Загадка небесного камня - Наталья Александрова

Хотел я вернуться на то место, где наш чум стоял, – да побоялся: вдруг опять бога Агды встречу! Вот теперь хожу по тайге, ищу своего брата. Если он жив – должны мы с ним встретиться.

Тунгус снова замолчал, на этот раз надолго.

– Где, ты говоришь, стоял ваш чум, когда это диво с вами приключилось? – спросил его Крестовский.

– Неподалеку от Аваркитты, там, где Чугрин ручей в нее впадает. Возле Кабаева болота.

– Можешь мне это место на карте показать? – Крестовский развернул перед тунгусом самодельную карту, которую срисовал перед тем, как отправиться в путь.

Тунгус долго разглядывал ее, потом ткнул в какое-то место, но Крестовский подозревал, что сделал он это наугад. Похоже было, что таежный житель чуть ли не первый раз в жизни видит карту и не очень понимает, какое отношение этот мятый кусок бумаги имеет к настоящей тайге с ее реками и ручьями, с ее тропами и деревьями, с населяющими ее зверями и птицами.

– Однако, неужели вы хотите в то место идти? – спросил тунгус Крестовского. – Неужели не боитесь вы гнева бога Агды, не боитесь его огненных стрел?

– Я думаю, что бог Агды давно уже угомонился и улетел оттуда, – дипломатично ответил Крестовский. – Ведь с тех пор, как вы с братом видели то диво, больше не было слышно грома, и в небе больше не светило второе солнце. Так что, думаю, можно не бояться гнева Агды. И если хочешь, пойдем с нами – может быть, ты найдешь на том месте своего брата.

– Может быть, ты говоришь верно, белый барин, – ответил тунгус не слишком уверенно. – Однако я опасаюсь гнева Агды. Ведь ежели он гневался на нас с братом – он может поджидать там меня. Опять же, не думаю я, что мой брат там. Больно уж страшно было, белый барин! Думаю, мой брат убежал оттуда в другую сторону, потому мы с ним и не можем повстречаться!

– Ну, как знаешь, – проговорил Крестовский. – А мы все же пойдем в те места, поглядим, как там и что.

– Ну, гляди, белый барин! А ежели встретишь моего брата – скажи, где я кочую.

Найти салон «Волшебный бубен» не составило труда: в первой же рекламной газете майор Патрикеев нашел обведенный яркой рамкой текст:

«Снятие сглаза и порчи по древней сибирской методике. Установка на успех в работе и личной жизни. Настоящие потомственные шаманы, имеющие сертификат Восточно-Сибирского общества шаманов, проводят классический ритуал. Введение в транс и последующий выход из него гарантируется».

Здесь же был напечатан телефон салона и его адрес: Бармалеева улица, дом 16-а.

Майор решил навестить «Волшебный бубен» в одиночку, чтобы провести там, так сказать, разведку боем и раньше времени не спугнуть злоумышленников.

Старожилы Петроградской стороны хорошо знают тихую и зеленую Бармалееву улицу. Когда-то на этой улице жил богатый английский промышленник Бромлей, владелец нескольких заводов, по имени которого улица и получила свое название. Конечно, непривычное для русского слуха имя немного исказилось. А уже это название Корней Чуковский использовал, когда подбирал имя для ужасного злодея в своей новой сказке. Так и появился на свет «гадкий, нехороший, жадный Бармалей», который бегает по Африке и кушает детей.

Шестнадцатый дом по Бармалеевой улице майор нашел без труда. Однако за ним сразу же следовал дом номер восемнадцать.

– Скажи, друг, – обратился Патрикеев к запуганному дворнику-таджику, который подметал тротуар перед шестнадцатым домом, – а где здесь дом шестнадцать А?

– Моя не понимай, – пробормотал таджик, испуганно взглянув на майора. – Вот он понимай! – и он показал пальцем на кого-то за спиной Патрикеева.

Майор оглянулся.

За спиной у него никого не обнаружилось.

Когда же он снова повернулся к дворнику – того уже и след простыл, будто его никогда и не было, хотя еще не улеглась пыль, поднятая его метлой.

