Принц, нищий и маньяк - Ольга Баскова

– Тупик, – призналась она.

– Ничего, уж вы-то найдете выход, – Петя попытался ее успокоить.

– Хотелось бы верить.

Парень повернул ключ в замке зажигания, и машина сорвалась с места.

Приехав в отделение, Зорина подробно пересказала оперативникам свой разговор с Татьяной. Лариса, приехавшая одновременно с ней, поведала им о своей встрече с Кариной Рыковой. Как и ожидала журналистка, жена считала супруга лучшим из всех мужчин на свете.

– Он не мог просто так исчезнуть, – горячо убеждала она Кулакову. – Димочка обязательно поставил бы меня в известность. Тем более что мне нельзя волноваться, – молодая женщина потупилась. – Мы ждем ребенка. Я на четвертом месяце.

Услышав это, Катя вздрогнула:

– Она беременна?!

– У меня в этом нет никаких сомнений.

– Тогда он объявится, – уверенно произнесла Зорина. – Обязательно!

– Будем надеяться, – усмехнулся Киселев. – Почему ты так думаешь?

– Понимаешь, – журналистка сжала пальцы. – Мне вообще неясно: зачем он сбежал? Рыков характеризуется как прекрасный муж и любящий брат. До недавнего времени его никто не подозревал. Против него нет никаких улик. Если бы не Спирин, от которого я узнала эту старую историю, мы бы не вышли на Рыкова, или вышли бы, но еще очень не скоро. Зачем ему бежать, скрываться и оставлять беременную жену на произвол судьбы? Мне это непонятно.

– Ты сама когда-то говорила: не пытайтесь постичь логику серийных убийц, – заметил Павел.

– Да, – подтвердила Катя. – И тем не менее…

– Надо искать улики, – констатировал Костик. – Без улик никто его не осудит.

– А вот это ваша работа, – Зорина устало поднялась и направилась к двери. – До свидания, мои дорогие и любимые! Я вдруг вспомнила, что муж имеется не только у Карины Рыковой.

– Это радует, – усмехнулся Скворцов.

– Но я на связи, – Катя обернулась, открывая дверь. – Если вы что-то узнаете…

– Сообщим, – отозвалась Лариса. – Бывай, подруга!

– И не забудьте проверить, выставлена ли охрана у палаты Спирина.

– Обязательно.

* * *

Зорина вышла на улицу и бодро зашагала к остановке, но на половине пути вдруг остановилась и хлопнула себя по лбу:

– Черт! Что мне не дает покоя во всей этой истории – этого не знаю даже я сама! И как мне прикажете поступить? Моя интуиция просто кипит от возмущения, утверждая: Рыков – не убийца! – Она равнодушно пропустила мимо два маршрутных такси. – Кто мне подскажет, как тут быть?

Словно ответ на ее сложные вопросы, в сумочке затренькал телефон. Высветившийся номер ни о чем не сказал журналистке.

– Я вас слушаю?

– Екатерина Алексеевна? – послышался чей-то глуховатый, явно знакомый голос. – Если вы меня помните, буду рад этому. Если же не помните, напоминаю: вас беспокоит капитан Лысенко.

Эта фамилия также ни о чем не говорила Зориной. По молчанию женщины собеседник понял: следует представиться более развернуто.

– Мы виделись с вами в квартире Антона Шевченко.

– Вот теперь вспомнила.

Да, это был тот самый лысый смуглый капитан, который настаивал на версии несчастного случая. Впрочем, тогда он показался Кате менее упрямым, чем его молодой коллега.

– Я вас не отвлекаю? Вы можете уделить мне пару минут?

– Это касается дела Шевченко? – Журналистка почувствовала, как у нее вспотели ладони. Ей позарез нужен был какой-нибудь ключ к разгадке, и, возможно, капитан Лысенко как раз и выступит в роли волшебника.

– Да, это по делу Шевченко, – оперативник шумно вздохнул. – Знаете, мне никак не давали покоя ваши реплики, ну, насчет электрического чайника и снотворного. Именно поэтому я решил отдать нашим криминалистам пару листков чистой бумаги, обнаруженных мною на тумбочке возле телевизора.

– Вы отдали просто чистую бумагу? – удивилась Катя. – Но зачем?

– Естественно, просто чистую бумагу я бы не отдал, – парировал мужчина. – На первом листе остались едва заметные буквы. Мне показалось: покойный накануне что-то писал. А вдруг это «что-то» окажется весьма важным?

Зорина прерывисто задышала:

– И ваши эксперты установили…

– Установили, – перебил ее лысый. – Правда, до конца все это – по разным причинам – расшифровать не удалось. Но кое-что…

– Читайте, – теперь уже Катя перебила его. – Умоляю вас, поскорее!

– Как скажете, – послышался шелест бумажных листов. Лысенко откашлялся. – Это обычная расписка. Сверху – традиционная для нее шапка. Имя и фамилию Шевченко удалось разобрать. У пострадавшего оказался неразборчивый почерк.

– Дальше! – взмолилась Зорина.

– Короче, расписка. «Я, Антон Шевченко, заняв у Спирина пять тысяч долларов, за неимением денег передаю в безвозмездное пользование (здесь опять неразборчиво) свои научные труды».

– Научные труды?! – переспросила журналистка.

– Именно так утверждает бумага. О получателе могу добавить, что его имя начинается на Д, а фамилия – Спирин.

– Прошу вас, сохраните его, – в голосе Кати слышалась мольба.

– Да разумеется. В чем вопрос!

– Я вам искренне благодарна. Вы дали мне очень важную информацию!

– Мне лестно слышать это от вас, – капитан немного помолчал. – А что нарыли в отделе вашего мужа?

– Тупик, – призналась Зорина.

– Вот и мы недалеко ушли, – Лысенко замялся. – Если у вас появятся какие-нибудь мысли по поводу нашего покойника, дайте знать.

– Обязательно. Всего доброго.

Катя долго не могла спрятать телефон в сумочку – у нее дрожали руки. Звонок Лысенко послужил той последней каплей, которая решила дело в пользу ее новой версии, только-только начинавшей зарождаться. На первый взгляд эта версия не выдерживала никакой критики. Не было для нее ни единой зацепки, ни единой улики и, что самое страшное, не было мотива. Вернись она сейчас в кабинет мужа – над ней просто все посмеются. Зорина поправила и без того идеально уложенные волосы и задумалась. Пожалуй, ей предстоит вновь пуститься в свободное плавание на «остров улик». И чем скорее она отчалит, тем будет лучше. А бедный Костик сегодня поужинает без нее. Однако все же необходимо проявить заботу о супруге, чтобы, не дай бог, он не встал у нее на пути. Она снова вытащила мобильный.

– Костик? Представляешь, встретила университетскую подругу. Не виделись пять лет. Она приглашает меня в гости. Любимый, ну, ты же не против? Нет? Ну, вот и умница. Я тебя люблю.

Что ж, Скворцов никогда не возражал, если его неугомонная женушка собиралась провести время в компании старых подруг, и она знала это очень хорошо.