Кортес - Кристиан Дюверже

Аделантадо островов и земель Санта-Крус, Санта-Мария-де-лос-Ремедиос и Сан-Хуан-де-Улуа еще крепче уверовал в неотвратимость и силу грядущего удара после того, как узнал от Хуана Родригеса де Фонсека об отстранении Кортеса и назначении на его место марионетки Кристобаля де Тапиа, инспектора литеен Санто-Доминго. Для большей безопасности Фонсека жаловал алчному Франсиско де Гараю право колонизировать все земли, лежащие между Флоридой и Веракрусом, при том что Тапиа должен был договориться с ямайским губернатором о проведении границ. Все обещало Кортесу большие неприятности.

6 июля Зуасо приказал приостановить опрос свидетелей, который и так затянулся, «поскольку все они говорили одно и то же».[139] Ученый юрист вышел пройтись по набережным Сантьяго. Он не смог сдержать улыбки, вспомнив, как Кортес в бытность свою алькальдом Баракоа ввел в герб города крокодила.

Мехико-Теночтитлан, 13 августа 1521 года

В виду того что ацтеки не желали оставлять свою столицу, Кортес приказал перекрыть северную дамбу, которая вела из Тлателолько в Тепейякак, там, где позднее будет возведен храм Божьей Матери Гваделупской. Все сухопутные и водные пути были перекрыты. Осадные суда тотчас перехватывали все каноэ, как только те осмеливались высунуться из блокированной гавани. В городе начался голод. Но еще раньше ацтеки стали умирать от жажды. Лишенные пресной воды, они пили соленую воду лагуны, которая и прежде никуда не годилась, а теперь, когда в ней плавали разлагавшиеся трупы, можно себе представить, какая складывалась в городе санитарная обстановка. Дизентерия и лихорадка собирали свою жатву.

В конце июля тиски сжимались все сильнее. Участились атаки испанцев, проникавших в самый центр города. 24 июля был подожжен дворец Куаугтемока; огонь перекинулся на соседние дома. Войска Кортеса захватили уже три четверти столицы. Но Тлателолько продолжал обороняться; этот город-спутник Мехико, построенный на соседнем островке, стал последним очагом сопротивления. Но сил сдерживать натиск испанцев и их союзников-индейцев уже не было. 30 июля после яростного сражения пал храм Тлателолько. Бой переместился к огромной рыночной площади, которая когда-то так восхитила конкистадоров. Здесь собрались все уцелевшие ацтеки и их союзники: мужчины, женщины, дети и старики; воины с неукротимым мужеством превратили площадь в укрепленный лагерь и готовились к отражению новых атак. Но Кортес не решился продолжать штурм, не желая резни. Более недели он настойчиво предлагал начать переговоры о сдаче. Куаугтемок не менее упорно отвечал отказом. За каждой новой стычкой следовало предложение сложить оружие, на которое осажденные всегда отвечали отказом.

Ацтеки решили умереть. Положение было безнадежным, и молодой правитель Куаугтемок, сторонник «войны до победного конца», попытался бежать на пироге. Во вторник вечером 13 августа 1521 года под громовые раскаты сильной грозы, разразившейся над озером, лодка тлатоани была перехвачена осадным судном; испанцы принудили к сдаче малочисленную команду пироги. Вместе с Куаугтемоком в ней находились все правители городов Тройственного союза: Коанакоч, правитель-диссидент Текскоко и Тлетлепанкецаля, правитель Тлакопана. Капитан судна Гарсия Холгуин сдал пленных Сандовалю, который, в свою очередь, доставил их Кортесу. Тот встретил Куаугтемока с полагающимися правителю почестями, но тлатоани мучил стыд, ведь он бежал, хотя и обещал своему народу умереть вместе с ним. По легенде, он выхватил у Кортеса кинжал, висевший у пояса, и попытался заколоться. Кортес помешал ему свести счеты с жизнью. Он вывел правителя ацтеков на крышу одного из зданий и там, возвышаясь над грудой дымящихся развалин, которой стала гигантская столица ацтеков, Куаугтемок призвал своих воинов прекратить сопротивление. Это был патетический момент. Переворачивалась страница истории: науа, наследники трехтысячелетней культуры, теряли власть над Мексикой.

