Брошенка - Анастасия Шерр

Как-то заехав к нам погостить на пару часиков, она поймала момент, чтобы остаться со мной наедине и просто молча обняла, что для меня стало шоком. По её глазам, полным слёз я поняла — это благодарность за её сына.

Теперь же собирая сумки, я отбивалась от детей и со всеми претензиями отправляла их к отцу, но и он был непреклонен. Подходило время. Через неделю должен родиться наш малыш, пол которого мы с Варламовым так и не узнали. Не захотели. Пусть это будет сюрпризом. Слава жутко нервничал, то и дело, следуя за мной везде и повсюду. Не оставлял меня одну дольше, чем на пять минут и это даже немного пугало. Ещё чуть-чуть и он с ума сойдёт. В принципе, его поведение объяснимо. Ещё ни разу наши дети не появлялись на свет в срок. Причем схватки настигали стремительно и в самый неподходящий момент. Варламов очень хорошо это помнил и каждый его пристальный взгляд говорил о том, что его не обмануть затишьем перед бурей.

Вот только он не был готов. Нет, отцом становиться ему, конечно, не впервой, но сейчас он был уязвим больше всего. Потому что не было в нем прежней уверенности. Лишь страх, что в самый нужный момент он просто ничем не сможет мне помочь. Именно поэтому собираться в город стали заранее.

В итоге, выдержав нападки дочери и сына, мы всё-таки приготовились к возвращению, но вот малыш дожидаться удобного случая не стал. Воды отошли прямо на кухне, когда укладывала в коробку любимую чашку Кирилла. И сразу же пронзила резкая боль, отчего я упала на колени.

На мой крик прибежали дети и испуганно застыли у порога. Видеть, как мать рожает не каждый день приходится, да и зрелище, надо заметить, не из приятных.

Тут же показался Варламов, что остервенело крутил колеса коляски, уже игнорируя пульт управления.

— Быстро на улицу! К соседям! Пусть скорую вызывают! — прикрикнул на детей и те пулей ринулись к двери. — Я здесь, Нин! Здесь! Сейчас!

Но коляска вдруг то ли застряла, то ли что-то заело в механизме и Слава остановился в паре метров от меня. А я от боли, выла на коленях, не в силах подняться.

— Мать твою! Давай же! Ну же! — он двигал корпусом и молотил кулаками по колесам, пытаясь сдвинуть коляску с места, но та даже не шевельнулась.

Почему-то подумалось о законе подлости. Игорь только выехал из города и будет не раньше, чем через полчаса, а соседей у нас мало и тех в будни не найти в поселке.

— Слав… Успокойся. Сейчас дети кого-нибудь… А-а-а-а! — вскрикнув от новой схватки, вцепилась в ножку стола, заплакала и в этот же момент меня кто-то дернул вверх, прижал к себе.

— Всё хорошо. Держись, Нинуль. Держись, моя девочка.

— Слава! — на какой-то миг я даже забыла о боли, ошалело уставившись на мужа. — Ты… Ты же стоишь!

Он действительно стоял на своих двух, крепко обнимая меня за плечи.

— Знаю. Сам в шоке. Давай… Попробуем выйти на улицу. Там поймаем кого-нибудь.

И мы пошли. Вот так вот запросто. Я придерживала рукой разрывающийся от тягучей боли живот, а Слава держал меня. Его шаги были неуверенными и неточными, видно, что они не давались ему безболезненно. В конце концов, мышцы значительно ослабли и он двигался сейчас на адреналине. Но он двигался! А значит, у нас теперь всё будет хорошо.

Варламов выдержал до приезда Игоря. А потом снова обессиленно свалился тюком. По дороге в больницу он крепко сжимал мою руку и шептал что-то успокаивающее, а дети тихонечко жались в уголке, поглядывая то на меня, то на отца.

Уже через полтора часа мы будем держать на руках свою маленькую девочку, увидев которую, Варламов сполз со стула на колени и закрыв глаза, что-то прошептал… Что-то, что предназначалось не мне и даже не малышке. Он благодарил Господа за второй шанс и я была солидарна с ним.

Конец