Умереть первым - Джеймс Паттерсон

— Доктор Медведь хочет поговорить с вами перед процедурой, — сообщила старшая сестра Сара, которая обычно занималась со мной переливанием крови.

Я нервно заерзала, наблюдая за ее приготовлениями. Вообще мне было намного лучше, но встреча с доктором сулила всякие неожиданности.

Доктор вошел в лабораторию быстрым шагом, с папкой в руке. Он был настроен дружелюбно, как, впрочем, и всегда, но тем не менее сдержанно.

— Надеюсь, вы принесли мне хорошие новости? — слабо улыбнулась я.

Он присел на край стола и внимательно оглядел меня с ног до головы.

— Как вы себя чувствуете, Линдси?

— Не так плохо, как во время нашей первой встречи, — уклончиво ответила я.

— Усталость?

— Да, бывает иногда. В особенности под конец рабочего дня.

— Тошнота? Головокружение?

Я откровенно призналась, что несколько раз испытывала острые приступы тошноты, а пару раз меня просто вывернуло наизнанку.

Доктор сделал какие-то пометки в своей карте, а потом пролистал несколько страниц и снова посмотрел на меня.

— Я вижу, вы прошли четыре сеанса лечения…

Мое сердце екнуло и замерло, как от дурного предчувствия. Он немного помолчал, а потом закрыл папку и снова посмотрел на меня.

— Очень хотелось бы вас порадовать, но оснований для этого практически нет. Анализ эритроцитов показывает, что положение продолжает ухудшаться, хотя и не такими быстрыми темпами, как прежде. Вот, посмотрите на диаграмму.

Он протянул мне листок с кривой линией, а сам достал из бокового кармана карандаш и показал ту часть кривой, которая все еще склонялась вниз.

— Значит, мне становится хуже, — с отчаянием обреченного сказала я. В глазах мгновенно помутнело, а в голове пронеслись самые кошмарные мысли.

— Откровенно говоря, — продолжал доктор, — это совсем не то, чего мы ожидали.

Я сидела молча, судорожно вжавшись в кресло, и решила больше не задавать глупых вопросов насчет своих перспектив. И так все ясно. Мне становится хуже, и дело, судя по всему, идет к летальному исходу. Какой кошмар! А как же расследование, моя работа, мое будущее?

— Ладно, доктор, — тяжело вздохнула я, — что меня ждет в ближайшее время? — Последние слова я не проговорила, а скорее прошептала.

— Я намерен продолжать лечение, — решительно сказал он. — Более того, усилить его. Иногда требуется немало времени, чтобы избавить человека от этой болезни.

— Суперсовременные методы, — угрюмо пошутила я, намекая на достижения новейших технологий.

Он кивнул, даже не оценив моего юмора.

— Я хочу, чтобы с этого момента вы приходили на процедуры три раза в неделю. А дозу мы увеличим до тридцати процентов. — Он слез со стола и подошел ко мне. — Линдси, сейчас еще нет никаких серьезных оснований для паники. Работайте, как и прежде, но не переутомляйтесь.

— У меня просто нет другого выхода, — с трудом проговорила я.

Я ехала домой в состоянии полной растерянности. Мне уже казалось, что все худшее позади, — и вот тебе, пожалуйста, снова надо бороться с этой проклятой напастью. А работа не ждет. Надо во что бы то ни стало узнать имя убийцы. Причем сделать это как можно быстрее, пока не появились новые трупы. А для этого потребуется немало сил и времени. Интересно, сколько мне еще осталось? А о таких понятиях, как счастье, успех, карьера, любовь и дети, вообще придется забыть. В лучшем случае на время. А в худшем — навсегда. И как все-таки обидно что все это приключилось именно сейчас, когда рядом со мной появился Крис, с которым можно было бы получить все эти блага.

В квартире меня уже ждала Марта. Она виляла хвостом, бросалась мне под ноги, и мне пришлось отбросить дурные мысли и повести ее на прогулку. Вернувшись домой, я сразу же отправилась на кухню, чтобы приготовить поесть и хоть на время забыть о неприятностях. Достав из ящика луковицу, я разрезала ее на две половинки и вдруг подумала, что все это бессмысленно и глупо. В этот момент мне ужасно захотелось хоть с кем-то поговорить, поделиться своим горем и услышать столь необходимые в таких случаях слова утешения.

Конечно, больше всего мне хотелось повидаться с Крисом и ощутить тепло его сильных рук. Стоит только набрать номер — и он появится здесь через несколько минут. Но вместо этого я позвонила Клэр. По моему голосу она сразу же поняла, что случилось что-то ужасное.

— Мне плохо, Клэр, я боюсь, — только и смогла выговорить я.

Мы говорили с ней больше часа. Точнее сказать, говорила преимущественно я, а она внимательно слушала, лишь иногда прерывая меня утешительными репликами. В конце концов я сказала, что только расследование и поиск убийцы дают мне хоть какие-то силы продолжать жить и бороться.

— Ты не оставила этой надежды? — спросила Клэр.

— Нет. Более того, я еще сильнее хочу достать этого подонка.

— В таком случае мы с Синди в твоем полном распоряжении. Можешь на нас рассчитывать, Линдси. Только не пытайся все делать сама. Это слишком тяжкая ноша.

Примерно через час я немного успокоилась и попрощалась с Клэр, поблагодарив ее за помощь и поддержку. Свернувшись калачиком на диване, я включила видеомагнитофон, но фильм смотрела только Марта, а я лежала, закрыв глаза, и старалась ни о чем не думать. Вскоре я уснула, утешив себя надеждой, что в конце концов все будет хорошо.

На следующее утро я с утроенной энергией взялась за расследование. И с тех пор меня не покидала уверенность, что мы очень скоро узнаем имя убийцы. С этой целью я позвонила в Сиэтл и поинтересовалась, как там идут дела. Джим Хикин, близкий друг Сэма Рота, сообщил мне, что они делают все возможное и он немедленно проинформирует меня о результатах обыска в квартире невесты. А в последнем месте работы Кати мне заявили, что за три годы работы в Сиэтле у них не было никаких официальных командировок в Сан-Франциско. Во всяком случае, никаких денег Кати за это не получала. Ее профессиональные обязанности ограничивались работой с клиентами в Сиэтле, а если она и наведывалась в Сан-Франциско, то только по личным делам и в нерабочее время.

В конце концов я позвонила Макбрайду, надеясь хоть от него услышать что-нибудь интересное. Он сообщил, что Хиллари по-прежнему упорствует в своих показаниях и отрицает какую-либо связь погибшей сестры с рыжебородым любовником. Но вчера он встретился с их отцом, который, как ему показалось, готов пойти на уступки, Макбрайд был абсолютно уверен, что в семье знают об амурных похождениях дочери, но скрывают, чтобы не компрометировать память погибшей.

Кроме того, Макбрайд высказал предположение, что женщине было бы гораздо легче расколоть их и вызвать на откровенность. Я согласилась с ним и сразу позвонила Кристин Когут, матери невесты. Услышав ее голос, я сразу поняла, что сейчас она ведет себя более раскованно и, возможно, расскажет какие-то важные подробности.