Скорбь Гвиннеда - Кэтрин Куртц

— Ты хоть понимаешь, как сильно рискуешь, — спросил его Тавис, когда новобранец повторил свое предложение в третий или четвертый раз. — Пока ты еще свободен и можешь вернуться в Тревалгу с Джессом и Грегори. А если примешь участие в нашей затее с Реваном, и соглядатаи регентов выведут нас на чистую воду, тебя ждет смерть, как и всех нас.

Сильвен лишь засмеялся в ответ.

— А почему ты решил, что один имеешь право рисковать собой? К тому же, я попаду в отличную компанию. Ради этого, Тавис, можно и пойти на смерть.

…Что касается Ивейн, то, помимо забот с Тависом, Сильвеном и другими, она наконец нашла время заняться и своими делами, о которых не знал никто, кроме Джорема. По счастью, теперь она была уверена, что Сильвен исполнит отведенную ему роль, и никому не придет в голову задействовать Тиега; кроме того, малыш теперь не представлял опасности, ибо нежелательные способности его были под надежным замком — так что Ивейн получила небольшую передышку и занялась поисками в архивах каких-либо сведений, что могли бы помочь дочери Камбера вернуть отца в мир живых.

Логичнее всего было начать с тех документов, что остались в Шииле. Они с Анселем успели спрятать там множество самых ценных манускриптов перед бегством в монастырь святой Марии. Их необходимо было забрать оттуда, прежде чем новый владелец замка въедет в свои владения. Пока что Ран Хортнесский был в Валорете, поглощенный празднествами и молодой женой, а в Шииле оставался лишь небольшой гарнизон верных ему рыцарей. Ивейн не сомневалась, что им и в голову не придет занять хозяйские апартаменты — а именно там и находился Портал и были спрятаны искомые фолианты.

Как только Ансель вполне оправился после ранения, они вдвоем отправились туда в самый темный час после полуночи, когда большинство обитателей замка погрузились в сон, а стража, наверняка, утратила бдительность. Как они и надеялись, в комнатах не было ни души. Правда, пришлось пережить пару неприятных секунд, когда в коридоре внезапно раздались шаги и кто-то подергал дверь… но никто не вошел. Пока Ансель доставал из тайника манускрипты, Ивейн стояла на страже, готовая отразить любую опасность. Одновременно она отмечала, как многое изменилось здесь в угоду новому хозяину. Теперь это было совсем не то место, где они были так счастливы с Райсом.

Исчезли тома по медицине, которые он заботливо собирал столько лет, особенно те, что касались Целительства. Не было также больше и книг Дерини — сборников поэзии, исторических трактатов, сочинений Паргана Ховиккана, драгоценного свитка от лорда Девелина… в общем, ничего, имевшего хоть какое-то отношение к Дерини. Пепел в очаге, как Ивейн убедилась, хранил свидетельства того, что сталось с этими сокровищами, — вид обуглившегося переплета тончайшей кожи заставил ее глаза наполниться слезами, ибо для Ивейн сжечь книгу, любую книгу, было худшим из грехов.

Но сейчас было не время предаваться скорби и негодованию. Ансель уже окликал ее. Тайник был вновь надежно закрыт, а содержимое надежно уложено в мешок. У Ивейн ушло несколько недель, чтобы разобраться со спасенными сокровищами, в то время, пока остальные были заняты обучением Сильвена.

Неоценимый вклад внес также епископ Ниеллан, который вынужден был навсегда покинуть осажденную Дхассу, и привез с собой несколько сундуков бесценных томов, посвященных искусству Дерини, которые непременно попали бы в огонь, когда войска регентов взяли бы город. Большинство текстов были давно знакомы Ивейн, однако нашлось и нечто неожиданное: ряд манускриптов, посвященных первым дням существования варнаритской школы в Грекоте. Часть касалась повседневной рутины и представляла лишь небольшой интерес, однако там имелись и выдержки из лекций известнейших грекотских ученых, включая и самого Орина. И еще один сверток на самом дне, с зеленой восковой печатью, вокруг которой было что-то написано…

— Посмотри, Джорем, — с восторгом воскликнула Ивейн, бережно придерживая находку кончиками пальцев. — Похоже, к нему никто не прикасался долгие годы… если не века.

Джорем, помогавший сестре составлять каталог находок, придвинулся ближе.

— Что это за печать? Ты знаешь?

— Не уверена. Надпись выглядит как-то странно — ах, нет, она перевернута. Может, отпечаток монеты?

Джорем провел по печати пальцем, затем взглянул поближе.

— Хм, по-моему, ты права. Напоминает одну из тех странных монет-медальонов, одна из которых в свое время помогла нам отыскать Синхила. Будь у меня возможность попасть в обитель святого Лиама, я бы посмотрел там в архиве.

— По краю какая-то надпись, — заметила Ивейн. — Она потянулась за кувшинчиком, где хранились сухие кисти и сощурилась, пытаясь разобрать латынь. — Может, это нам позволит понять, с чем мы имеем дело. Ты не подашь мне кисть?

Под пристальным взором Джорема она счистила слой пыли со свитка, и теперь стала видна надпись, сделанная выцветшими коричневыми чернилами, образовывавшая два кольца вокруг зеленой печати.

Hoc est sig Jod Carneddi fil luc soc Orini mag. In hoc sig minist altissimi sacrat sum. Dmna ang ora pro me.

— О, Боже, — выдохнула Ивейн. — Тут говорится, что сия печать принадлежит… да это же Иодота Карнедская, Джорем! Да! «Дочь Света, помощница Великого, или Мастера, или Мага…» это зависит от того, прочитаем ли мы mag как magni или magi… Господи, неужто это она сама написала?

Джорем улыбнулся.

— Так тебе наконец попало в руки нечто от твоего кумира детских лет? Я рад за тебя.

— Не только за меня, — весело отозвалась Ивейн, продолжая переводить надпись дальше. — Иодота была Целительницей, как будет и Иеруша. Какое наследие для моей малышки!

— Надеюсь, ты осознаешь, что там внутри вполне может находиться список покупок для управляющего, с указанием, сколько покупать хлеба, и сколько эля сварить к ужину? — подколол ее Джорем, хотя видно было, что и он вполне разделяет восторг сестры. — Что там дальше?

— Джорем Мак-Рори, это не список покупок, — торжественно объявила она и широко улыбнулась. — Так, посмотрим… «Сим знаком я была служению Высочайшему…» sacratus… связана? Обручена?

— Скорее, это означает «посвящена», по-моему, — отозвался Джорем. — А что там в конце? «Владычица Ангелов, молись за меня». Хм, так она была религиозна?

Ивейн, сосредоточившись, потерла виски.

— Насколько мне известно, нет — но ведь мы толком ничего не знаем ни о ней, ни об Орине. По крайней мере, ничего не известно, занимал ли кто из них какие-то посты в иерархии Церкви.

— Давай посмотрим, не прольет ли содержимое какой-то свет на все эти загадки, — предложил Джорем.

Они попытались снять печать, не повредив ее, однако края тут же начали крошиться, и им пришлось прерваться, пока Джорем зарисует ее целиком на память, — и правильно, потому что воск рассыпался окончательно, когда они наконец сняли его, чтобы развернуть сверток. Внутри оказались записи нескольких лекций, прочитанных Иодотой в варнаритской школе, а также собственноручно написанный ею документ, под которым красовалась печать ныне давно забытой школы Целителей в Портре.