Несущие Свет. Высокий замок - Дмитрий Воронин

– Тридцать.

– Верю, это было нелегко. Большая часть этих людей просто искатели новых впечатлений, выгодных контрактов или необычного общества. Но оградить себя от подобных посещений было бы неправильным решением. Посла делает свита.

– АрДамал сказал те же слова, – мрачно заметила Бетина.

– Он мудрый человек, и годы, проведенные на посту командующего гарнизоном Торнгарта, не прошли для него даром. Думаю, он видел много подобных посольств. Так вот, уже к ночи о вашем приезде будут судачить в каждом втором доме Сура. Впечатление, которое вы произвели на людей, окажет влияние и на решение, принятое ректором. Безусловно, последнее слово остается за ним, но ректор всегда старается выслушать всех своих советников.

– Разве в данном случае его решение… не очевидно?

Ватере рассмеялся.

– Отнюдь. Но я не буду описывать вам все нюансы ситуации, Атман Лидберг сделает это гораздо лучше. Просто поверьте мне на слово – ректор будет принимать решение, основываясь на множестве факторов и множестве мнений. Так что произвести благоприятное впечатление на людей, чье слово будет иметь вес, для вас более чем важно. И некоторые из этих людей как раз и будут присутствовать на ужине… ужине в вашу честь, госпожа посол.

Бетина молча разглядывала величественную фигуру Первого советника. Затем тихо спросила:

– А на чьей стороне вы?

– Сложно сказать, – не сразу ответил он. – Я маг, Бетина. Хороший боевой маг, как многие в Альянсе. Мне неприятно смотреть, как имперские войска топчут землю, которую я считаю своей, и ничего не делать. Я давно не вступал в схватку и был бы не прочь вспомнить, как посылать в атаку фаерберды. Так что я на вашей стороне, Бетина… но только как человек. Но я не просто маг, я еще и Первый советник Альянса. И в этой роли я должен думать о том, что, как бы это сказать помягче… выгоднее Алому Пути.

Он встал, поставил на инкрустированный цветным камнем столик свой все еще полный бокал.

– Как все старики, я люблю нравоучения, магистр Верра. Прислушаться или нет – ваше право. А пока просто примите совет – приведите себя в порядок и присоединяйтесь к нам за ужином. Будьте милы, любезны, интересны. Покажите вашу внутреннюю силу. Вызовите у людей уважение, симпатию, желание помочь. И тогда, возможно, ваша миссия увенчается успехом.

Дверь за Советником захлопнулась. Бетина несколько минут сидела неподвижно, затем глубоко вздохнула, словно готовясь броситься в холодную воду.

– Лара… ты сможешь что-нибудь сделать с моей прической?

Бетина ожидала, что ректор примет ее вечером. Самое подходящее время для серьезных бесед, когда дневная суматоха уже спадает, но еще остается в достатке сил для важных дел. И она не ошиблась – солнце уже скрылась за домами, когда за ней пришел Ватере.

– Госпожа посол, ректор ожидает вас.

– Господа, прошу простить меня. – Бетина поднялась с кресла, в котором провела последние два часа, отчаянно пытаясь выглядеть милой и дружелюбной.

День, прошедший впустую, вызывал раздражение, и девушке казалось, что это промедление может стать роковым. Ее бесило и то, что приходится улыбаться и изображать из себя само очарование в то время, когда где-то – и каждый из присутствующих знал, где именно, – убивают людей. Но приходилось держаться.

– Ректор примет вас в своих покоях, – сообщил Первый советник. – Ему все еще нездоровится, но…

– Но он решил, что оттягивать встречу далее будет уже грубостью?

Ватере помолчал, затем недовольно заметил:

– Госпожа посол, вы выбрали не лучший тон для поиска соратников.

– Простите, – девушка почувствовала, как краска заливает лицо, – простите, я действительно несколько… раздражена. Эти пустые разговоры выводят меня из себя. Не удивлюсь, если сейчас, оставшись одни, они обсуждают не проблемы вторжения, а мое платье.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – усмехнулся, смягчаясь, Ватере. – Что ж, мы пришли. Желаю вам удачи и на прощание буквально две рекомендации. Будьте сами собой, ректор не любит фальши. И… и не кричите на старика, даже если вам вдруг этого очень захочется.

Он открыл дверь, жестом предложил волшебнице войти, ободряюще улыбнулся. Его губы шевельнулись, и Бетина скорее угадала, чем услышала напутственное «Желаю удачи».

Помешанные на магии, волшебники Альянса превыше всего ценили знания, а потому старались избегать всего, что мешало им заниматься оттачиванием своего мастерства. В связи с этим человек, избираемый ректором, должен был обладать изрядным дипломатическим даром, чтобы оберегать своих соратников от мирской суеты, при этом кандидат мог и не являться особо сильным магом. Учитывая срок пребывания Лидберга на этом высоком посту, в части управления Альянсом старик был настоящим мастером.

– Рада приветствовать вас, лорд ректор. – Бетина присела в реверансе, одновременно осторожно окидывая взглядом комнату.

Если предложить любому в Эммере представить себе личные покои высшего иерарха Альянса Алого Пути, то человек неопытный наверняка начнет говорить о тяжелых драпировках, выполненных в желто-красно-коричневых тонах, о старинной мебели из красного дерева, об огромном камине, в котором бьется жаркое пламя, о полках, уставленных толстыми фолиантами. Те, кто постарше, наверняка лишь усмехнутся – за долгие годы весь подобный антураж способен надоесть кому угодно.

И в этом была бы их ошибка. Личные покои ректора были отделаны именно в стиле, традиционно приписываемом алым магам. Мрачное помещение, отблески огня на стенах, темно-красный плед, укутывающий ноги сидящего в глубоком кресле старика. Запах лечебных отваров, пропитавший здесь, казалось, даже камень.

– Рад знакомству, магистр Верра, – Лидберг говорил тихо, но каждое слово звучало отчетливо и ясно. – Прошу вас, присаживайтесь.

Кресло, приготовленное для гостьи, стояло напротив ректора. Рядом пристроился изящный столик красного дерева, уставленный фруктами, вазочками со сластями, бокалами. Высокий хрустальный графин наполняла жидкость – ожидаемо рубинового цвета.

– Я не думаю, что нашему разговору нужны свидетели, – заметил ректор, – поэтому вам, магистр Верра, придется поухаживать за собой… и за мной тоже.

Бетина послушно наполнила два бокала, подала один старику, со вторым удобно устроилась в кресле. Лидберг полюбовался игрой света на гранях бокала, пригубил, довольно причмокнул.

– Очень хорошее вино. В Инталии знатные виноделы, но лучше всего делают вино в Кинтаре. Традиции еще со времен до Разлома.

Он молчал, словно раздумывая над сказанным. Бетина изучала сидящего перед ней человека. Его нельзя было отнести к числу наиболее значительных людей Эммера, но определенное влияние у ректора было. АрДамал был убежден, что Альянс желает это влияние расширить. Сейчас Бетина в этом несколько сомневалась. Приверженность традициям говорит, кроме прочего, еще и об отсутствии стремления к переменам.