Ночной соблазн - Элизабет Бойл

Мисс Лавиния поежилась, поскольку не слишком хотела обсуждать события прошлой ночи, не говоря уже о пережитом ужасе, каковым ей казались объятия мистера Харви Хериота. Третьего сына, не больше и не меньше!

– Как, по-твоему, платье безнадежно испорчено? – не унималась Пейшнс. Очевидно, ее не слишком беспокоило то обстоятельство, что подруга могла перебрать с вином. – Ты так внезапно уехала с бала, что потом мы никак не могли вспомнить, что это было: зеленый атлас или голубой креп, и мне оставалось только молиться, чтобы пострадал не зеленый атлас, тем более что мы помогали тебе подобрать нужный оттенок…

– Заклинаю вас, мисс Дьюмон! Пожалуйста, ни одного слова о вчерашней ночи! – взвизгнула Лавиния тоном, так отличавшимся от ее обычного, спокойного и сдержанного.

Нужно отдать ей должное: она сразу опомнилась и постаралась взять себя в руки. Не стоит устраивать еще одну сцену! Мать придерживалась того мнения, что ей вообще не следует ехать на прием после скандала на балу Терлоу. Однако Лавиния, унаследовавшая от папаши коммерческую жилку, заявила, что не собирается прятаться от общества. Такая, как она, на голову выше жалких сплетен. Правда… правда, для того чтобы вернуть прежние позиции, ей понадобятся верные союзники.

Тяжко вздохнув, она заговорщически прошептала:

– Это был худший вечер моей жизни! Как унизительно!

Близнецы, обычно пребывавшие в тени юбок Лавинии, понимающе кивнули, довольные тем, что приятельница им доверяет.

– Но что случилось? – спросила Перпетуа. – Как ты могла споткнуться? Ты, самое грациозное создание в обществе! Все так говорят!

– Я и не думала спотыкаться, – призналась Лавиния и, задрав нос, объявила поразительную новость, которая, по ее расчетам, должна обойти весь Мейфэр: – Меня толкнули.

– Толкнули? – ахнули сестры.

– Совершенно верно. – Лавиния подалась вперед: – Конечно, я ничего не могу доказать, но я почувствовала прикосновение чьей-то руки, после чего меня сбили с ног.

– Но кто мог замыслить такое злое дело против тебя? – поразилась Пейшнс. – Чудо еще, что ты не покалечилась.

Но Лавиния не собиралась долго терзаться жалостью к себе.

– На миг я почувствовала себя леди Гермионой, – пояснила она со смешком. – Теперь я знаю, каково весь вечер спотыкаться в немодных туфельках.

Сестры Дьюмон рассмеялись, и Лавиния скрыла довольную улыбку.

И тут она догадалась сделать то, что резко изменило ее судьбу… по крайней мере подняло ее из пепла вчерашнего бесчестья.

Мисс Берк язвительно ухмыльнулась:

– Черт побери! Не знаю, что произошло, – искусно сымитировала она голос Гермионы. Остальные дружно расхохотались.

Случайно подняв глаза, Лавиния обнаружила, что на нее смотрит граф Рокхерст.

Нет, не смотрит. Таращится с таким видом, словно внезапно и безумно в нее влюбился.

Лавиния улыбнулась в ответ и кокетливо спрятала лицо за веером, напомнив тем самым всем и каждому, что она не кокетка.

Но и дурой ее никак не назовешь.

– Попробуй еще раз, – настаивала Куинс. Гермиона тянула и дергала, но кольцо упрямо не желало покидать ее палец.

Они стояли в укромном уголке знаменитого розария лорда Беллинга, в уголке, обычно предназначавшемся для иного рода свиданий.

– Оно соскочит, – твердила Куинс, – если ты действительно захочешь положить конец своему желанию.

– Я хочу. Очень хочу, – уверяла Гермиона. Потому что она почти весь день наблюдала, как Рокхерст следует за мисс Берк, подобно влюбленному щенку. – Гнусный тип, – прошипела она себе под нос, принимаясь с новой силой тянуть за кольцо. Ничего не вышло.

Мало того, все общество лихорадило при виде графа Рокхерста, не сводившего обожающего взгляда с леди. Заметим, с респектабельной леди!

– Респектабельная, – пробормотала Гермиона.

Дерг, дерг…

– Истинный ангел…

Дерг, дерг…

– О, черт побери, Куинс! Боюсь, все это зря. Что теперь делать?

– Не понимаю, что тут не так – тяжело вздохнула Куинс. – Раньше всегда получалось. Если, конечно, ты действительно стараешься избавиться от желания.

– Так и есть! – яростно прошипела Гермиона. Она зашла так далеко, что даже принесла с собой огромную кость и оставила у садовой калитки в надежде, что Рокхерст приведет Роуэна. К счастью, довольный волкодав почти весь день провалялся на траве со своей добычей.

– Но я не смогу тебя спасти, – пожаловалась Куинс. – Сосредоточься, Гермиона! Подумай, что ты приобретешь, если этому желанию будет положен конец.

«А сколько я потеряю?» – едва не вырвалось у нее. Разве прошлая ночь не доказала этого?

К досаде Гермионы, тело предательски затрепетало.

Рокхерст целует ее, раздевает, вонзается в жаркое лоно…

Он погубил ее. Она должна бы ненавидеть его за это… Хотеть, чтобы он вечно горел в аду…

Собственно, именно об этом она и мечтает! Особенно теперь, когда он хвостом ходит за Лавинией Берк с видом Роуэна, дорвавшегося до суповой кости.

Горькая желчь обожгла горло Гермионы. Лавиния Берк. С ее прекрасными белокурыми волосами, роскошными платьями, элегантными манерами девицы, обучавшейся в одном из лучших пансионов Бата.

Неужели он вообразил, что именно Лавиния – его… его Тень? Не может быть! Так откуда такая внезапная симпатия?

А она, Гермиона? Что сделала она, когда мать подвела ее к графу?

Молчала и краснела как дурочка.

И не посмела взглянуть ему в глаза из страха, что он заметит цвет ее собственных.

Ибо, как ни жаждала она сказать ему правду… как ярко ни представляла, что он падает на колени и умоляет стать его женой, все же в душе сознавала, что единственным результатом будет его отвращение… если не брезгливость.

Сегодня утром он вел себя оскорбительно. Даже не посмотрел в ее сторону. Но и она хороша!

Платье ярко-оранжевого цвета, отделанное лентами и оборками, которое она считала идеальным, когда просила модистку сшить именно такое, теперь казалось невыносимо дурацким.

Она взглянула сквозь розовые кусты, туда, где стайка девушек выбирала партнеров, готовясь к состязаниям по стрельбе из лука. В центре стояла Лавиния, элегантная и изящная, в простом белом муслиновом платье. Такая сдержанная, естественная. Истинная красавица, которая никогда никого из себя не строит.

Именно такая женщина, в которую может влюбиться лорд Рокхерст. Не глупенькая, неуклюжая, косноязычная леди Гермиона. Не одна из этих «странных» Марлоу.

– Может, все дело во времени? – предположила Куинс. – И нам стоит выждать до заката?