За пределом беспредела - Евгений Сухов

– За что, Колян? – искренне удивился Сявка.

Николай горестно вздохнул:

– Приказы надо исполнять в точности, Степа. Если я сказал, что нужно стрелять в голову, так будь добp, исполняй! Не надо меня подводить. А так и для тебя большая неприятность вышла, и меня расстроил.

– Мы же стреляли…

– Верно, – охотно согласился Колян. – Четыре трупа за вами. Только не в того вы стреляли, ребятки… Баловством занимались, а застрелить нужно было Аркашку! Теперь достать его нам будет куда труднее.

– Колян, мы сделали все возможное… – попытался вступить в разговор Хмырь.

Колян горестно вздохнул:

– Я не люблю, когда не выполняются мои приказы, Ванюша. Если я сейчас прощу вас, то завтра придется помиловать кого-то еще. Так что все решено. Признаюсь, я хотел сначала живьем замуровать вас в подвале этого бара – заложить кирпичиками в стене, а там, глядишь, лет через сто и отыскали бы ваши мумии. Но потом я подумал и решил, что это негуманно. К тому же я побаиваюсь привидений. Появляются, понимаешь, в самый неподходящий момент и портят радужное настроение. Ну что вы расселись, птахи мои сизокрылые? Ведь нам пора в путь.

Колян допил остатки пива и поморщился:

– Фу! Теплое.

Хмырь с Сявкой поднялись вместе с остальными. Они оказались в окружении вошедшей в бар пехоты и только теперь поняли, что вокруг них образовался некий роковой круг и никто из вчерашних приятелей не рискнет разорвать его из опасения самому оказаться за смертоносной чертой.

Во дворе бара было пустынно.

– В машину, – распорядился Колян. – Сявку ко мне, а Хмырь пускай к тебе садится, – сказал он Угрюмому. – Нет, садись на переднее, прокатим тебя в последний раз на командирском месте.

Сявка безропотно распахнул дверцу «Сааба» и сел на переднее кресло. Очень хотелось надеяться на то, что это страшный розыгрыш, что еще секунда – и Колян дружески хлопнет его по плечу и предложит обмыть удачную шутку свежим пивком. Минуты шли, но ничего подобного не происходило, да и не могло произойти – Колян никому ничего не прощал и люто ненавидел неудачников. Сам Степан не однажды спроваживал на тот свет менее удачливых, но никогда не думал, что такая же участь может постичь и его самого.

Радченко почему-то медлил садиться в машину.

Сявка глянул через стекло и увидел, что Хмырь уперся, не желая идти. Угрюмый ухватил его за волосы и с силой ткнул лицом в капот стоявшего рядом с «Саабом» «БМВ». Раздался сильный удар, который должен был оставить на полированной поверхности изрядную вмятину. Хмырь по-прежнему упирался, повиснув на руках «быков». В то же мгновение раздался хлопок, словно откупорили бутылку шампанского. Хмырь дернулся и рухнул навзничь, ударившись затылком об асфальт.

Бойня заработала. Следующим трупом предстояло стать Сявке.

Степан в ужасе схватился за ручку дверцы, но тут же тонкая капроновая веревка захлестнула его горло. Он попытался оттянуть удавку руками, но она затягивалась все туже. Пальцы Сявки вдавливались в собственное горло. Лицо его страшно побагровело, он попытался повернуться, забил ногами, коленом разбил панель, но боли не почувствовал. Веревка продолжала затягиваться, хрустнули горловые хрящи, и через на Сявку тяжелой плитой навалилась темнота. IIo его телу прокатилась судорога, и он затих…

– Что у тебя там? – заглянул в окно «Сааба» Колян.

– Порядок, – жизнерадостно отозвался широкоплечий парень с многообещающей кличкой Горыныч.

Он уверенно наматывал на ладонь шнур и всем своим видом старался показать, что мокрые дела для него такая же обыкновенная работа, как для мясника – рубка мяса. Он сунул веревку в оттопыренный карман куртки и предусмотрительно защелкнул на кнопку – дескать, послужит еще.

Николай брезгливо разглядывал лица покойников:

– Фу! Никогда не любил мертвяков. Глаза-то как выпучил, ну прямо как у рака. А язык! Посмотри, он у него аж на грудь свесился. Синий какой-то. Премерзкое зрелище, я вам скажу…

Горыныч взирал на шефа с преданностьстью верного пса. Шпане, которую Колян недавно набрал в свою бригаду, он представлялся идолом. Это было, что называется, второе поколение его бойцов. Труднее было с теми, с кем он начинал подниматься. Каждый из них знал Кольку Радченко обыкновенным хулиганом, отбиравшим деньги у подростков. Впрочем, он и тогда уже каждодневно доказывал свое превосходство над другими. И это у него получалось отменно, надо признать.

Горыныч глуховато хохотнул, показав щербину в передних зубах.

– А они, жмурики, все такие.

Радченко недолго пребывал в благодушном настроении – лицо его приобрело привычную жесткость, и он строго приказал:

– Покойничков отвезти на городскую свалку да закопать поглубже, чтобы бичи сдуру не вырыли, а то опять появятся ненужные хлопоты.

Пехота расторопно выволокла из салона обмякшее тело Сявки. Плавно отворился багажник «Сааба».

– Краску не отбейте, – предупредил Хорек. – Это вам не сраный «Жигуль». Такая машина денег немалых стоит.

Рядышком в багажник уложили и Хмыря.

– А ты молодец, не сдрейфил, – похвалил Горыныча Колян.

Тот широко улыбнулся, обрадованный похвалой. Колян проследил взглядом за «Саабом», который осторожно, словно настоящий катафалк, выезжал со двоpа.

– Вот что, Горыныч! – сказал Колян. – Ты уберешь Аркашу. У тебя получится, я в тебя верю. Не огорчай меня, ладно?

– Хорошо. Я постараюсь, – бодро ответил Горыныч, вытянувшись перед бригадиром по стойке «смирно».

Неделю назад Варяг провернул блестящую сделку – ему удалось продать двенадцать новейших вертолетов в Югославию. Сложность операции заключалась в том, что страна находилась в полнейшей изоляции и даже горстка патронов, официально переправленная Россией на ту сторону, вызвала бы возмущение со стороны НАТО. Поэтому приходилось действовать нетрадиционно, заниматься поисками стран-посредников, которые за небольшой процент сумели бы не только принять дюжину боевых машин, но и тайно переправить их в Югославию. Понимающие люди отыскались в Венгрии. Одним из таких был бригадный генерал Ласло Магнус, курирующий границу с Сербией. Всего лишь за сто тысяч долларов он сумел переправить вертолеты через границу на специальных платформах, причем во всех документах боевая техника фигурировала как многопрофильные комбайны. Молодой, нагловатый, он мог бы пополнить ряды наемников, разгуливавших вдоль сербско-хорватской границы. Возможно, так бы оно и вышло, если бы не стабильный доход с участка границы, который генерал курировал по должности, но относился к нему как к своей феодальной вотчине.

Прощаясь, Ласло Магнус крепко пожал Варягу руку и на безукоризненном английском произнес: – Очень приятно было иметь с вами дело. Если у вас появится еще аналогичный товар, милости просим в наши места. Непременно что-нибудь придумаем.