Убойная стрела Амура - Валентина Андреева

– Ты хочешь сказать…

– А ты думала, Ольга позволит нам своим гражданским видом портить общую картину потустороннего спектакля? Не переживай, тебе понравится. Две длиннополые древнегреческие туники. Скрадывают все недостатки фигуры. Жаль, что у нас недостатков нет и нам нечего скрывать в темноте от российских граждан. Чем туники не саваны? Вот только на улице в них будет холодно. Может, сверху ветровки накинуть?

– Привидения не должны страдать от холода. В крайнем случае, Вероника с Данькой погуляют по территории без нас. И я бы даже настаивала на этом предложении. Утром мы едем в Великие Луки, хотелось бы выспаться.

Наташка попробовала возразить, но я жестом дала понять, что в этом дворце и у стен могут быть не только глаза, но и уши.

Мы шли по коридору и почти из каждой комнаты доносился хохот. Отдыхающие отдыхали. Обзавидуешься! Спускаясь со второго лестничного пролета, я вслух пожалела о том, что не переговорила с Ольгой. Или она нам изощренно врет, или «клюшница» из нее – никакая. Внизу на посту никого не было. Непонятно для кого, работал пристроенный на стене телевизор. Почти живая картина с постоянно меняющимся изображением. Рядом с ним, отвлекая внимание на себя, висело большое полотно, на котором была изображена деревянная крепость, прочно укоренившаяся на высоком холме, возвышающимся над озером. Я уже знала, что это озеро называется Невель – именно оно дало название городу. С другой стороны холм омывался вытекающей из озера речкой Еменкой, а прочность положения крепости мнимая, чему имеется материальное подтверждение – ее реально сохранившиеся в Невеле «корни». Или, если угодно, остатки. Так что картина под названием «Замковая гора» – порождение фантазии художника.

Не успела Наташка выказать недовольство отсутствием стража, как он показался с большой кружкой в руках.

– А-а-а, Наташенька! Идите, девоньки, там вас на кухне Мария Андреевна дожидается. Я вот на секундочку отлучился, за чайком. Невостребованных ключей от номеров нет. Все туристы на местах. Ждут ночного представления. Завтра-то им некуда торопиться. Обзорная экскурсия по дворцу только в одиннадцать, да потом в Звонаревку свозят. Ну а после обеда, кто куда сам захочет – на каретах по окрестностям или на лодках по озеру, а то и просто позагорать…

– Спасибо, мы пойдем, – тоном послушного ребенка сказала Наташка. – Надеюсь, не заблудимся?

– Да тут и плутать негде. Ресторанный зал минуете, сразу за углом две двери. В левую не ходите, она закрыта. А вот в правую дверь толкайтесь смело. Там помещение для сотрудников пансионата. Чтобы, значит, не мешать отдыхающим. Пусть считают, что весь наш коллектив вертится вокруг них без перерыва на еду. Мы ведь…

Звонок в дверь прервал гимн дворецкого во славу рабочего коллектива, неторопливо запиваемый чаем. Он поставил кружку на клеенчатую салфеточку и засеменил к выходу, выражая надежду, что ничего страшного в нашей обители не произошло. По виду ворвавшихся хуже урагана подруг детства, Ольги и Ляны, я бы этого не сказала.

– Живы, здоровы!!! Ну и как это понимать?!

Лянка недвусмысленно поигрывала резиновой милицейской дубинкой. На всякий случай я отступила, сморщилась и, охая, схватилась за левый бок. Если им не нравится, что мы «живы, здоровы», пожалуйста – здоровье совсем никудышное.

– Я только что собиралась вам звонить с поста, да постовой отвлек разговорами! – запальчиво заявила Наташка. – Раньше не было повода. Ирина только пять минут назад вышла из отсидки.

– Где сидела? – поинтересовались сразу четыре человека, правда, вразнобой.

Я покосилась на дворецкого и его подоспевшую жену и, скромно потупившись, призналась:

– Владимирский централ…

– Ветер, бр-р-р, северный, – пожаловалась Наташка. – Можно нам для сугреву чего-нибудь перекусить?

– Отдыхайте, Мария Андреевна. Я со своими приятельницами сама разберусь. – Ольга с укоризной смотрела на наши зардевшиеся физиономии. – Между прочим, мы людей подключили к вашим поискам…

– Главное, что нашли! – Наташка пыталась перейти в наступление. – В конце концов, нам дадут поесть в этом доме? Пора уже готовиться к ночному трудовому подвигу. Ир, они, наверное, надеются, что с голодухи мы взвоем более естественно.

– За вас это сделает «фанера»! – напомнила Ляна.

– Мы работаем без фонограммы! – пояснила я и по слабо освещенному ресторанному залу заспешила на кухню. Наталья права, время не терпит. А обсуждение можно продолжить и там…

Только у левой двери (как всегда перепутала правую и левую сторону) я притормозила и обнаружила два неприятных обстоятельства: дверь на замке и за мной вдогонку никто не спешит. Силовым методом запретила себе склонять почем зря Марию Андреевну, непонятно зачем и от кого закрывшую помещение для сотрудников. Сжала кулаки и ударила одним о другой. Сразу забыла про жену дворецкого.

Полутемный зал ресторана был пуст и посему внушал неприятное чувство тревоги. Не сомневаюсь, Наталья намеренно застряла, пытаясь погасить гнев обеих дам ссылкой на «некие жуткие обстоятельства», о которых лучше на ночь не вспоминать. Ирина Санна напрочь лишится аппетита, а следом и сна. Достаточно и того, что она уже не в себе. Пока я раздумывала, не вернуться ли в общество, в глубине ресторана что-то звякнуло – кристально чистый звук приветствующих друг друга хрустальных бокалов. Все! Путь к отступлению следовало считать отрезанным. В порядке исключения из правил, я не застыла подобно гипсовой Афродите или Аполлону, хотя в данный момент с удовольствием бы к ним присоединилась. Да только дорога в их общество на лестничный пролет третьего этажа вела все через тот же ресторан. Отчаяние толкнуло меня в правую сторону, и я должным образом воплотила в жизнь выражение «ломиться в открытую дверь».

Хорошо, что помещение было залито светом. По крайне мере, я избежала возможности прихватить с собой ненужные мелочи. Электрический самовар, например. Ненужным он был не только мне – судя по наличию современного электрочайника, самовар просто служил украшением холодильника. Вот последний-то я и попыталась задействовать в совместном полете. Он меня благоразумно задержал – вначале своей основательностью, затем содержимым. К моменту прибытия приятельниц, я уже достаточно лениво хрупала на десерт шоколадным листочком – украшением, позаимствованным с Наташкиного куска торта. И думала о том, что «хрустальный звон бокалов» не что иное, как результат их плохой постановки. На место.

Ольгу я приветствовала вопросом, есть ли у нее согласованный и утвержденный в установленном порядке план строительства дворца.

– Конечно, – с уверенностью ответила она. – Вся техническая документация, включая акты приемки, хранится в сейфе у Потапова. Именно Вениамин… О, боже! Никак не могу привыкнуть к мысли, что его уже нет. Словом, он контролировал все вопросы строительства.

– А до него?

– А до него работал Горбенко Роман Ильич. Уволен за пьянство. Я уже об этом говорила. Хороший человек, но, к сожалению, не мог держать себя в руках. При его пьяном попустительстве у нас было несколько ЧП.