Дочь крови - Энн Бишоп

Картан сидел на стуле, не в силах пошевельнуть хоть пальцем, до тех пор пока стражники не завернули мужчину в окровавленные простыни вместе с отрезанными органами. А затем Картан метнулся к ближайшему туалету, где его жестоко вырвало.

4. Террилль

Доротея медленно мерила шагами свою гостиную. Ее струящийся наряд шелестел с каждым покачиванием бедер, а обтягивающий корсаж с низким вырезом выставлял на всеобщее обозрение маленькие груди, по-прежнему бурно вздымающиеся при каждом вдохе.

Она подняла перо со стола, проходя мимо. У большинства мужчин хребет превращался в желе, стоило ей потянуться за этим предметом. Однако Деймон бесстрастно наблюдал за ней. Холодное, безразличное и утомленное выражение, застывшее на его лице, не изменилось ни на йоту.

Она провела пером по подбородку, проходя мимо его стула.

— Ты снова оказался непослушным мальчиком. Возможно, следовало привязать тебя и выпороть как следует.

— Да, — любезно отозвался Деймон. — Почему бы тебе не сделать этого прямо сейчас? Корнелия может поведать тебе, какого эффекта можно достичь, принуждая меня заглянуть на огонек.

Доротея невольно пошатнулась, но продолжила движение.

— Возможно, в таком случае следовало тебя обрить. — Она махнула пером в его сторону. — Скажи, тебе бы понравилось стать членом братства пера?

— Нет.

— Нет? — Доротея неубедительно изобразила удивление.

— Нет. Я предпочитаю мочиться аккуратно.

Лицо Жрицы исказилось от гнева.

— Ты стал слишком грубым, Деймон.

— Должно быть, сказывается компания, которую приходится водить.

Доротея начала было метаться по комнате, но снова замедлила шаги, заметив прохладное, злорадное веселье, мелькнувшее в глазах Деймона. Черт бы его побрал, подумала она, постукивая пером по губам. Он ведь прекрасно знал, что ему удалось вывести ее из себя, и смел еще и наслаждаться этим! Доротея не доверяла ему, не будучи убежденной, что по-прежнему может его контролировать. Даже Кольцо не останавливало его, когда от Деймона веяло холодом. А сейчас он просто сидел здесь, совершенно уверенный в себе и безразличный к происходящему…

— Возможно, мне действительно следовало обрить тебя. — Ее обычное мурлыканье превратилось в сдержанное рычание. Она ткнула пером в область его паха. — В конце концов, не похоже, чтобы от этих причиндалов тебе была какая-то польза!

— С другой стороны, вряд ли их отсутствие принесет тебе хоть какую-то прибыль, — невозмутимо отозвался Деймон. — Королевы перестанут платить за мои услуги, если будет нечего покупать.

— Это ничего не стоящий кусок мяса, раз ты все равно не можешь им пользоваться!

— О, зато им безгранично нравится наблюдать за ним.

Доротея бросила перо и растоптала его ногой.

— Ублюдок!

— Ты говоришь мне об этом раз за разом. — Деймон раздраженно взмахнул рукой. — Хватит театральщины. Ты не обреешь меня, ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

— Назови хоть одну причину, по которой не стоит этого делать!

Одним быстрым, плавным движением Деймон выбрался из кресла и прижал ее своим телом к столу. Его руки сжались на запястьях женщины, причиняя ей боль, в то время как губы обрушились на нее в жестоком поцелуе. Его язык скользнул в глубины рта Доротеи с таким тщательно контролируемым неистовством, что ведьма не могла больше думать ни о чем, кроме его прикосновений и неожиданной влажности между ног.

С ним так было всегда. Постоянно. Дело было не просто в его теле. И даже Камни тут ни при чем — по крайней мере, прямой связи Доротея никогда не видела. Ей не удавалось коснуться его мыслей и чувств, Деймон умел защищать свое сознание. И, несмотря на это, от него исходило ощущение дикой, неприрученной, но вместе с тем управляемой мощи и мужественности, от которых начинал бурлить воздух. Его руки и язык… всего лишь проводники для этого потока. Показатели чувственности.

Когда Доротея решила, что скоро не выдержит, и принялась лихорадочно гадать, что лучше — оттолкнуть Деймона или насладиться опьяняющим ощущением, он подался вперед и потерся бедрами о ее тело. Застонав, Доротея прижалась к нему, желая ощутить, как напрягается его орган, мечтая понять, что он тоже хочет ее.

Когда она подняла руки, чтобы обнять Деймона за шею, тот с презрительной улыбкой отступил. В его золотистых глазах горел гнев, а не желание.

— Вот почему ты не станешь брить меня, Доротея. — Его бархатный голос сочился царапающим отвращением. — Всегда остается надежда, не так ли? Что однажды я загорюсь страстью, что голод станет невыносим и я приползу сюда на коленях, умоляя подарить мне наслаждение, которым тебе будет угодно наградить меня…

— Я бы никогда не отпустила тебя отсюда ненасытившимся! — воскликнула Доротея, протянув к нему руку. — Клянусь Камнями, я… — Дрожа от гнева, она заставила себя властно выпрямиться. Она вновь унизилась перед ним до мольбы.

Деймон улыбнулся той холодной, жестокой улыбкой, которая появлялась на его губах всякий раз, когда удавалось повернуть любовные игры так, чтобы причинить женщине, коей он служил, боль. Эта улыбка словно говорила: «Это же так легко… Какая ты дура. Можешь наказывать тело сколько угодно и как угодно, делать все, что посмеешь, но тебе никогда не удастся достать меня».

— Ублюдок, — прошептала Доротея.

— Ты в любой момент можешь убить меня, — мягко произнес Деймон. — Это бы решило все наши проблемы, не так ли? — Он сделал один шаг ей навстречу. Жрица тут же прижалась к столу, напуганная этим неожиданным натиском. — Почему ты так упорно не хочешь моей смерти, Доротея? Что произойдет в тот день, когда я внезапно перестану ходить дорогами живущих?

— Пошел вон, — отрезала она, стараясь не выказать слабости, которая неожиданно охватила ее. Почему Деймон говорит это? Что он знает? Необходимо как можно быстрее убрать его из Хейлля, подальше от того места, немедленно. Она яростно набросилась на него, но Деймон молниеносно скользнул в сторону, и Доротея тяжело упала на пол. — Убирайся отсюда! — заорала она, в бессильной злобе стуча кулаками по полу.

Деймон вышел из комнаты, насвистывая безыскусный мотивчик. Пухленький Предводитель, пыхтя, тут же поспешил мимо него к покоям Доротеи, и Деймон повернулся, глядя ему в лицо.

— Я бы не стал заходить туда до тех пор, пока она немного не успокоится, — весело посоветовал он. Подмигнув пораженному мужчине, Деймон продолжил путь дальше по коридору, посмеиваясь.

— Будь проклята твоя душа и отправлена в глубины Ада, поторапливайся уже с этим! — заорал Картан, обращаясь к слуге, приставленному к нему на то время, которое ему будет угодно провести при дворе. Он швырнул свои рубашки в один из чемоданов и застегнул ремни.

Когда все вещи были наконец собраны, Картан окинул комнату взглядом, проверяя, не забыл ли он что-нибудь.