Свет пылающих теней - Крис Эванс

Он брызнул Элвину на руку несколько капель жидкости и снова опустился на табурет.

– Понимаешь, хороший художник ждет, пока холст, а в данном случае холст – это ты, сам подскажет ему тему.

– Но я не говорил вам, чего хочу, – сказал Элвин, глядя на кожу руки повыше локтя. То место, куда попала жидкость, чесалось. – На самом деле, если честно, я не уверен, что мне вообще хочется татуировку. Я просто... ой!

Элвин умолк. На руке у него вспыхнули язычки черного пламени, вспыхнули и угасли. Гриц пару раз огладил бороду и посмотрел на Йимта.

– Это что-то новенькое... Ну что ж, зелье никогда не лжет!

Гном взял свое перо и окунул его в чернила.

– Странно все-таки, я думал, тебе подойдут скрещенные мушкеты, как другим... – Гриц запнулся, потом улыбнулся. – Как другим солдатам, которые тут побывали. Ладно, за дело! – сказал он и вонзил перо в плечо Элвина, начав обводить проступившие под кожей очертания черного желудя.

* * *

Висина легко спрыгнула с козел фургона и вышла на середину открытого пространства между домами и переулками. Светила луна, тускло мерцали фонари, все было видно. Джир шагал рядом с ней в качестве дополнительной гарантии от неожиданностей. Девушка вскинула руки и принялась бережно теребить ткань природной энергии, струившейся вокруг. Между ладоней у нее вспыхнул свет. Она разбирала бесконечные нити, ища те, что могли бы рассказать ей о случившемся. Очевидно, здесь произошла схватка, и не так давно. Странные, враждебные нити тянулись к трем кучкам пепла, виднеющимся на земле, но природу этих кучек определить не удавалось. Она сосредоточилась сильнее, выискивая характерные следы магии Темной Владычицы.

– Я думаю, этого ты здесь не найдешь, – сказала Ралли, по-прежнему сидя на козлах и глядя вниз. – Тут что-то совершенно иное.

Чайи опустилась на колени в нескольких ярдах от них, вдумчиво пересыпая песок в ладонях. Наконец она поморщилась и встала, отбросив песок в сторону.

– Здесь использовали древнюю магию. Куда древнее, чем Ее. Тут были Тиул и мой муж, – добавила она.

Висина не могла понять, раздражение или тревога звучит в ее голосе. «Возможно, и то и другое».

– Так это дело рук Каман-Рала? – спросила она.

Девушка простерла свои чувства еще немного дальше, нащупывая нить столь тонкую, что ее разум с трудом улавливал ее. Наконец она вздохнула и опустила руки.

– А вот это нам и предстоит выяснить! – ответила Ралли. – У нас в запасе еще несколько часов темноты, давайте же воспользуемся ими и выберемся из Назаллы, пока за нами следит еще не слишком много любопытных глаз. Я так понимаю, нам по-прежнему надо на юг?

Чайи кивнула.

– Тиула выследить почти невозможно, но след Встающего Солнца виден отчетливо. Они явно направляются в пустыню.

– Да, но зачем? Зачем Тиулу с Джурваном понадобилось сходить с корабля и являться сюда? – спросила Висина, снова забравшись на козлы и обернувшись, чтобы помочь Чайи.

Эльфийка улыбнулась ей и села рядом.

– Тиул воспринимает мир иначе, чем мы. Для него все просто или, по крайней мере, должно быть простым. Все делится на естественное и искаженное. Собственно, именно поэтому он до сих пор со мной. Он понимает, какую угрозу представляет собой Темная Владычица, и стремится вернуть Ее гору в изначальное, неоскверненное состояние. Если он обнаружил нечто столь же неправильное, то наверняка отправился по следу. С точки зрения Тиула, он только хочет помочь, даже если для этого придется убить того, кому он помогает.

– А Джурван?

Чайи покачала головой.

– Мой муж глупец. Отважный, умный, любящий, но глупец. Никто другой не выжил бы на Ее горе, да я и не уверена, что он выжил. Я теперь не могу сказать ни чего он хочет, ни что он вообще знает и понимает.

Бринды рванулись вперед, и фургон покатил дальше. Висина продолжала плести воздух вокруг себя, разбирая разные потоки энергии и пытаясь распутать их. То, что тогда, в Эльфии, эмиссар Темной Владычицы сумел ее обмануть, глубоко уязвило девушку, и она не собиралась допускать повторения.

Плести чары поздно ночью, на козлах движущегося фургона, посреди большого города нелегко. Висина зевнула и начала уже было распускать нити, как вдруг что-то зацепило ее внимание. Она попыталась вычислить причину, но ощущение ускользало.

– Вы ничего не... – начала она, обращаясь к своим спутницам, но не договорила.

Обернувшись к ним, она увидела, что обе они смотрят на южную сторону небосвода. Среди звезд сиял крошечный синий огонек.

– Да, я тоже это чувствую. – Чайи не мигая смотрела в ночное небо. – Самоцвет Пустыни возвращается.

Ралли тряхнула вожжами, и бринды ускорили шаг.

– Не только это. Ветер меняется, скрывая таящуюся в песках силу.

Сон как рукой сняло. Висина целиком сосредоточилась на плетении чар, следя за уводящими из города нитями. Через несколько миль они рвались и терялись во враждебной, холодной тьме. Ощущение этой тьмы было Висине более чем знакомо.

– Лес Темной Владычицы перебрался через море и вырос здесь, в пустыне. – Девушка опустила руки и вытерла их о колени.

Чайи выругалась по-эльфийски.

– А Тиул и Джурван направляются прямиком туда! – сказала она. – И им, уж конечно, не хватит соображения повернуть обратно! У обоих разум чересчур помутнен для этого. Придется отправиться туда и спасти их от них самих!

– Чайи, нам понадобится помощь, – сказала Висина. – Ралли, надо сейчас же отправить сообщение Конове. Пусть полк выступает немедленно. Звезда вот-вот упадет, а единственными силами, которые окажутся на месте, будут Ее слуги и твари Каман-Рала. Нас троих на хватит. Нужна помощь!

Ралли резко натянула вожжи, и фургон, вздрогнув, остановился.

– Ралли, ты что делаешь? – спросила Чайи.

Ралли достала из кармана плаща сигару и раскурила ее, глубоко затянувшись, пока кончик сигары не зарделся алым.

– А вон и помощь пришла, – ответила она.

Темные фигуры выступили из переулка и преградили им путь.

– Чешется! – пожаловался Сколли, потирая правую руку.

– Так не расчесывай! И говори потише, – буркнул Йимт и тоже поскреб правое плечо.

Они топтались в тупичке, среди гномьих корзин, ждали Хрема. В следующую секунду великан выбрался из потайного хода за большой корзиной и нахлобучил на голову кивер.

Элвин подвигал рукой и обнаружил, что татуировка совершенно не беспокоит. Его первая наколка! Он всегда думал, что, если когда-нибудь наберется храбрости сделать себе татуировку, закажет что-нибудь этакое, мужественное: меч, например, или имя какой-нибудь особенно дорогой ему женщины, или, вот, скрещенные мушкеты, о которых говорил Гриц. Ему и в голову не приходило, что это окажется черный желудь.