Потери ацтеков были катастрофическими. Во всех текстах приводится цифра в почти сто тысяч убитых, пропавших без вести и умерших от голода и эпидемий, вызванных осадой. Сражение за Теночтитлан было не войной, а скорее самоубийством. Самоубийством народа, который подобно тайнос из Санто-Доминго предпочел расстаться с жизнью, чем со свободой, но в случае ацтеков еще и с властью, величие и престиж которой они поддерживали тридцать веков.

Падение Теночтитлана – безусловно, не самый светлый эпизод в истории Мексики. Кто мог бы сомневаться в том, что за победой испанцев и их союзников последует череда жестокостей, насилий и сведений старых счетов? Кортес не мог помешать разграблению города солдатней, опьяневшей от победы. Испанцы были одержимы только одной целью: отыскать золото, потерянное в Ночь Печали 30 июня 1520 года. Королевский казначей Хулиан де Альдерете занялся обращением пленных ацтекских воинов в рабов. Их относили к боевым трофеям, поэтому раскаленным железом клеймили гербом Карла V. Кортес предвидел такой исход, но даже его поразила свирепость солдат. Молодые ацтекские женщины заплатили тяжелую дань победителям, жаждущим отдыха и наслаждений.

17 июля Кортес обосновался в Койоакане в южной части большой лагуны. Теночтитлан походил на огромный крематорий, где сжигали полуразложившиеся трупы. Никто не мог укрыться от тошнотворного запаха. Бойня в Теночтитлане явила собой картину такого опустошения, умолчать о котором не сумел ни один хронист. Но кто смог бы рассказать о страдании народа, его униженной гордости, низвергнутых богах? Мир индейцев Центральной Америки рухнул. Сановники бывшей империи пожаловались Кортесу на солдат, похитивших их жен. Тот обещал возвратить их, по крайней мере позволить тем, кто захочет, вернуться к своим очагам. Но, как сообщает Диас дель Кастильо, только три пожелали вернуться к прежним мужьям.[140]

Перед Кортесом стояли другие, более существенные проблемы. Предстояло делить добычу и переходить на язык золота. Все свидетельства сходятся в том, что трофеи были невелики. Дни и ночи испанцы неутомимо искали прежнюю казну Мотекусомы, все те золотые слитки, отлитые Кортесом для уплаты королевской квинты. На это золото и рассчитывали теперь конкистадоры. Они уже видели себя богачами, а теперь золото ускользало из их рук, подобно чудесному сну, тающему с пробуждением. Ныряли на дно озера, копались в руинах дворцов, храмов, правительственных зданий и частных домов; опрашивали, допрашивали, пытали. Золото Мотекусомы исчезло без следа. В войске начался ропот, Кортеса обвиняли в неспособности выполнить данные обещания. Налоговые агенты во главе с Альдерете жаловались на скромные размеры королевской квинты.

Мало-помалу умами завладела мысль, что это Куаугтемок спрятал золото Мотекусомы, а значит, должен был знать, где находится тайник. Кортес согласился подвергнуть пытке последнего ацтекского тлатоани и одного из его приближенных – важного сановника из Тлакопана. Испанцы надеялись вырвать секрет, поливая ноги несчастных кипящим маслом. Но ни один из них не заговорил. По версии Гомара, товарищ Куаугтемока умер под пытками.[141] По словам Диаса дель Кастильо, тот указал какое-то место наугад, лишь бы избежать мучений. Освободившись, он признался Альварадо, что солгал, и взбешенные испанцы убили его.[142] Как бы то ни было, но пытку Куаугтемока остановил сам Кортес.