Поколение 700 - Виктор Брагин

А под такой душевный разговор ну как не выпить еще?

Но сегодня четверг, и завтра, соответственно, нужны будут силы, чтобы увлекательно и интересно провести еще один день в офисе. И уже пора ехать домой, но так не хочется расставаться. А сколько можно пить пиво? Вольдемар предлагает перейти на более крепкие напитки.

– Вообще-то, мне завтра на работу, – не очень уверенно сопротивляюсь я.

– Да мне вообще-то тоже, – грустно добавляет Вольдемар. – Ну так, чисто символически.

Знаю я эти «символически», провокатор хренов!

После текилы беседа пошла гораздо душевнее. Устав от общения с лопатными менеджерами, моя душа требовала отдыха, – символические напитки следовали один за другим.

Завтрашний рабочий день нам уже до лампочки, – плевать и на начальство, и на работу! Мы их всех презираем, а себя считаем полубогами, которые скоро станут богами, но для этого необходимо еще немного выпить. Была избрана старая тактика проведения вечера, – хождение из бара в бар без долгих задержек в одном месте. Это обычная мужская необходимость в смене картинки: примерно то же самое происходит, когда мужчина без конца переключает каналы телевизора, не останавливаясь ни на чем конкретно, пока не уснет. Даже под гипнозом я не смогу вспомнить все заведения, которые мы посетили в ночь с четверга на пятницу. Но боги тоже рано или поздно устают, и подобное времяпрепровождение привело нас, в конце концов, ко сну в самых неприспособленных для этого местах.

Я проснулся за столиком какого-то полуподвального бара в Старом городе. В первые секунды, как это обычно бывает, мною овладел ужас от осознания того, что последние несколько часов ты полностью себя не контролировал, а значит, могло случиться непоправимое. Теперь надо проверить, перебрать все варианты, что могло случиться. За столиком сидела компания совершенно незнакомых мне молодых людей и мирно беседовала, это несколько успокаивало. Дальше – личные вещи: куртка и мобильный телефон: эти два ценных предмета пропадают чаще всего после таких отключек. Но кожаное полупальто было на мне, – а это, знаете ли, уже полдела. Холодея от ужаса, я полез во внутренний карман и, о счастье, нащупал мобильный телефон. Можно немного расслабиться, – вроде бы ничего ужасного не произошло за тот период, пока разум отсутствовал в моем теле. Однако следующий вопрос возникает сам собою: а сколько времени, собственно говоря? Часы в мобильном телефоне показывали без десяти пять утра. Блин, а вот это уже совсем не хорошо. В девять мне нужно быть на работе, а я до сих пор пьяный и все еще не дома. Следовательно – необходимо срочно ретироваться.

«Пять часов. Трамваи должны уже ходить… ну, или вот-вот начнут», – рассуждаю я, стоя на трамвайной остановке. А пока остается только наслаждаться теплым весенним утром и сожалеть о том, что день, в отличие от него, будет тяжелым и сумрачным.

Трамвая пришлось ждать долго, и до дома я добрался лишь после шести. Еще одна непростая задача – не проспать, ведь подъем совсем скоро, в восемь. Но опасения оказались напрасными: поспав свой час с небольшим, я без особых проблем проснулся по будильнику. Конечно, было тяжело, но все-таки я чувствовал себя более трезвым, чем когда покидал бар в Старом городе.

На работе тоже все сошло гладко, никто ничего не заметил. Сразу же уткнувшись в компьютер, я старался ни на кого не дышать и давал рассеянные, но вполне адекватные ответы. Про себя же материл Вольдемара последними словами и клялся, что больше никогда не стану встречаться с этим аморальным типом. Хотя мне, конечно, было интересно, куда он вчера запропастился и чем закончились его похождения.

Ближе к обеду, полностью очухавшись и поняв, что аварийных ситуаций на работе не ожидается, я позвонил Вольдемару.

Последовали долгие гудки, но никто трубку не брал. Ну, по крайней мере, телефон включен, – значит, Вольдемар его не потерял. А не отвечает – так может, не пошел на работу и спит дома. Или ему сегодня вообще во вторую смену.

Через некоторое время я решил позвонить еще раз. Снова долго никто не поднимает трубку, и я уже собирался сбросить вызов, как вдруг на том конце откликнулись. Но, вместо ожидаемого хохота моего приятеля из трубки зазвучал незнакомый мужской голос:

– Алло.

– Алло, э-э, – я немного растерялся, – а Вольдемара можно?

– А Вольдемар сейчас не может говорить, позвоните позже, – произнес недовольный голос.

– Хорошо, – ответил я и положил трубку.

Интересные дела! Я был крайне заинтригован, но перезванивать не стал, мучительно ожидая и теряясь в догадках.

Вольдемар позвонил сам, вечером.

– Ну как ты? – спросил он с издевкой.

– Да, в принципе, ничего… – И я поведал ему свою историю с пробуждением в полуподвальном баре и походом на работу. До конца Вольдемар меня не дослушал, ему не терпелось рассказать о своих злоключениях:

– Понятно, а у меня пиздец.

– В смысле – «пиздец»?

– Да полный пиздец, полнейший, – вздохнул он.

– А что случилось-то?

И он поведал мне следующую печальную историю.

Как мы потеряли друг друга, Вольдемар тоже не зафиксировал. Но некий полуподвальный бар в его воспоминаниях присутствовал, правда он не помнил, в какой связи. Оказывается, Вольдемар даже собирался ехать домой, для чего пришел на остановку маршруток, однако маршруток, почему-то не было (наверное, потому, что было три часа ночи). Людей также не наблюдалось, но мой потерянный друг сильно не грустил, – он решил поспать прямо на остановке, тем более, по ночам уже не так холодно. Недолго думая, припозднившийся сисадмин стал устраиваться поудобнее на скамеечке. Но тут из темноты появился одинокий прохожий, неуверенной походкой бредущий мимо остановки. Вольдемару показалась знакомой фигурка ночного странника. Он не ошибся – это был брат его одногруппника, некто Леха. Леха находился примерно в той же степени опьянения, что и Вольдемар, поэтому они быстро нашли общий язык. Теплую встречу друзья решили обмыть, благо у Лехи с собой была почти полная бутылка виски. Как следует подкрепившись, приятели отправились погулять в Старый город. По словам Вольдемара, Леха вел себя плохо: бросался на редких прохожих и пытался затеять драку. На Вольдемара же, наоборот, снизошло некое умиротворение, и он успокаивал своего буйного товарища и сглаживал назревающие конфликты. В ходе этого интересного и содержательного времяпрепровождения бутылка виски опустела, и Вольдемар, и до этого момента неуверенно помнивший события, вообще впал в транс. Леха куда-то пропал, а Вольдемар вдруг обнаружил, что уже рассвело и, следовательно, пора на работу. Почему-то ему показалось, что он абсолютно трезвый, а посему сознательный сисадмин не задумываясь направился в офис банка, который располагался относительно недалеко.

Банковские охранники немало повеселились, наблюдая, как Вольдемар тычет пальцами в кнопки на дверях служебного входа, пытаясь вспомнить код. Потом им надоело смотреть это шоу, один из них спустился и открыл настойчивому сотруднику дверь. Охранник несколько раз переспросил, уверен ли Вольдемар, что хочет сегодня работать? Не лучше ли поехать домой, «поболеть»? Но мой друг потребовал, чтобы его пропустили на рабочее место. Это явилось роковой ошибкой сисадмина. Зайдя в свой отдел, Вольдемар сел, включил компьютер и… под мерное жужжание процессора заснул мертвецким сном, распространяя по офису тяжелый запах перегара.