Love of My Life. На всю жизнь - Луиза Дуглас

— Я видела кого-то из них, но я никогда не могла отличить этих мальчишек друг от друга, — ответила мать, опускаясь на кухонный стул и массируя уставшие ноги. — Ты достала сосиски из морозильника?

Наверное, был четверг.

Я кивнула. Проколотые сосиски уже лежали на тарелке и ждали, пока их отправят на сковороду.

— Натали такая славная девушка, — сказала мать. — Она напоминает мне Линетт.

— Она не стоит даже мизинца Линетт, — возмутилась я.

— Ну, Линетт действительно гораздо красивее, да и фигура у нее получше, — признала мать. — Но Натали столько пришлось пережить, и, несмотря на это, она всегда в первую очередь думает о других. Она так много работает, и на нее всегда можно положиться. Анжела говорит, что не знает, что бы она без нее делала.

Я скривилась и снова сосредоточилась на чистке картошки.

— Анжела говорит, что Натали заменила ей дочь, которой у нее никогда не было. Она считает их с Лукой идеальной парой.

— Не сомневаюсь, — сказала я, промывая бледные картофелины под холодной водой, которые напоминали мне маленьких мертвых животных.

— Анжела считает, что все сложилось как нельзя лучше. Теперь Натали с Лукой смогут переехать в квартиру над «Маринеллой» и взять на себя управление рестораном, чтобы у них с Маурицио была возможность немного отдохнуть. Может быть, они даже переедут в Уотерсфорд.

— Я за них рада, — буркнула я, разрезая картофелины на две части и бросая их в кастрюлю.

— Ты посолила воду?

— Да.

— Ты уверена?

— Да.

— Ты же знаешь, как мистер Хэнсли любит хорошо приготовленную картошку.

Я собрала очистки и сполоснула руки под краном.

— А отец любил картошку?

Мать проигнорировала мой вопрос.

— Ты знаешь, это будет изумительно красивая свадьба. Претенциозная, но красивая. Анжела сказала, что после венчания я обязательно должна зайти в «Маринеллу» и выпить бокал шампанского за молодых. Весь интерьер будет выдержан в серебристых, пурпурных и зеленых тонах, а снаружи они установят огромную елку, украшенную фонариками, и прикрепят цветочные гирлянды к перилам террасы. Кроме того, они заказали настоящего итальянского оперного певца. Невероятное расточительство.

— Это их дело, — сказала я, зажигая конфорку под сковородой и бросая на нее кусок жира. Мать еще немного поговорила о свадьбе, но вскоре пришел мистер Хэнсли, и она сменила тему. К тому времени как мы сели за стол, они уже увлеченно перемывали косточки учителю воскресной школы, и я смогла погрузиться в свои невеселые размышления о том, «что если бы» и «если бы только».

В университете была середина осеннего семестра, и Аннели приехала домой на короткие каникулы. Она выглядела не такой опрятной и ухоженной, как раньше, и была полна впечатлений от своей новой жизни и новых друзей, но по выражению ее лица я сразу поняла, что она рада меня видеть. Мы целый день провели в ее спальне, и Аннели без умолку говорила о жизни в университетском общежитии, о том, что мать ее соседки по комнате самая настоящая знаменитая кинозвезда, абсолютно лишенная предрассудков, о том, как все это непохоже на жизнь в Портистоне и как бы она хотела, чтобы я была там вместе с ней. Я бы тоже очень этого хотела. Все это время, пока Аннели училась, мне очень ее недоставало. Только она понимала, насколько отчаянно я хочу вырваться из Портистона.

В первый вечер после возвращения Аннели мы решили прогуляться по набережной, но пошел дождь, и мы зашли в паб «Черный Лебедь». Там, за кружкой пива, я рассказала Аннели о предстоящей свадьбе Луки и Натали. Когда я закончила свой рассказ, Аннели закатила глаза и сказала:

— Это один из тех браков, которые с самого начала обречены на неудачу.

Я спросила почему. И Аннели поведала мне, что ее мать дружна с женщиной, которая стирает белье для «Маринеллы», и та ей рассказывала, что с момента помолвки Лука как с цепи сорвался — пустился во все тяжкие, словно, как перед смертью, хочет надышаться.

— Мама считает, что нельзя идти наперекор судьбе, — говорила Аннели. — И я с ней полностью согласна.

— А что она имеет в виду? — спросила я, выпуская струйку дыма сквозь сложенные трубочкой губы. Эту привычку Аннели приобрела в университете, и я моментально ее переняла.

— Ну, что нужно идти по пути наименьшего сопротивления, и тому подобная ерунда.

Я смотрела на нее непонимающим взглядом.

— Господи, Лив, это же так просто. Если тебе сильно не хочется чего-то делать, не делай этого.

— Ты хочешь сказать, что Лука не должен жениться на Натали?

— Конечно, не должен. Его родители все за него решили, когда он был еще почти ребенком. В наше время это абсолютная нелепость.

— Хм, — задумчиво произнесла я. — Но я присутствовала при том, как Натали выбирала свадебное платье. Она показалась мне абсолютно счастливой и довольной.

Аннели загасила сигарету в пепельнице с эмблемой пива «Каридж», которая стояла на деревянном столе между нами.

— Натали просто не знает ничего другого. Анжела долго вбивала ей в голову романтические бредни о том, что она обязательно будет счастлива с Лукой, и та поверила в это, потому что хотела верить. Мне жаль ее. Ведь в конечном счете больше всех пострадает именно она.

— Это ужасно, — сказала я.

— Я знаю, что ты не любишь ее, Лив, но она действительно славная девушка. К тому же она немного боится тебя.

Я поперхнулась пивом и закашлялась, ловя на себе неодобрительные взгляды пожилых завсегдатаев «Черного Лебедя».

— Натали боится меня? С чего бы это ей меня бояться? Она всегда смотрела на меня свысока.

Аннели покачала головой и допила свое пиво.

— Тем не менее она боится тебя.

— Но почему? Что я могу сделать такого, чего бы ей следовало бояться?

Аннели пожала плечами.

— Я не знаю.

Мы сменили тему. В паб зашла пара наших старых школьных друзей, и мы немного поболтали с ними. Но пока мы пили и смеялись, в моем мозгу прорастало зерно надежды, зароненное Аннели. Моя давняя мечта, которую я задвинула в самый темный угол своего сознания, пробудилась ото сна, зевнула и начала протирать глаза.

На следующий вечер мы отправились в уотерсфордский клуб «Ромео и Джульетта». Мы даже не предполагали, что Лука тоже будет там.

Марк искренне раскаивался.

— Дорогая, я так виноват перед тобой. Прости меня, пожалуйста, — говорил он за завтраком, сжимая мои руки между коленями. Было воскресное утро, и у нас оставалось всего несколько часов на то, чтобы посмотреть скалы Мохера, после чего нам нужно было возвращаться в нашу повседневную жизнь. Я чувствовала себя усталой, и мне очень не хватало Луки. Я выдернула руку и начала размешивать сахар в чашке с чаем. На дворе моросил дождь.