира.

— Тогда поторопись, — коротко произнес ди Грамс, уже почти одетый.

Кира

Когда все закончилось, я стояла под душем и дрожала от пережитого. В голове была пустота. Единственное, чего хотелось, — чтобы это никогда больше не повторилось. На негнущихся ногах я вышла из душа и начала вытираться полотенцем, растирая кожу, словно хотела стереть маргу со своего тела. Понимала всю тщетность своего желания, но испытать подобное еще раз было страшно до ужаса.