Ниенна. Благословленная Смертью - Наталья Борисовна Русинова

поперли с насиженного места? — задумчиво сказал Бродди. — Те же остроухие пришли, остров захватили и ее выгнали. Вот и скитается по свету неприкаянная…

— Только не говори, что ты решил ее пожалеть! — вытаращила глаза Азали. — Они с тем мужиком на пару чуть праздник явления Всеблагого Левия в Ахенбурге не сорвали! Хорошо, что обошлось малой кровью. А если бы детей в камень превратили?

— Не собираюсь я ее жалеть, — сжал губы боевик и снова наклонился к корзине, погладить петуха. — Она скотину неразумную покалечила, а до этого сколькерых его собратьев убила? Или приказала убить, сама же ляпнула, мол, все куриное поголовье в селе извела. Никого ей не жалко, значит, и нам ее жалеть нечего, гадюку. Могла бы за помощью к людям обратиться, так ей не по чину. А ядом честной народ травить — пожалуйста!

— Вот именно, — поднялся с места декан Удмертий. — Если магистр Рейван прав, вам тем более нечего делать в Глосе. Не ровен час, вслед за куриным поголовьем пойдете. Пусть жандармы разбираются, да боевые маги.

Он снова обвел взглядом парней, с подозрительно приличным видом сидящих на диванчике, и уточнил.

— Дипломированные боевые маги.

И тогда Ниенна тоже вскочила на ноги и преградила наставнику путь.

— Магистр, я не подчиняюсь ее чарам. На мне благословение Милосердной Смерти. Она пыталась заставить меня уйти с василиском, ничего не вышло. Извечная Мать хранит меня. Я могу с ней сразиться!

— Ополоумела? — не выдержал, наконец, пожилой некромансер. На бледных и худых щеках мигом проступил гневный румянец. — Что за недоросли в наше время пошли, хлебом не корми, дай нос сунуть в заварушку, где и головы лишиться можно! Одна хтоническая тварь, называемая богиней по скудоумию своих почитателей, сделала тебя практически калекой! А после второй тебя только закопать и останется!

— Значит, поднимете из могилы и выпорете ремнем за своеволие, — стояла на своем упрямая девчонка. — Но я тогда справилась, справлюсь и сейчас. Вы сами говорили еще год назад, что меня на третий курс смело можно перевести! Сейчас что изменилось? Нам в следующем году целый жальник упокоивать на практике придется! И не меньше месяца разъезжать по деревням в поисках нечисти, которая населению жить не дает, чтобы людей защитить! Где мне набираться опыта? В лаборатории на допросах мертвяков? Или трактаты по чудищам Острижского государства наизусть выучить, и хватит? Кровососы всех мастей будут очень польщены, когда я расскажу им при встрече, по каким признакам умею отличать одного от другого!

— Девочка права, — внезапно встал на ее сторону декан Рейван. — Моим парням тоже полезно будет взглянуть на эдакое чудо-юдо, а уж Герде — тем более. Она мужика в два раза здоровее себя на лопатки легко уложит, неужто и с чудищем не справится? Да, змея не из простых, так и Герда — дочь валькирии.

— А гипноз, от которого королевский маг чуть не пострадал? — всплеснула руками Левия. — Тебе детей не жалко?

— Жалко, — согласился Рейван. — Поэтому лучше пусть они сейчас опыта наберутся, чем пойдут по стопам своего декана, который с остроухими в прямой схватке впервые за жизнь всего год назад сошелся, и чуть к праотцам с непривычки не отправился. А уж эликсиров с амулетами от змеиного яда и гипноза у тебя на полках должно хватать, иначе какой ты целитель?

— Да уж получше твоего в лекарском деле разбираюсь, да и живу поболя! Работе учить он меня будет, сопляк! — вскипела Левия. — И снадобий от любого в свете яда у меня хватает с избытком, не переживай!

И разгневанная наставница повернулась к адептам.

— Через полчаса всем сумки соберу, ко мне перед уходом не забудьте зайти, — процедила она и вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Декан Рейван смотрел ей вслед, довольно осклабившись.

— Додавил-таки коллегу, — хмыкнул Удмертий. — Учти, я все еще против участия студиозусов в заварушке с коронованной гадюкой. Тем более, если у нее и впрямь двенадцать голов.

— Да ради бога, ты все равно среди профессорско-преподавательского состава остался в меньшинстве. Можешь противиться, сколь душеньке угодно, — пожал плечами Рейван. — Главное, Ниенну снабди оружием и амулетами, как полагается. Я тоже с ребятами пойду. Если совсем беда, шандарахну гадину «золотой молнией», против нее и высшая нечисть не устоит.

— Будешь потом лежать пластом трое суток, — поджал губы магистр Удмертий.

— Значит, покормишь меня с ложечки, как старинный друг, и расскажешь на ночь байку про упырей. Можно подумать, мне впервые мордой в матрас после битв валяться. Эй, балбесы, а вы чего расселись? Марш готовиться! Эдгара Червонского тоже кликните, у него нормальной боевой практики за последние полгода не было ни разу. Скоро последние ноги сотрет, по бабам бегая.

— Там не ноги стираются в первую очередь, наставник, — тут же ляпнул Альбрехт Вельф, вскакивая с дивана.

Спустя минуту никого из адептов в комнате не осталось.

— И все-то они знают, поганцы, — усмехнулся им вслед Рейван. — Да уж, студиозусы нынче пошли те еще. Хлебом не корми, дай нос сунуть в заварушку повеселее… Или не нос, хе-хе.

— Нашел время хихикать, — буркнул в ответ пожилой некромансер. — Осторожнее будь, себя береги. А то сам как дите неразумное, даром что за вторую сотню лет перевалил.

— Да уж уберегу. Тебе бы тоже улыбаться чаще. Глядишь, и бабенку себе нашел бы, наконец … Ай! Да чтоб тебе провалиться, чернокнижнику старому, «козьими горошками»-то зачем пуляться? Еще и за шиворот насыпать не посрамился!

*

Дальнейшие события завертелись с пугающей быстротой. Эдгара долго искать не пришлось — он ввалился в комнату Альбрехта и остальных парней как раз в то время, когда сборы подходили к концу. Герда успела вооружиться до зубов, Ниенна — переодеться в форму полегче и потеплее. Бродди снарядился быстрее всех, и теперь старательно навешивал на утепленную душегрею Азали дополнительную защиту от укуса нечисти и нежити. За творившейся вакханалией с одобрением наблюдал декан Рейван.

Эдгар снова явился с мороза, встрепанный и запыхавшийся. Иней таял на его волосах без дополнительных ухищрений вроде разогрева эфирного тела. И опять принес занятные новости из борделя.

Последнее яйцо нашлось самым трагичным способом — его прислали в дар из королевского казначейства. И не кому-нибудь из девиц, а напрямую Юстасу, любимому сыночку мадам Георгины, якобы в благодарность за какой-то подписанный вовремя договор.

Про сутулого, худосочного и бледнеющего по любому поводу юношу, имевшего слабенький целительский дар, адепты были наслышаны. Он пытался поступить в Академию уже шестой год подряд с усердием, которому позавидовали бы все студиозусы. Занимался без устали с нанятыми матушкой наставниками, следил за распорядком дня и питанием,