– Ну, народ! – проговорил Патрикеев, покачав головой.

В это время из подворотни появилась женщина лет сорока с круглыми очумелыми глазами. Лицо у нее было такое, как будто она только что увидела привидение.

– Извините, женщина, а вы не знаете, где здесь дом шестнадцать А?

– Там! – прошептала женщина, испуганно оглядевшись по сторонам, и показала на подворотню, из которой вышла. – Там! Там такое… такое… – и она припустила прочь, как будто за ней гналась как минимум стая голодных волков.

Майор пожал плечами и вошел в подворотню.

Он оказался в тихом дворике, посреди которого стоял симпатичный двухэтажный особнячок. Над дверью этого особнячка висела табличка, на которой замысловатой вязью было написано:

«Салон эзотерических услуг “Волшебный бубен”».

– Ага, вот оно! – удовлетворенно проговорил Патрикеев и вошел в двери особняка.

Удивительным образом внутри это здание было значительно больше, чем казалось снаружи. По стенам просторного холла были развешаны расписные маски, шаманские бубны и ритуальные костюмы из кожи и меха диких зверей. В воздухе ощущался пряный, волнующий аромат каких-то незнакомых трав. Видимо, этот запах, как и висящие по стенам экзотические предметы, должен был создать у посетителей салона соответствующий настрой, подготовив их к встрече с шаманом.

Навстречу Патрикееву бесшумно вышел молодой человек восточной наружности, облаченный в расшитую цветными шнурами кожаную куртку. Церемонно поклонившись посетителю, он осведомился, чем может ему помочь.

– Мне бы… это… к шаману вашему попасть, – неуверенно проговорил Патрикеев, разыгрывая робкого посетителя. – Мне бы к самому лучшему… к самому главному…

– Верховный шаман в настоящее время занят, он проходит священный обряд очищения. Но у нас есть еще несколько шаманов, и все обладают необходимыми знаниями и навыками. Скажите, в чем заключается ваша проблема, – и я направлю вас к подходящему специалисту. Что вас беспокоит? Порча? Сглаз? Венец безбрачия?

– Нет… это… выпиваю я… – неуверенно проговорил Патрикеев, выдавая домашнюю заготовку. – Постоянно выпиваю, а еще у меня запои бывают… такие запои – не приведи Господь! Чертей вижу, человечков маленьких, этих… инопланетян! Самого себя потом не помню! Проснусь и думаю – кто же я такой? И ведь чем дальше, тем хуже! Раньше ведь я обеспеченный человек был… жена у меня была… дом загородный… так ведь почти все пропил! Жена ушла, дом теща отсудила… – Патрикеев очень натурально всхлипнул. – И все не могу остановиться… Машину разбил по пьяному делу, хорошо хоть в березу врезался, а не в человека. Березе-то хоть бы что, она в суд подавать не станет… А тут как-то на днях проснулся и понял – дальше так нельзя, надо с этим что-то делать! Ведь скоро все пропью, ничего у меня не останется! Надо что-то делать, пока хоть какие-то деньги есть! И тут как раз мне ваша реклама на глаза попалась! Вот, думаю, то, что мне нужно! Вот куда надо идти…

Во всей его страстной речи не было ни слова правды. Майор Патрикеев не пил. То есть мог, конечно, выпить под праздник рюмку-другую или с приятелями пропустить пивка, смотря чемпионат по футболу, однако напился до поросячьего визга всего один раз в жизни. Было это, когда, вернувшись из долгой и изнурительной командировки, когда брали серийного убийцу, майор нашел в квартире свою жену и незнакомого мордатого типа, который устроился в спальне так по-хозяйски, что стало ясно: не в первый раз он здесь. Вспоминая об этом, Патрикеев жалел только об одном – что не успел как следует типа излупить. Жена тогда повисла на нем и путалась все время под ногами. Пока он пытался оторвать ее от себя, визжащую и дрожащую, тип успел удрать. Обнаружив, что любовника нету, она стала винить во всем Патрикеева – он женат на работе, он приносит мало денег, ее заела тоска.